Обещаешь? – шепчет она. – Обещаешь, что никогда меня не отпустишь?
— Я клянусь тебе в этом. – Я прижимаю руку к шраму на своей груди. – Я готов принять миллион пуль ради тебя. Не дав ни одной встать между нами.
— Две. В тебя стреляли дважды, – бормочет Ариана, как будто я, черт возьми, этого не знаю.
— Другая пуля принадлежит Алексею.
Ее глаза наполняются любовью, которую она испытывает ко мне, и она дергает за ремень, удерживающий ее привязанной к кровати.
— Боже, развяжи меня, чтобы я могла обнять тебя.
Я издаю смешок и качаю головой.
— Я еще не закончил тебя наказывать.
Ее глаза расширяются.
— Ты уже выбил из меня все дерьмо!
— Это, Малышка, я только начал.
Я прижимаюсь губами к ее рту, и в тот момент, когда мой язык погружается в ее рот, из моей груди вырывается стон.
Я снова попробую ее на вкус. Моя зависимость.
Моя жизнь.
Я, блять, пожираю ее рот, заявляя на нее права снова и снова. Я прикусываю ее губы зубами, пока они не распухают, и только тогда прерываю поцелуй, спускаясь к ее шее. Я нащупываю ее пульс и сильно посасываю нежную кожу, пока не отмечаю ее.
Моя.
Я спускаюсь к ее груди, не спеша лаская каждую, пока она не задыхается и не может только стонать.
Моя.
Я облизываю ее киску, а затем выдыхаю воздух на ее клитор. Попка Арианы приподнимается над кроватью, и она разочарованно всхлипывает.
Я кладу руки ей на бедра, затем говорю:
— Если ты больше не можешь этого выносить, все, что тебе нужно сказать, это ”да”.
— Чему? – выдыхает она.
— Ты скоро узнаешь. – Я выдыхаю еще один глоток воздуха над ее клитором, а затем мой язык проникает в нее. Я начинаю мучить ее, ожидая, когда она приблизится к оргазму, а затем останавливаюсь.
Ариана издает разочарованный рык.
— Можешь радоваться, что я привязана к этой чертовой кровати. Клянусь, я бы дала тебе пощечину.
Я посмеиваюсь над ее клитором, а затем приподнимаюсь. Сжимая свой член в кулаке, я глажу его ладонью, и глаза Арианы мгновенно вспыхивают жаром от этого зрелища.
— Боже, Дмитрий, – выдыхает она, возбужденная тем, что я глажу себя.
— Ты хочешь мой член, Малышка?
Она отчаянно кивает.
Я придвигаюсь ближе к ее киске, так что головка моего члена касается ее входа, а затем продолжаю гладить себя. Ариана извивается на кровати, затем стонет:
— Это пытка. Трахни меня уже.
— Ты еще не готова сказать ”да”, – говорю я ей с самодовольной улыбкой, слишком сильно наслаждаясь ее отчаянным желанием моего члена.
Я провожу головкой по ее клитору и входу, а затем толкаюсь на дюйм внутрь нее. Ее киска пытается засосать меня еще глубже, и я отстраняюсь.
— Так жадно хочешь еще.
— Дмитрий, пожалуйста, – умоляет она.
Я продолжаю гладить себя, одновременно просовывая другую руку под ее попку, массируя ее кожу, которая все еще горячая после порки, которую я ей устроил.
Ее бедра напрягаются от желания, и она двигает бедрами в поисках облегчения.
Я опускаю взгляд на ее киску, когда снова засовываю головку своего члена в нее, наблюдая, как она растягивается вокруг моего члена.
— Так чертовски идеально, – шиплю я, а затем врезаюсь в нее, вырывая у нее крик.
Внутренние стенки Арианы сжимаются вокруг меня, как тиски, когда я снова выхожу до упора, и тогда она издает стон.
Ее глаза горят желанием, и я ползу вверх по ее телу, пока не смотрю на нее сверху вниз.
— Ты переедешь ко мне?
Рыдание срывается с ее губ, и она быстро кивает.
— Да. – Я снова врываюсь в ее киску, и она кричит. – Да.
Не сводя глаз с Арианы, я трахаю ее изо всех сил, владея каждым дюймом киски.
Ее тело напрягается под моим, ее ноги сжимаются вокруг моей задницы, пока не кажется, что ей больно. Только тогда я говорю:
— Кончай, Ариана.
Со всхлипом облегчения ее тело начинает биться в конвульсиях, и я чувствую, как сильно ее охватывает оргазм, когда ее внутренние стенки сжимают мой член, а затем она, блять, доит мою разрядку.
Ее крики и стоны срываются с ее губ, пока я не овладеваю каждым из них. Я издаю рокочущий стон, пробиваясь сквозь ее крепкую хватку, врываясь в нее до тех пор, пока не выплесну последнюю каплю.
Рухнув сверху на Ариану, слышен только звук наших прерывистых вдохов, когда наши тела вздрагивают от последних угольков удовольствия, пульсирующих в нас.
Когда ко мне наконец возвращаются силы, я приподнимаюсь и запечатлеваю поцелуй на ее губах. Затем, встретившись взглядом с Арианой, я говорю:
— Никогда больше не убегай от меня. Это будет моим концом.
Она кивает, эмоции отражаются на ее лице.
— Я люблю тебя. Так чертовски сильно.
Ее подбородок дрожит.
— Я тоже тебя люблю.
Глядя на ее прекрасное лицо, я говорю:
— Спасибо тебе за то, что дала мне смысл жить.
Она с трудом сглатывает и переводит дыхание. Ее голос хриплый, когда она шепчет:
— Спасибо тебе за то, что похитил меня. Снова.
_________________________________________
АРИАНА
Дмитрий развязывает мои руки, а затем обхватывает мое лицо ладонями и крепко целует. Его губы поклоняются моим, его язык ласкает мой, и это более интенсивно, чем любой другой поцелуй, который он мне дарил.
Я чувствую это до самых кончиков пальцев ног. Мой желудок взрывается, словно потревоженный пчелиный улей. Мое сердце колотится о ребра, пытаясь добраться до его сердца.
Я все еще нахожусь на гребаном кайфе от того, что он выебал мне мозги, когда Дмитрий снова медленно начинает входить в меня. Но на этот раз это кажется невероятно интимным.
Меня переполняют эмоции, когда он занимается со мной любовью.
Он прерывает поцелуй, и его дыхание касается моих губ, он пристально смотрит мне в глаза, продолжая медленно и глубоко наполнять меня своим членом.
Мои руки скользят по его спине, и я наслаждаюсь ощущением его кожи под моими прикосновениями.
Такое чувство, что наша любовь друг к другу объединяется, чтобы стать мощной силой, через которую ничто не сможет проникнуть.
— Спасибо тебе за то, что ты тоже дал мне смысл жить, – шепчу я, когда счастливая слеза скатывается к линии моих волос.
Мы находим разрядку вместе, наши тела двигаются синхронно друг с
