разбудить и продолжить на том месте, где мы остановились, но было стыдно самой выступать инициатором. Внизу живота снова тянуло, ранее незнакомое приятное ощущение лёгкого возбуждения прокатывались по телу импульсами и спускалось от груди вниз, сосредотачивалось и звало. Прижалась ближе к спящему мужчине, вдыхая его аромат и успокаивая свое сердцебиение и томление. Не ждала, что в первый раз будет оргазм до звёздочек в глазах, мне бы просто в обморок не грохнуться. Был момент, когда дыхание сперло, но он так вовремя сказал «дыши со мной». Как мне понравилось, что он был такой, выпустил свою страсть, дал волю чувствам, так давно подавляемым. Это было прекрасно. По сути, он мой первый мужчина, того ублюдка этим словом называть не следует.
Я улыбнулась от этой мысли, поцеловала его в заросшую щеку. Она такая колючая, в этом я тоже убедилась во время поцелуев, и мне снова понравилось. Родион чуть заворочался, накрыл своей рукой мою талию, так по-хозяйски, по-собственнически, что невозможно не чувствовать себя желанной женщиной. Засыпая, я была уверена, что у нас все получится.
Утром мы проспали, мне никуда не нужно было, а вот Родион, в спешке, даже не позавтракал, убежал на работу, надеясь, что маршрутку не придется долго ждать. А я зависла над чашкой кофе, пребывая в своих мыслях, вспоминая вчерашний вечер. То улыбаясь, то смущаясь, но точно понимая, что я очень довольна.
Да, вчера не случился тот самый пресловутый оргазм, но мне было хорошо уже от того, что Родион проник в меня и мне не стало плохо. В том момент, когда он пришел домой, я уже была у него, приехала как обычно чуть раньше, хотела приготовить ему ужин. Открыла дверь ключом, что он мне дал, спокойно занимаясь домашними делами. Мне было приятно, что он все же впустил меня в свою жизнь, так просто дал ключи от него, скорее всего, ему было труден этот шаг, но он ни показал это никак. Иногда, ловила на себе недовольные взгляды, не знаю о чем он думал в такие моменты, относились ли они конкретно ко мне или он в целом был не доволен мирозданием, но не лезла по этому поводу с расспросами.
Мне понравилось быть наполненной им, чувствовать себя нужной, что меня хотят так, что срывает крышу. Сколько же в нем страсти - мой скрытый ледышка. Открыла его фото, любуясь своим мужчиной. Провела по изображению щеки, еще четко помня ее колючесть в живую.
Вспоминая свое состояние, понимаю, что не было ни одной мысли, которые, обычно, проникают в самый неподходящий момент. Только его толчки, страстные, напористые. Я чувствовала только их, концентрировалась на шлепках, разносившихся по тишине дома. Мне даже не стало плохо, я не потеряла сознание как в прошлый раз, все было отлично, так себя ещё не чувствовала - желанной. А когда он запульсировал во мне, у меня перехватило дыхание, а внизу чуть болезненно заныло. Но не так, если бы хотелось все завершить, скорее, наоборот, будто, если бы он продолжил, то эта боль окончательно растворилась и превратилось в нечто иное, более приятное. После, конечно, смутилась всей этой жидкости во мне, очень непривычное ощущение. Даже такие мелочи были у меня в первый раз, и я не знала как правильно и деликатно привести себя в порядок, так что просто убежала в ванную, поспешно одеваясь.
После работа забрала все мое внимание, может, мне просто надо было переключиться. Мне не хотелось обсуждать произошедшее. Я видела, что Родион чем-то расстроен. Но после обнимал меня и прижимал во сне очень крепко, что иногда было слишком жарко и душно.
Признаться честно, осталась довольна тем, что у нас все произошло не по инструкции, а спонтанно. Я ничего против медленных шагов не имею, по почему-то, когда о них речь заходила, мне хотелось противиться, хотя была и согласна со многими пунктами. Видимо, так устроен характер, когда тебе устанавливают четкие правила, ты действуешь от противного. Ограничивая свободу – мы получаем протесты.
Родион слишком осторожничал со мной, было ясно почему он это делает. Вот и пойми нас – женщин, когда мужчина торопится, спешит, давит – однозначно плохо, и, когда, наоборот, обращается с как фарфоровой куклой – тоже не нравится. Где найти эту золотую середину?! Наверное, все дело в мужчине, в твоем отношении к нему.
Зазвонил телефон, вырывая меня из размышлений. Это снова был начальник, видимо, успел уже все проверить, что ночью отправила ему на электронную почту. Его все устроило, он был полон опять свежих идей и планировал собрание на этой неделе, точную дату не уточнял, но в ближайшем будущем. Напомнил, что за мной висит должок по презентации, которую он, вроде как, отменил, а сейчас снова понадобилась. Ну что же, надо значит надо, с руководством много не поспоришь. Повесив трубку, в растерянности не знала за что браться в первую очередь - приготовление ужина или за появившуюся работу. Решила, что начну с ужина и пока будет готовиться, можно и за ноутбук засесть.
Решила сегодня запечь курочку с картошкой и какой-нибудь лёгкий салатик. Помыла картошку, и услышала как в двери проворачивается ключ. Для возвращения хозяина дома было рановато, поэтому заволновалась, не случилось ли чего ещё. Прошла к выходу, как была с полотенцем в руках, обтирая мокрые ладони, и встретилась на пороге с женщиной. Низкая, худенькая, на вид около шестидесяти лет, а глаза... так похожие на Родионовны.
- Здравствуйте, - она вздрогнула от внезапности, не ожидала, видимо, здесь кого-то увидеть. Родион ничего не говорил об ее возможном приходе. Сам не знал или забыл?
- Здравствуйте, а вы кто? - какой-то огонек радости промелькнул в ее глазах, а когда она увидела полотенце в руках, тут же потух. Странная реакция, но не придала этому большого значения, сама волновалась и стояла истуканом, пялясь на гостью.
У меня были предположения кто передо мной, но уточнить все же необходимо. Ладони тотчас вспотели, очень кстати пригодилось то самое полотенце.
- А вы? - ответила вопросом на вопрос. Может не совсем красиво, но как вышло, лучше, чем молчать, хоть какой-никакой, а диалог.
- Ольга Семёновна, мама Родиона…Петровича, хозяина дома, - уточнила на всякий случай, - А вы должно быть домработница? Обычно, я прихожу помогаю ему с домом, хотя сын и против всегда, вот поэтому и выбрала время, когда он должен быть на работе.
- Да, он на работе, проходите, что же мы в дверях
