Я взял трубку после нескольких сигналов – звонивший явно не собирался сдаваться, несмотря на мои раздумья.
– Алло, Сергей? Здравствуйте, это Вера Харкет-Эйденбаум, помните?
– Доброе утро. Конечно, помню. Я хотел сказать, что еще попробую...
– Милый вы мой человек! – прозвучало неожиданно в трубке. – Господи, да вы не представляете себе, что сделали для меня! Глеб... мы с ним вчера провели такой чудесный вечер. А потом гуляли до утра и не могли наговориться! - в голосе женщины звучало столько счастья, говорила она так громко, что даже сидящая рядом Катюша просияла от радости – она всё слышала. - Нам с вами нужно немедленно увидеться! Слышите?
– Да, конечно, – отвечаю, улыбаясь сам не зная чему. Чужому счастью, наверное. – А когда?
– Вот прямо теперь, вы можете? Я остановилась в гостинице «Волна». Но в номер вас к себе не приглашаю, поскольку горничная не успела прибраться. Вы не против прогуляться со мной?
- Вы сами же сказали, что вернулись только утром. Устали, наверное.
- Безумно устала! - смеется Вера. - Но ради того, чтобы лично вас отблагодарить за возвращение сына, хочу с вами непременно встретиться. Так вы придете? Пожалуйста, Сергей.
Я смотрю на Катю. Она улыбается и кивает головой.
- Вы не против, если я буду с супругой?
- Конечно! Жду!
- Вот заварил ты кашу, - смеется Воробышек.
- Зато она получилась очень вкусной и наваристой, - отвечаю ей в шутку.
Мы собираемся и отправляемся к гостинице «Волна». Это одно из лучших заведений в нашем городе, потому Вера, будучи женщиной весьма состоятельной, там и остановилась. Конечно, президентский люкс она арендовать не стала, поскольку европейские миллионеры люди, в отличие от российских, очень скромные. За редким исключением. Но заняла вполне уютные двухместные апартаменты. Об этом госпожа Харкет-Эйденбаум мне сообщила еще вчера, правда, я не знаю, для чего. Наверное, потому что ей было одиноко и хотелось с кем-нибудь поделиться новыми обстоятельствами своего неожиданного путешествия.
Вера ожидает нас, прогуливаясь вдоль здания гостиницы. Мы здороваемся, они с Катей здороваются, и неспешно идем в сторону ближайшего парка – одного из немногих, оставшихся в нашем городе. Был тут некий период бездумного строительства торговых центров. Их наделали столько, что некоторые до сих пор полупустые стоят, зато число парков и скверов заметно убавилось. Но этот парк сохранился каким-то чудом и теперь стал местом наших переговоров.
Собственно, сначала это даже не беседа, а очень эмоциональный рассказ Веры о том, как она поговорила по телефону с Глебом, договорилась увидеться с ним в ресторане «Бригантина». Как подошла, наблюдая почти полчаса со стороны, поскольку очень боялся быть изгнанной или оскорблённой. Но получилось всё как нельзя лучше: Глеб позабыл свои обиды, простил родную мать, и теперь они снова, как когда-то, очень близкие люди.
Слушая собеседницу, я не мог поверить, что такое в принципе возможно. Мне раньше казалось (особенно после первых столкновений с ним), что Глеб никогда не станет другим. Он – тупое агрессивное быдло, у которого нет ничего святого. Таким я увидел его и оценил в первое время нашего знакомства. Потом, правда, произошла цепь трагических событий, и я на некоторое время перестал им интересоваться. Но затем вдруг сосед сначала помог мне с Катей найти работу, протянув руку помощи в трудный момент, а теперь вдруг забыл про свою ненависть к матери и воссоединился с ней.
Что на него так сильно повлияло?! Мне казалось, люди не меняются. То есть, конечно, бывали редкие исключения. У нас в школе был мальчик, звали его Саша Сыров. Здоровенный лоб, очень агрессивный и глупый. В одиннадцатом классе он был почти под два метра ростом, с крупными волосатыми кулаками и грубым, прокуренным (в 16 лет!) голосом. Ни с кем не церемонился, всем хамил, а некоторых даже колотил. Правда, не сильно, чтобы из школы не вылететь. Но боялись его все, даже старшеклассники.
