мой бесстрашный, мой гениальный мужчина. Уже перед тем, как окончательно провалиться в сон, в голове мелькнула странная мысль: «Сейчас идеальная ситуация, когда можно сказать словами из сказки о любви — и умерли в один день».
Я заснула и ко мне пришло сновидение, продиктованное этой мыслью. Картинок не было, только темнота. И в этой темноте я слышала чей-то голос: «И умерли в один день. Умерли в один день. Умерли-умерли-умерли».
Я резко открыла глаза. В сердце впилась уже знакомая мне тупая игла предчувствия. Я не понимала почему, но меня накрыла паника. До восхода солнца еще было достаточно времени, но в доме было не так темно, как когда мы ложились. По потолку ползли длинные тени.
Мне вдруг стало не хватать воздуха. Я глубоко вдохнула и закашлялась. Я глянула на окно, на стекле плясали отсветы пламени.
— Макс! — заорала я. — Мы горим, Макс! Просыпайся!
Макс вскочил мгновенно. Спали мы в одежде, поэтому сразу рванули к двери. Макс дернул ее на себя. Та не поддавалась. Дернул еще раз. Бесполезно!
— Макс, что делать?
Макс ничего не ответил. Он ринулся к окну, но с той стороны кто-то загородил окно, то ли доской, то ли еще чем, и мы услышали стук молотка.
Макс с ноги саданул по стеклу. Но кто бы там ни был по ту сторону, он успел заколотить окно и продолжал вбивать гвозди один за одним.
Я лежала на полу, как приказал Макс. Он схватил чайник, рванул рукав рубашки намочил водой из чайника, выжал и подал мне.
— Дыши через это!
Макс отошел к стене, разбежался и со всей дури, всей массой своего тела бросился на окно. Не помогло. И в этот момент мы услышали смех и голос Назар:
— Вы сдохните там! Я вас не выпущу. Ну, что, Лора, как думаешь, пришло время сожалеть о своих решениях?
— Платонов! — заорал Макс.
— Что Рихтер? Жарко?
Я вскочила, разбежалась и долбанула плечом в дверь.
— Назар! Ты помешался?! Что ты делаешь? — кричала я.
— Что я делаю? Я сжигаю прошлое, Лора. Любовь к тебе сжигаю, вместе с тобой, к сожалению, но что тут поделаешь? Такова се ля ви, ничего не поделаешь. Наслаждайся, сука лживая!
Дышать становилось все труднее. От дыма уже толком ничего не было видно.
— Так, Лора! — Макс не паниковал, он был собран и решителен. — Пол, ищи в полу кольцо или какую-нибудь защелку, что угодно. Здесь должен быть подпол.
Я упала на колени и, ползая на карачках, стала шарить руками по полу.
Макс делал то же самое.
— Лора, ищи, — приговаривал он. — Мы выберемся. Главное не паникуй! Паника — это смерть.
Я рыскала по полу сосредоточено. Голос Макса держал меня в тонусе. Я вся превратилась во внимание и, наконец, что-то нашарила. Было похоже на какую-то скобу.
— Есть! Макс! Нашла!
Он тут же подскочил ко мне и дернул за скобу. Крышка поддалась, под ней действительно оказался подпол, в котором в деревенских домах обычно хранят овощи и банки с заготовками на зиму.
Мы оба спрыгнули вниз. Макс закрыл над нами крышку.
— Макс, это конец? — я прижалась к нему.
— Нет, Лора — это не конец.
Он сорвал с себя остатки рубашки.
— Нужно заткнуть все щели!
Я стала шарить в темноте по стенам, сама не понимая зачем. Наткнулась на какие-то полки, где стояли стеклянные банки. Соленья, как я поняла. Я взяла одну в руки и решила неуместно пошутить:
— Ну, хоть огурчиков соленых поедим.
— Лора, снимай одежду, нужно заткнуть все щели! — рявкнул Макс.
Я почувствовала, что откуда-то из-за этих полок с банками тянет сквозняком.
— Макс, там что-то есть, сквозняк, чувствуешь?
Макс тут же стал снимать с полок банки. Я бросилась помогать.
Макс дернул на себя этот импровизированный стеллаж, тот спокойно поддался.
— Обалдеть, — хмыкнул Макс.
— Что там?
— Там ход какой-то, хозяева дома осмотрительны. Видимо соединяется с погребом во дворе, где мы Нину оставили. Молодцы, предусмотрели пути отхода на всякий случай, эти охотники знают дело. Пошли!
— На какой случай, Макс? — спросила я, не представляя, что это за предусмотрительность такая.
— На случай вторжения инопланетян, Лора! Надо было им значит. Идем!
Мы двинулись с Максом по проходу. Идти пришлось полусогнувшись, но недолго. Мы действительно оказались в погребе. Я глянула на труп Нины и поежилась. Но сейчас было не до сантиментов. Мы с Максом только что едва не разделили с ней участь.
Я, вдруг, поняла, что держу в руках что-то тяжелое, но никак не могла сообразить, что именно и откуда оно взялось.
Истеричный смех согнул меня пополам. Я смеялась так, как, наверное, не смеялась никогда в жизни. Вместе с этим смехом из меня выходило все напряжение последних дней. За такой короткий срок я дважды умудрилась побывать на самом краю бездны, и даже успела в нее заглянуть.
Так себе зрелище оказалось.
— Огурцы! Огурцы, Макс! — я держала в руках банку с солеными огурцами из подпола.
Я так и не выпустила ее из рук. С ней прошла по проходу и оказалась в погребе. Понятно, что все это было следствием растерянности и страха, но сейчас, конечно, казалось комичным.
— Отлично, Лора, просто замечательно, — подколол меня Макс. — Это то, что сейчас нужно. Картошки не захватила? Под огурчики то, что надо.
Я, наконец, успокоилась, и вслед за смехом тут же новая волна страха накрыла меня. Назар никуда не делся. Эта тварь хотела сжечь нас заживо. Я была уверена, что он на этом не остановится.
Макс, не собирался здесь прятаться. Он только сказал:
— Останься здесь.
— Ну, уж нет. Помнишь, что я тебе сказала, когда мы засыпали?
— Помню.
— Я пойду с тобой.
Макс вышел из погреба. Я двинулась за ним, так и не выпустив из рук банку с огурцами.
Назар стоял у дома спиной к нам и наблюдал, как разгорается пожар.
— Платонов, как дела?! — рявкнул Макс.
Тот обернулся. На него страшно было смотреть. Лицо его исказилось в бессильной злобе. Он оскалился, словно бешеное животное.
Его невозможно было узнать. Этот человек не имел ничего общего с Назаром, которого я знала.
Он, не раздумывая бросился на Макса, зажав в кулаке, что-то похожее на нож.
Макс не дрогнул. Он сгруппировался и ждал на месте, когда Назар приблизится.
Тот подскочил к Максу и нанес удар ножом, или что там у него было, снизу, целясь в живот.
Макс увернулся. Назар по инерции проскочил дальше и оказался передо мной. Он едва удержал равновесие и потому не сумел сразу
