Готовят мой клон!
Женщина мажет лицо тональным кремом, чтобы цвет был бледный, как у меня. Следом она достает контейнер с линзами разных оттенков карего цвета. Подносит их к моему лицу, пару секунд вглядывается в мои расширенные от ужаса глаза, выбирает нужный вариант.
Поражаюсь, с какой скоростью и мастерством она преображается. Ей явно не впервой.
— Раздевайся… — шипит мне в ухо Туманян и больно сдавливает рот.
Я настолько испугана, что не могу двинуть даже рукой.
Тогда он с силой дергает меня, задирает подол.
Кое-как прихожу в себя, снимаю платье с его помощью.
— Обувь тоже, — продолжает он шипеть.
Через несколько минут подельница Туманяна наряжается в мою одежду. Поражаюсь тому, как похоже она выглядит, будто смотрюсь в зеркало.
Но все же она — не я.
Пользуюсь тем, что Туманян на секунду освобождает мой рот.
Прошу с чувством:
— Отпустите меня. Айк все равно узнает, что она ряженая…
Туманян усмехается мне в лицо, по-прежнему угрожает мне шприцом.
— Шоу не для него. Нам достаточно пары часов форы…
Только тут до меня доходит — Айк вряд ли купился бы на этот маскарад, а вот телохранители вполне. Они же на меня едва смотрят, в основном сканируют взглядом окружение, выискивая опасности. А тут моя одежда, прическа, лицо почти один в один, рост, размер ног…
И вот мой клон уже готов к выходу.
Туманян дает ей последние инструкции:
— Как только дойдешь до палаты, выбирайся через окно ванной. Если тебя раскроют, деньги не получишь.
Она кивает и выходит.
Всеми силами надеюсь, что телохранитель все же поймет, что она — не я. Ворвется сюда, накостыляет Туманяну. Но…
Проходит минута, две, а никто не врывается в кабинет.
— Я давал тебе выбор, — рычит Туманян мне на ухо. — Все, что ты должна была сделать, — это бросить своего козла и принять меня. Вытравить из себя чужого выродка. Но ты этого не сделала, потому что конченая дура. Больше никакого выбора я тебе не дам. С этих пор ты — моя жена.
* * *
Айк
Я резко очухиваюсь ото сна, тру глаза. Поначалу не понимаю, где нахожусь, лишь через несколько минут доходит, что я на парковке перед перинатальным центром.
Неужели все-таки уснул? Впрочем, неудивительно, всю ночь просидел в машине, вот и отключился под утро.
Я вчера от Марии так и не уехал, не смог.
Полночи пялился на ее окна да переписывался с дядей, ведь тот вплотную занят поисками Туманяна. Только вот этот шизик как сквозь землю провалился, нигде его нет.
Хочу увидеть Марию… Но еще рановато вроде как. Может, спит?
Проверяю телефон и вижу от нее сообщение. Нет, не спит моя хорошая, значит я могу ее увидеть.
Вглядываюсь в зеркало заднего вида, физиономия помятая дальше некуда, небритый, с синяками под глазами.
И что, я пойду к ней в таком виде? Впрочем, за годы брака жена видела меня всяким.
Все, чего хочу, — увидеть ее улыбку, пожелать доброго утра, лично принять заказ на какие угодно вкусности, которые она захочет.
Спешу в центр как есть.
С горем пополам договариваюсь, чтобы меня пустили, ведь здесь с часами посещений строже, чем в предыдущей клинике. Что только радует, в общем-то.
Поднимаюсь на нужный этаж, иду по коридору к палате Марии. Неожиданно подмечаю, что у ее дверей дежурит только один телохранитель.
— Артур, почему ты один? — моя бровь летит вверх.
— Мария Ивановна на осмотре у врача, с ней Дмитрий, — сообщает телохранитель. — Я слежу за палатой, как вы и велели.
— В какой кабинет пошла Мария?
— Сейчас уточню.
Очень скоро телохранитель называет этаж и номер кабинета.
Решаю пройтись туда, я все равно ждать не в силах.
Когда спускаюсь на нужный этаж, вижу, как из-за угла выворачивает Мария, за которой идет Дмитрий.
Улыбаюсь жене, вглядываюсь в ее лицо.
А она какая-то неродная, будто искусственная, и походка странная.
— Маш, все в порядке? — подхожу к ней.