Через год после окончания университета я случайно увидел Сырова на остановке общественного транспорта. Он шел, одетый... в форму пограничника и выглядел при этом очень достойно. Строгий взгляд, умные глаза, вежливо поинтересовался у какой-то старушки, давно ли был автобус. Я был поражен. Такая метаморфоза! Был школьный хулиган, а стал военный, – «красивый здоровенный».
Вот и Глеб теперь в моём представлении совершенно изменился. И я не мог понять, что или кто на него так повлиял. Неужели моя скромная персона? Вряд ли. Особенным даром убеждения я не обладаю. Катюшу вон прошлый раз уговаривал купить литые диски для машины, чтобы сменить штампованные. Аргументы приводил. Она отказала. Мол, у нас и так все деньги на ремонт уходят, ипотеку и кредит, а ты тут придумал себе забаву. Будь я убедительнее, так уговорил бы. Ну, или если бы всё решал один. Но нет, у нас с Катюшей уважение, а не домострой.
– Я прекрасно помню своё обещание, – говорит Вера, закончив свой рассказ. Насколько я понимаю, многие вещи, которые нас с Катюшей напрямую не касаются, были собеседницей опущены. Что ж, имеет полное право. – И хочу спросить, куда вам перечислить деньги.
– Можно, я отвечу? - спрашивает меня Катюша. Киваю. Она же у нас главная по финансам. Моё дело – добывать мамонта, а ее, как в старые времена, - разделывать и решать, кому какой кусочек достанется, что сшить из лохматой шкуры и так далее. – Я думаю, что будет лучше, если вы передадите нам деньги наличными. Как это было с авансом. Дело в том, что у нас некоторое время назад возникли определенные проблемы с надзорными органами. Это когда был собственный бизнес. До сих пор на нас висят несколько неоплаченных штрафов, и если деньги поступят на счет в банке, их могут запросто заморозить.
– Безусловно, я сделаю так, как вам необходимо. Только мне нужно будет немного времени, чтобы снять средства и обналичить. Подождёте до завтра? - спрашивает Вера.
Мы киваем, с трудом сдерживая бурю восторга.
- И да, я хотела сказать: та сумма в 100 000 евро, которую я вам уже отдала, - это не в счет, а дополнительно к тому, что будет завтра.
– Не нужно... – пробую отказаться, но чувствую, как Воробышек очень чувствительно щиплет меня за спину. – Так торопиться, – пытаюсь выкрутиться. – Мы бы еще могли подождать.
– Вы – да, а я – нет, – улыбается Вера. – Мне хочется поскорее отблагодарить вас за огромную помощь. И это не просто помощь. Вы сумели восстановить мою жизнь. Внесли в нее смысл. Я вам за это очень-очень благодарна, - в порыве радости женщина обнимает нас поочередно, а потом вежливо прощается и уходит.
Мы смотрим друг на друга с Катюшей и улыбаемся. Внутри нас клокочет счастье. Восторг. Радость безумная просто. Все наши проблемы будут вскоре решены, и мы сможем наконец снова работать на самих себя, не испытывая этого мучительного чувства зависимости от других людей. Я же втайне от супруги еще вспоминаю, что деньги мне понадобятся для Германа, который расследует наши трагические «случайности». Поскорее бы уж он нашел, так ли спонтанно всё это произошло, или был чей-то злой умысел.
Мне важно всё узнать прежде, чем родится малыш, чтобы ничего не произошло такого, чего я потом себе простить не смогу. Катюша и ребенок – вот главные ценности моей жизни. И я обязан сделать так, чтобы им ничего не угрожало. Ни теперь, ни в будущем. А уж с такой суммой - 10 100 000 евро! - сделать это гораздо проще, чем на одну скромную зарплату.
Я не знаю, какими методами пользовался бывший майор по имени Герман, фамилию которого называть не хочу, поскольку такие люди, как он, не любят огласки, но они оказались эффективными. По крайней мере, он сам мне рассказал об этом, когда мы встретились в следующий раз. Случилось это ровно через месяц после того, как Глеб счастливо воссоединился со своей матерью. Я потому запомнил, что тот день перевел нас с Катюшей из разряда обычных наемных работников в категорию состоятельных граждан, у которых денег достаточно, чтобы безбедно существовать, не думая о том, вовремя выдадут зарплату или нет.
