— Синие, — хмуро настоял муж.
— Голубые, — не могла спорить с синими глазами Игоря, у него они действительно были яркие темно синие, не то что мои светлые голубые глаза.
— Светло синие, — продолжил настаивать муж, — А в сильный дождь или когда плакать надумаешь, вообще зелёные становится. Не спорь со мной ретивая, лучше иди мне кофе приготовь, потребовал Толя, поднимаясь с кровати.
Не стала с мужем спорить, даже с радостной улыбкой пошла на кухню выполнять его требование. Сама ведь и не подозревала, что у меня от влаги глаза зеленеют, а он заметил.
За домашними хлопотами, приготовлением завтрака, накрыванием стола, я всё прокручивала в голове вопросы мужа и не могла теперь понять одного. Неужели бы он позволил избавиться от ребёнка, если бы я сказала, что не хочу сейчас рожать?
Там в спальне на эмоциях я про это не подумала, а сейчас мне срочно нужно было уточнить, и я с нетерпением ждала Толю за столом.
— М-м-м, — довольно протянул муж, заходя на кухню и ведя носом.
И это притом что, для него на столе был только кофе и его любимые цветастые пирожные.
— Толя, а я спросить хотела! — начала я и сразу получилось довольно истерично, с претензией.
Я даже выдохнула от неожиданности, а муж и не заметил даже.
— Спрашивай, милая, — разрешил, с довольной улыбкой садясь за стол.
— Угу, — буркнула я и тоже села напротив мужа, — Ты вот спрашивал меня, хочу ли я рожать, а что было бы, если бы я сказала, что не хочу? — сейчас задав ему этот вопрос вовсе было возмутительно оттого, что он его мне задал.
Я ведь ему с радостью пришла сказать, а не с трагедией так словно не хочу этого ребёнка. Как он мог вообще подумать, что я не хочу?! От злости и негодования у меня даже голова разболелась.
— Сложно было бы. Тебе и мне. Пришлось бы искать компромиссы, — хмурясь, ответил Толя, не торопясь притрагиваться к кофейной чашке.
— Какие ещё компромиссы?!
— Вот даже сейчас и не знаю, няньку бы Игорю нашли, но ты на что вообще намекаешь, дурёха? — муж посмотрел на меня так недобро, словно я только что снова Хвошнянскую задавила.
— Ни на что я не намекаю! Просто как ты вообще мог подумать, что я не хочу?! — возмутилась, от обиды за то, что опять всё так получилось не так, как хотелось.
— А чего тут думать? Ты так и говорила, даже мне в претензию предъявляла, будто я тебя заставляю. Не хотела же? Не хотела, — Исаев сам спросил и сам же ответил.
— Да мало ли что я тогда говорила! Я с такой радостью к тебе пришла, а ты! — высказав всё, что думала, я вскочила с места и кинулась к окну.
Спряталась за шторой, а слёзы просто потоком покатились по щекам. За окнами только-только светлело и уже было так пасмурно, что стало ещё грустней.
— Вот у тебя и так характер не очень, а теперь совсем не очень, — говорил Исаев, посмеиваясь и прижимая меня к себе.
— Нормальный у меня характер, — всхлипнув, ответила я.
— Ну, хватит рыдать! — потребовал муж, развернув меня к себе, — Рад я! Рад! И вот опять глаза позеленели, смотри, — подвёл меня к зеркальной дверце шкафчика, но мне было всё равно.
— Правда рад? — спросила, повернувшись к мужу.
— А я тебе врал хоть когда-то? — уточнил Толя, сжимая меня в объятиях.
— Нет, — ответила я, шмыгнув носом.
Истерика как началась внезапно, так и закончилась.
Продолжили завтрак совершенно не так, как начали. Толя сам предложил выбрать имя для будущего ребёнка и те варианты, что мы рассматривали, когда я была беременна Игорем, сейчас даже не всплывали. Другой ребёнок и имена другие. Решено было что если родится дочка, то назовём её Ариной, а сына Даниилом.
Хоть и весело было выбирать имена, и мы их единодушно выбрали, провожала я мужа на работу с непонятным чувством волнения. Вот было такое неспокойствие на душе, когда и причин видимых нет для переживаний, а всё равно чувствуешь что-то.
