успешно проведенной операции Кнопки Лука ходил сам не свой. Был постоянно задумчив и часто «выпадал» из разговора. Я очень переживала, что врачи что-то сказали Луке насчет здоровья дочери, и он не знает, как мне это сообщить. Пришлось прижать Луку к стенке, и тогда он наконец «раскололся», рассказав мне об Ирине.
От шока я не могла вымолвить и слова. В голове не укладывалось, что матери может быть плевать на собственного беззащитного ребенка.
– Рада, скажи что-нибудь, – Лука нарушил образовавшуюся тишину, осторожно коснувшись рукой моего плеча.
– Я тебя прибью…
– Понимаю, ты вправе злиться, все же четверо детей – далеко не просто, но, пожалуйста, подумай…
– Просто помолчи, – перебиваю Луку, заводясь по – настоящему. – Ты действительно думаешь, что я позволю маленькой девочке оказаться в детском доме, когда у нас есть возможность забрать ее в семью? Отодвинься, Лука, иначе я действительно тебя стукну.
Но он наоборот, придвигается ближе и притягивает меня в свои объятия.
– Ты невероятная, Рада.
– Да нет, самая обычная. Просто считаю, что чужих детей не бывает.
Первое время с Ирой было нелегко: она остро переживала смерть бабушки и очень боялась, что мы от нее откажемся. Никого к себе не подпускала, меня вообще сторонилась, и в ее глазах была такая вселенская боль, когда я возилась и обнималась с Пашей и Машей. Как будто она помнит, что сама, будучи такой крошкой, недополучила родительской любви.
Единственный, кому Иришка позволяла к себе хоть ненамного приблизиться – Лука. Поэтому на нем лежала вся ответственность по «приручению» малышки. И, стоит признать, Лука неплохо справлялся!
– Я услышал твою просьбу про папу, малышка.
– Ты нашел его? – с придыханием выдает девчушка, с огромной надеждой во взгляде гипнотизируя «папу».
– Да. Я буду твоим папой, Ира. И подарю бонусом маму, двух сестричек и братика.
Малышка крепко задумалась, склонив головку и внимательно разглядывая меня с Пашей и Машей на руках.
– Мне не нужна мама, – категорично заявляет в итоге, не понимая, как сильно ранит мое сердечко.
– Почему, солнышко?
– Потому что у меня уже была мама, и я ей не нужна. И новая мама меня любить не будет. У нее уже есть свои малыши.
– Ириш, – Лука, опускается на корточки и гладит малышку по головке. – Рада – другая мама, не такая, как мама Алиса. Да, у нее уже есть трое деток, но она всех любит одинаково. И для тебя в ее сердечке обязательно найдется место.
Ирина прислушалась к словам Луки, но оттаяла не сразу.
И, как ни странно, заставить поверить в семью удалось… Кнопке. Ира очень часто спрашивала о ней: где ещё одна сестра и когда её можно будет навестить. И мы пошли все вместе, когда врач разрешил окрепшей Олюшке посещения родственников.
Девочки как-то очень быстро нашли общий язык, о чем-то долго шушукались, что в итоге вечером пришлось разнимать. И после этого Ира спрятала свои колючки и пошла на сближение со мной. Позволила себя любить и всю себя отдавала взамен.
Ирине очень нравится в нашей новой семье, она очень помогает с Пашей и Машей и чувствует себя абсолютно счастливой.
Но мою счастливую семейную жизнь омрачал только один момент: Иришка никак не хотела называть меня мамой. То есть Лука у неё папа, а я -тётя Рада.
Так продолжалось долгое время, пока в один день ночью не началась гроза. Дождь барабанил по стеклам, сверкали молнии, и гремел гром.
И в самый страшный момент Ирина босыми ногами прошлепала в нашу спальню, забралась с моей стороны на кровать, обвила мою шею своими тонкими ручками и горячо прошептала на ухо:
–Мама, мне очень страшно!
Мои чувства в тот момент не передать словами. Слезы сами катились из глаз, я прижимала малышку к себе, укрыла нас одеялом и, поглаживая кудряшки малышки, выпалила:
– Ничего не бойся, моя хорошая. Мама рядом. Я всегда буду рядом и защищу тебя от всех-всех проблем.
И по сей день я стараюсь держать данное дочери слово.
* * *
Свадьбу мы решили отмечать в нашем доме, который Лука подарил мне на первый годик Маши и Паши. Там, где через полтора года он сделал мне предложение руки и сердца. Там, где мы окончательно поняли, что любим друг друга. Не из-за детей, а потому, что мы те, кто мы есть. Там, где зародились наши чувства, и где мы, наконец, стали одной семьёй.
Почему официальное предложение поступило только через полтора года? Потому что Кнопка хотела обязательно присутствовать на свадьбе и увидеть маму в белом платье. И мы решили отложить праздник до полной ремиссии Олюшки, в том числе, и официальное предложение руки и сердца.
Но эти полтора года Лука времени даром не терял: он окунул меня в конфетно-букетный период, окружив романтикой и не дав погрязнуть в быту. Настоял на том, чтобы в нашем доме появились няня и домработница.
– Ты не обязана все тащить на себе, Рада. У нас четверо детей, и я хочу по возвращении видеть счастливую и спокойную жену, а не нервную, замученную женщину с дергающимся глазом.
И я смирилась. Кто я такая, чтобы запрещать и мешать своему мужчине проявлять заботу?
Лука за это время очень изменился. Несмотря на то, что по-прежнему много работает, он спешит вернуться домой как можно раньше, чтобы пообщаться с детьми и самому прочитать им сказку и уложить спать. У него даже появился выходной, в который Лука отключает все телефоны и проводит этот день только с семьёй.
* * *
–Радочка, какая же ты красивая! – в комнату влетает Эмма и не сводит с меня восхищенного взгляда, наполненного слезами. Осторожно, чтобы не помять платье и не испортить причёску, обнимает, шепча на ухо сквозь слезы:
– Поздравляю, моя хорошая! Я так рада за тебя! Ты заслужила свое счастье.
– Спасибо, что приехала, Эмма, – отвечаю, едва сдерживая рвущиеся наружу слезы, чтобы не испортить макияж.
– Я не могла не приехать и не поддержать тебя. Боже, Рада, ты самая красивая невеста! Особенно глаза. Они так и светятся от счастья.
– Да, я так счастлива, ты не представляешь! У меня есть мужчина, который носит меня на руках, и все дети здоровы. Большего мне и не нужно.
– Кстати о твоём мужчине, – Эмма хитро подмигивает. – Нам пора. Жених очень нервничает и вот-вот и ворвется сюда, чтобы проверить, не сбежала ли невеста.
Представляю, как Лука меряет шагами площадку перед аркой, словно загнанный в клетку зверь, и невольно губы сами растягиваются в улыбке. Значит, не
