на дочь.
— Да, — отрезал я.
Алена Игоревна посмотрела на мужа:
— Может, повстречались бы…
— Это их личное дело, — отрезал тесть, вызывая оторопь у жены и дочери.
— Собирайся, Цветочек, — подмигнул я, поднимаясь.
Взял ее за руку и снова повел в комнату. Запер дверь, рывком прижал пельмешку к своему телу и посмотрел в глаза:
— Торопимся?
— Не знаю, — закусила она губу, — ты уверен?
— Как никогда. Не хочу больше просыпаться без тебя. С ума схожу, когда тебя рядом нет. Обещаю, что ни единой минуты в этой жизни ты не пожалеешь, что согласилась. Поехали?
— Поехали!
Эпилог
Женя. Год спустя
Я дремал на диване, лениво поглаживая пузо отъевшегося и заматеревшего Оккупанта.
Бывшие, или, как мы смеялись с пельмешкой, «молочные» родители Пани первые несколько месяцев действительно высылали мне деньги на корм коту и уход за ним, требовали видео и фото его кошачьего высочества, а потом пропали. Лиля пару дней бухтела, но Паню к этому моменту искренне полюбила и вряд ли кому-либо смогла бы его теперь отдать.
Я приоткрыл один глаз, чувствуя вибрацию в кармане. Улыбнулся, достал телефон, ожидая, что это пельмешка, но звонил Логинов.
— Соскучился, что ли? — засмеялся я.
— Жить без тебя не могу, — согласился Рус, — разговор есть.
— Я совершаю стратегически важный подвиг, — лениво сообщил я.
— Какой?
— Слежу, чтобы диван был лежаный, а кот — почесанный, — хмыкнул я.
— Моя очередь дарить тебе кисточку для пупка? — ядовито полюбопытствовал Рус.
— Злопамятный какой, — восхитился я.
— У меня все записано, — хмыкнул друг. — Работа есть.
— Ты спрашиваешь или хвастаешься?
— Предлагаю. Ты мне нужен.
— Я всем нужен.
— Бесспорно. Слушай и не перебивай. Я открываю свою адвокатскую фирму.
— Когда пьянка?
— Хоть сейчас. Есть вакансия специально для тебя.
— Работать на тебя? Логинов, нет, нет и еще раз нет. Ты зануда.
— Я больше не буду, — заржал Рус. — Специализация по уголовным делам. Никаких разводов, дележек имущества и прочей хрени. Все по-взрослому. Мне нужен кто-то, кто возглавит розыскной отдел. Лучше тебя никого нет.
— Как я рад, что ты это понял, — довольно протянул я.
— Для тебя — полная свобода действий и в месяц твоя полугодовая зарплата.
— Ты бы такими обещаниями не разбрасывался, — посоветовал я. — Клиенты есть?
— Есть, Жек, есть. Сдавай экзамены, вступай к нам в адвокатскую палату, я тебя кем угодно к себе возьму. Подумай, у тебя жена, кот, их кормить надо.
— У меня кот жрет больше, чем мы с пельмешкой. Ладно, подумаю.
— Некогда думать, пиши по собственному и ко мне. Или я к тебе сам приеду.
— Бери коньяк и приезжай, — хмыкнул я.
— Завтра, — хмыкнул Рус. — Увольняйся, скоро дети пойдут, они нынче дорого обходятся.
— Какие дети? — вздохнул я. — Моя там прокуроров строит, не до детей ей.
— Главное в сложившейся ситуации — чтобы сын был похож на тебя, а не на прокурора, — продолжал измываться друг.
— Дурак ты неумный. Полинку свою к каждому столбу ревнуешь и меня с пути истинного сбиваешь. Хочешь об этом поговорить? Сознайся, куда трупы ее поклонников прячешь — станет легче.
— Облегчать тебе работу в поимке опасного маньяка? Обойдешься, сам ищи. Все, завтра жду, адрес офиса скину.
— Приеду после работы, — согласился я.
Логинов отключился, а я уставился в потолок.
У меня был выходной, в отличие от Лилечки, которая делала карьеру в прокуратуре. Устроилась сама, гордо отказавшись от моей помощи, и, насколько я знал, раскрасила серые прокурорские будни своей неуемной энергией. Ей нравилось, а мне нравилось, когда нравилось ей. Помогал, конечно, советами, но не лез.
Мы поженились зимой, после Нового года. Как нормальные люди — со свадебным платьем, машиной, гостями… И это был второй самый счастливый день в моей жизни, когда пельмешка снова сказала «да».
Наша совместная жизнь не сразу стала безоблачной, но Лиля оттаивала с каждым днем, а я с удовольствием доказывал ей, что достоин ее доверия. И получал взамен столько нежности и тепла, что удивлялся, сколько же в ней этого. И недоумевал, где она это прятала раньше. Пельмешка раскрылась для меня с новой стороны, и моя крыша попрощалась со мной, не оставив обратного адреса.
Мы просто жили. Ругались, мирились, любили друг друга, строили планы… И могли бы, конечно, обрасти рутиной, но с Лилечкой скучно не было никогда. Она умела удивлять, умела любить и заботиться. И виртуозно проветривать мозги она тоже умела — но именно за это я ее и полюбил.
Ни единой секунды я не пожалел о том, что решил остепениться, изменить свою жизнь и связать наши судьбы. И ни разу не дал ей повода сомневаться во мне и моих обещаниях.
Послышалось шуршание ключа в замке, Оккупант сонно приоткрыл один глаз, подумал и пошел встречать хозяйку. Я тоже поднялся и потопал в прихожую, где моя любимая жена отряхивала зонт и смешно морщила нос.
— Ты дома? — обрадовалась она, заметив меня.
— Пришел пару часов назад, — кивнул я. — Почему не позвонила, я бы встретил?
Лиля опустила голову на мгновение, повесила зонт на вешалку, скинула обуви и посерьезнела. А я напрягся и пошел целоваться сам.
Не дали. Мне в грудь уперлась маленькая ладошка с обручальным кольцом на безымянном пальце, а Лиля закусила губу и внимательно посмотрела мне в глаза:
— Гений, чисто теоретически…
— Что? — голос сел, а я, кажется, побледнел.
— Если бы мы вдруг решили завести ребенка…
Соображал я быстро.
— Какой срок?
— Пять недель, — выдохнула пельмешка, — я была в больнице сегодня, хотела быть уверенной.
Я сглотнул, чувствуя, как ослабевают колени, а на лице сама собой разъезжается улыбка. Сжал ее ладошку, отвел в сторону и притянул жену к себе. Обнял, зарываясь носом в ее влажные волосы, и, не думая, причислил этот день к самым счастливым в моей жизни.
— Спасибо, пельмешка, — выдохнул я. — Ты родишь мне дочь, да. С такими же глазами, как у тебя. И моим характером.
— А может, у нас сын?
— Не, пельмешка. Дочка, я чувствую.
Я поднял жену в воздух и закружил над полом.