— До вечера, милая, — муж поцеловал так крепко, что дыхание сорвалось и вышел за дверь.
Анна Захаровна встала, и я позавтракала за компанию ещё и с ней, потом Игорь проснулся. Я не сидела без дела, но даже за заботами о сыне не могла унять этой непонятной тревоги. Дошло даже до раздражения, когда всё не так и всё не то.
Чтобы хоть как-то развеяться, я позвонила Ирине.
— Ира, привет! Это Ника Исаева, вот звоню узнать, может, вы гулять собираетесь? — погулять в компании по посёлку было бы куда веселей, чем просто одной во дворе дома.
— О! Привет, — радостно ответила Ира, — Собираемся через час, мы после обеда всегда гуляем. Ты термос с собой возьми и встретимся на перекрёстке. Там от вас и нас как раз одно расстояние, одновременно дойдём. Ладно, давай, а то Танька у меня киселём умылась, — смеясь, договорила Ира, на заднем фоне голосил ребёнок и она отключилась.
— Термос... — понятия не имела, есть ли у нас термос.
Рядом как раз крутилась Анна Захаровна и делала вид, что вытирает пыль с наших портретов, восстановленных после акта вандализма. Я улыбнулась от умиления, ведь секретов от тётушки у нас не было, она этим наивным любопытством напоминала мне меня.
— А у нас термос есть? — поинтересовалась у неё.
— Есть! А тебе зачем? В поход, что ли, собралась? — усмехнувшись, уточнила тётушка.
— Гулять с девочками и детьми, я тут на днях познакомилась с двумя мамочками, — похвасталась ей.
— А и правильно! Хорошее дело. Есть у нас термос, ты собирайся, а я чай туда тебе заварю.
— Дамы после обеда, — предупредила тётушку, чтобы унять её энтузиазм.
После обеда Анна Захаровна проводила нас, вручив большой термос на два литра советской наружности. Поновей и посовременней в доме термосов не оказалось.
Ира встретила меня на перекрёстке с дочкой одна и на мой немой вопрос тут же ответила:
— Лены не будет, у неё Серёжка с зубами всю ночь промучился, отсыпаются, — пояснила она и мы выдвинулись в сторону детской площадки, где я с удивлением узнала, что построил её мой муж.
Не сам, конечно, просто выделил средства и закупил яркие качалки, горки, турники, и всё то, чего у нас в детстве отродясь не было, а если и было, то не в таком шикарном и красочном исполнении.
Пока мы болтали о детях, Иркина дочурка носилась от одного городка к другому. Бойкая девчушка успевала и в песочницу нырнуть и с горки скатиться и пробегая мимо качели даже покачаться.
— Такая маленькая и уже везде самостоятельная, — удивилась я.
— Ой! Шило такое! — вздохнула Ира, наливая чай из модного и современного термоса, я свой и достать теперь стеснялась.
Только одна подбитая со дна крышка-кружка с вмятиной чего стоила.
— Прикольная, скорей бы и мы уже пошли, — помечтала я.
Ирка рассмеялась забавно похрюкивая. Прямо свинячий восторг на неё напал.
— Радуйся, пока он лежит спокойно, пойдёт, это всё! Тушите свет! Я эту козу откуда только не ловила, на месте не сидит, только когда спит и то, даже во сне умудряется улизнуть. Постоянно ноги из перил вытаскиваю. Уже и бортиками всю кроватку обложила, но Танька у нас не ребёнок, она жидкость! Дырочку найдёт!
С Ирой и её дочкой было весело, время пролетело быстро и незаметно, а главное, я все эти два часа прогулки не чувствовала этой дурацкой тревоги. Вот только стоило домой вернуться, как сразу сердечко ёкнуло.
— Нагулялись? — довольная нашим возвращение Анна Захаровна сразу забрала у меня Игоря.
— Да, вы только его далеко не уносите, кормить же, — попросила её.
— Да знаю, что кормить! А ты не хочешь прикармливать начать? — немного издалека спросила тётушка.
— Зачем это? — нехватки молока у меня не было, вес у Игоря был в норме, да и наш педиатр говорила с прикормом пока не торопиться, когда я про это спрашивала.
