Она облизала губы.
— Все равно ничего не получится.
— Подвеска на фоне белой стены — это все, что ты можешь видеть, все, что должна видеть. Не думай ни о чем. Просто смотри на подвеску. Слушай мой голос. Это все, что тебе нужно слышать.
У Рипли опустились веки, и она заснула.
— Субъект необычайно чувствителен к гипнозу. Параметры устойчивы, показания приборов типичны для состояния транса. Рипли, ты слышишь меня?
— Да.
— Помни, тебе ничто не угрожает. С тобой не сделают ничего плохого или того, что может встревожить тебя. Если я попрошу тебя сделать то, чего ты не хочешь, ты скажешь об этом. Поняла?
— Да.
— Ты можешь вызвать ветер?
— Да.
— Сделай это, пожалуйста. Только несильно.
Рипли подняла руки, словно обнимая что-то, и Мака окатила волна воздуха.
— Что ты при этом чувствуешь? — спросил он.
— Не могу объяснить. Радость и страх.
— Чего ты боишься?
— Я хочу этого. Слишком хочу.
— Сними чары, — велел он. Мак понимал, что задавать такие вопросы нечестно. Рипли не давала на это согласия. — Помнишь световые шары? Шары, которыми ты играла в бейсбол? Ты можешь вызвать их снова?
— Мне не разрешают играть в постели. — Голос Рипли слегка изменился, стал юным и озорным. — Но я их вызову.
Мак смотрел на Рипли, а не на шары, которые она подбросила к потолку.
— Субъект вернулся в прошлое без прямого внушения. Возможно, это спровоцировала детская игра.
Как ученому Маку хотелось продолжить исследование, но как человек он не мог этого себе позволить.
— Рипли, ты не маленькая девочка. Я хочу, чтобы ты оставалась в настоящем.
— Нам с Майей было весело. Если бы мне не пришлось стать взрослой, мы все еще дружили бы, — мрачно сказала Рипли, продолжая играть шарами.
— Мне нужно, чтобы ты оставалась в настоящем.
Она протяжно вздохнула:
— Да, я здесь.
— Я могу притронуться к шару?
— Он не причинит тебе вреда. Я не хочу причинять тебе вред. — Рипли спустила один из шаров, и он повис над ладонью Мака.
Мак провел по нему пальцем. Окружность была идеальной.
— Он красивый. Все, что внутри тебя, очень красиво.
— Там есть и темнота. — Едва Рипли промолвила это, как ее тело выгнулось и шары заметались по комнате.
Мак инстинктивно пригнулся. Шары шипели, раскалившись докрасна.
— Сними чары! — крикнул Мак.
— Здесь что-то есть. Оно пришло охотиться. Искать пищу. — Ее прямые волосы начали свиваться в локоны. — Оно возвращается. Воздается мне трижды.
— Рипли! — Мак рванулся к ней, не обращая внимания на шары, пролетавшие мимо его лица. — Сними чары. Я хочу, чтобы ты сняла чары и вернулась. Начинаю обратный отсчет с десяти.
— Ей нужно, чтобы ты показывал путь, — раздался чужой голос.
— Я веду ее назад. — Мак сжал плечи той, которая больше не была Рипли. — Ты не имеешь права забирать ее.
— Она принадлежит мне, а я — ей. Покажи ей путь. Покажи ей ее путь. Она не должна пойти по моему пути, иначе мы погибнем.
— Рипли, сосредоточься на моем голосе, на моем голосе. — Маку понадобились все силы, чтобы говорить спокойно, решительно, но спокойно. — Возвращайся. По счету «один» ты проснешься.
— Он несет смерть. Он алчет ее.
— У него ничего не выйдет, — бросил Мак. — Десять, девять, восемь… Ты медленно просыпаешься. Семь, шесть… Ты проснешься спокойной и отдохнувшей. Пять, четыре… Ты все запомнишь. Ты в безопасности. Возвращайся. Проснись, Рипли. Три, два, один!
Ведя отсчет, Мак наблюдал за тем, как она возвращалась. Когда веки Рипли затрепетали, световые шары исчезли, и в комнате стало тихо.
Она выдохнула и проглотила слюну.
— Ну, черт побери… — выдавила Рипли и очнулась на коленях у Мака, душившего ее в объятиях.
Он не мог отпустить ее, не мог перестать ругать себя за то, что подверг ее такому риску. Он видел многое, но изменение лица Рипли, происходившее . у него на глазах, было страшнее всего на свете.
— Все в порядке. — Она гладила его по спине, похлопывала по плечу. А потом, поняв, что они оба дрожат, крепко обняла его за шею.
Он покачал головой и зарылся лицом в ее волосы.
— Меня следовало бы расстрелять.
Поскольку нежные уговоры не действовали, Рипли сменила тактику на более обычную.
— Возьми себя в руки, Бук! — прикрикнула она и толкнула его в плечо. — Ничего особенного со мной не случилось.
— Я усыпил тебя и оставил незащищенной. — Мак отодвинулся, и она увидела на его лице не страх, а гнев. — Тебе было плохо. Я видел. А потом ты начала уходить.
— Ничего подобного, — возразила Рипли.
Реакция Мака не дала ей времени оценить свои ощущения. Теперь она испугалась. Что-то вошло в нее. «Нет, — подумала она, — это не совсем точно. Что-то овладело мною».
— Я была здесь, — медленно сказала она, пытаясь решить головоломку. — Это похоже на плавание под водой. Нет, я не погружалась и не тонула. Просто плыла. Мне не было плохо. Я плыла по течению. — Ее брови сошлись на переносице. — Хотя не могу сказать, что это мне нравилось. Мне не нравится сама мысль о том, что тебя отодвигают в сторону, а потом говорят за тебя.
— Как ты теперь себя чувствуешь?
— Нормально. Можно сказать, отлично. Док, перестань щупать мой пульс.
— Дай я сниму с тебя датчики.
Но когда Мак начал убирать электроды, Рипли положила ладонь на его руку.
— Подожди… Что ты об этом думаешь?
— Напоминание, — отрывисто ответил он. — Нужно быть осторожнее.
— Нет, я не о том. Ты же ученый. Стань таким, каким был до опыта. Ты должен сохранять объективность, верно?
— К чертям объективность.
— Перестань, Мак. Нельзя выкинуть полученные результаты в окно. Расскажи. Мне интересно. — Увидев его мрачный взгляд, Рипли вздохнула. — Это касается не только тебя, но и меня тоже.
Она была права. Маку волей-неволей пришлось уступить.
— Что ты запомнила?
— Кажется, все. На минутку я снова стала восьмилетней девочкой. Это было здорово.
— Ты сама переместилась в прошлое. — Мак поднес пальцы к вискам.
«Очистить мозг, — велел он себе. — Отбросить эмоции. И дать ей хотя бы подобие ответа».
— Может быть, игра послужила толчком, — задумчиво промолвил он. — Грубо говоря, можно сказать, что ты переместилась во время, когда конфликта не существовало. Подсознательно ты всегда хотела оказаться там, где можно было не задавать себе никаких вопросов. Ты вернулась в те дни, когда ты получала удовольствие от своего дара.
— Да. Тогда я только училась Ремеслу. Ты бы назвал это совершенствованием. — Рипли, не находившая себе места, повела плечами. — А потом ты становишься старше и начинаешь думать об ответственности. О последствиях.