И сразу понимаю — никакая это не Мария!
* * *
Мария
— Ты — моя жена, — тянет Туманян, при этом смотрит на меня хищно, как охотник на беззащитную лань.
Невольно ежусь, прикрываю ладонями грудь.
В адреналиновой пелене я даже на какой-то момент забыла, что стою перед ним в лифчике и трусиках, ведь платье заставили отдать его подельнице.
Туманян осматривает меня с явным одобрением, цокает языком и говорит:
— Ты будешь моей лучшей женой.
— В-в-в смысле лучшей? — запинаюсь на полуслове. — У тебя их несколько, что ли? А говорил, что ни одной…
Туманян морщится, будто я поймала его на чем-то стыдном. Его лицо тут же грубеет, он спешит к столу и швыряет мне белый халат, который носила его подельница.
— Одевайся, — цедит он зло.
Натягиваю халат, сую ноги в чужие сандалии. Мне противно донельзя, в то же время до дрожи боюсь взбесить Туманяна, понятия не имею, чего от него ждать. Чувствую себя как никогда уязвимой.
— Пожалуйста, отпусти меня, — тихо его прошу. — Я никому не скажу, что ты был здесь! Айк все равно найдет меня, он не сдастся, он…
— Он никогда тебя не найдет, — с довольным видом сообщает Туманян. — Теперь, считай, тебя для его нет.
Мои глаза расширяются от новой порции ужаса, когда он подходит ко мне вплотную.
И снова мерзкое царапанье иголки шприца о кожу, когда он подносит его к моему плечу.
— Выйдешь со мной по-тихому, сохранишь ребенка. А рыпнешься, истечешь кровью.
С этими словами он выводит меня в коридор.
Мой мозг работает в авральном режиме, пытается найти лазейку. Но вместо этого накатывает безысходность.
— Какая разница, когда воткнешь иголку? — говорю с горечью. — Сейчас или в машине? Ты ведь все равно это сделаешь, не впервые пытаешься убить моего малыша…
— Дура, — цедит он мне на ухо. — Думаешь, я хочу колоть тебе эту дрянь? Это опасно, а ты мне нужна здоровая. Я поэтому хотел, чтобы тебе по-тихому в клинике удалили плод. Теперь все будет по-другому…
Как по-другому, уже не спрашиваю, мне все равно, что рисует его больная фантазия.
Все, на чем концентрирую внимание, это дальность расположения иголки шприца от моей кожи, натужное дыхание Туманяна в районе моего уха, тошнотворно-сладкий запах его одеколона.
Как назло, пока мы идем по коридору, нам никто не встречается. А потом Туманян и вовсе сворачивает к лестнице, игнорируя уже виднеющийся впереди лифт.
— Быстро спускаемся, — цедит он.
Но с быстро у нас проблемы, спускаться шаг в шаг не так уж удобно, а он предпочитает держать меня к себе вплотную.
Мы успеваем спуститься лишь на один этаж, немного тормозим на лестничном пролете, потому что я умудряюсь запнуться. Чужие сандалии мне жмут.
И вдруг сверху отчетливо слышится ор Айка:
— Маша!
— Айк! — кричу в ответ неосознанно, не успеваю даже подумать.
И чувствую, как иголка входит в кожу.
Туманян выполняет угрозу!
Отшатываюсь в сторону, да с такой силой, что ему приходится меня отпустить. В руке торчит шприц, но теперь вижу, что Туманян так и не успел вколоть отраву! Вырываю его и отшвыриваю в сторону.
— Иди сюда, тварь! — орет Туманян не своим голосом и бросается на меня.
А сверху уже слышен громкий топот.
— Пошли, — тянет меня Туманян.
Я отшатываюсь к стене, жмусь в самый угол. Он замахивается на меня. Я в ужасе закрываю лицо ладонями, а когда открываю, вижу, как Айк, спрыгивает вниз сразу через несколько ступеней. Он оказывается рядом с Туманяном, припечатывает его к стенке и с силой молотит по физиономии.
Никогда не видела у мужа такого дикого выражения лица…
Глава 47. Все по своим местам
Айк
Я наблюдаю за тем, как Мария дает показания полиции.
Моя маленькая смелая девочка кутается в белый халат, эмоционально рассказывает о случившемся. Полицейский записывает ее слова, кивает.
