— Ну, не сразу. Сегодня первые десять лет нашей компании отмечаем, а что мы за это время пережили… Кому рассказать, на кучу детективных романов бы хватило. И с рэкетом боролись, и конкуренты нам палки в колеса будь здоров вставляли. Ничего, пробились. А что это за очаровательная барышня рядом с тобой? Не познакомишь?
— А это моя коллега по работе, наш музыкальный редактор Ксения.
— Весьма польщен! Мадемуазель, вы — неотразимы! Пашка, я всегда восхищался твоим вкусом. Так, идемте скорей со мной, там в большом зале накрыты отдельные столы. Я хочу, чтобы вы сидели за нашим столом, вместе со мной, а то мальчики-официанты еще предложат вам, чего доброго, место где-нибудь в углу. Тогда не сможем поговорить как следует. — И Борис, вклинившись между Пал Палычем и Ксенией, буквально потащил их за собой, крепко сжав их руки своими ладонями, сухими и горячими.
«Ну и ну, — только и подумала Ксения, едва успевая переставлять ноги в туфлях на высоченных каблуках и огибать столы, стулья и косяки дверей. — Его бы энергию, да в мирных целях!»
То, что было дальше, Ксении запомнилось смутно. Они сидели рядом с Борисом, как поняла Сорока, — главой консалтинговой фирмы. Он то и дело отвечал на поздравления, подливал всем вина, перебрасывался шутками с Пал Палычем. Ксения с дежурной вежливой улыбкой подавала в нужный момент свои реплики, выслушивала воспоминания старых друзей, смеялась вместе со всеми, но, честно говоря, откровенно скучала и ждала, когда можно будет под благовидным предлогом улизнуть домой. Вся эта суета порядочно утомила ее, но обижать Пал Палыча тоже не хотелось. Борис то и дело поглядывал на часы, видимо, ждал кого-то, потому что часто бросал взгляд в сторону дверей. Сороке же казалось, что время назло ей остановило свой бег. Ее бледность сменилась лихорадочным румянцем от выпитого вина, и Пал Палыч окончательно успокоился на ее счет. Пару раз Сороке казалось, что она видит знакомые лица, но в такой ситуации ей мог показаться знакомым любой человек. От нечего делать Ксения налегла на виноград, давно уже манящий ее своими сочными ягодами, и совершенно отключилась от происходящего.
— Ну наконец-то! — вдруг раздался радостный голос Бориса. — Я уже начал бояться, что что-то случилось! Все в порядке?
— Да ничего особенного, Борис Михайлович, просто машина, как всегда, не вовремя встала, пришлось с ней немножко повозиться. Пока с Сашей неполадки устранили, пока руки отмыли да переоделись…
— Друзья мои! С радостью представляю вам мою, не побоюсь этого слова, правую руку: заместителя по хозяйственной части и начальника нашей службы охраны Дениса Соболева! Если бы не этот молодой человек, боюсь, сегодняшний праздник мог бы просто не сложиться! Буквально несколько месяцев назад на нас было совершено нападение, и если бы не Денис, фирма понесла бы ущерб гораздо больший, чем искореженная дверь и пара разбитых стульев!
Сорока медленно подняла глаза, и тут ее словно ударило током. На нее в упор, не мигая, смотрел Берсерк. Одетый в превосходный костюм из тонкой шерсти, в ослепительно белую рубашку с бабочкой, совершенно не похожий на того лесного «спецназовца», но это был он! Похоже, что и для него было большим сюрпризом встретить здесь Сороку.
— Добрый вечер, — сказал Денис, но глаза его все так же неотрывно смотрели на Ксению. Окружающие почувствовали, что пауза несколько затянулась, и стали недоуменно переглядываться. Борис уже хотел о чем-то спросить своего зама, но тут к столу подошел еще один человек.
— Добрый вечер! Борис Михайлович, извините за опоздание, но мы и так изо всех сил старались побыстрее все закончить. Со… Ксюша, здравствуй. Вот это неожиданность!
— Да, Саша, я тоже не ожидала встретиться здесь с вами, — с трудом подбирая слова, ответила Ксения, переводя взгляд то на Дениса, то на Свояка.
— Ребята, подсаживайтесь к нам. Я попрошу персонал, чтобы они поставили вам стулья. Не думаю, что нам будет тесно, — засуетился Борис.
Действительно, через минуту стулья уже были принесены, вновь прибывшие рассажены, причем Денис оказался рядом с Сорокой. Она сидела как на иголках, колено Дениса было тесно прижато к ее ноге и вызывало противоречивые чувства: от дикого восторга до желания немедленно разобраться во всем происходящем. Судя по всему, Денису тоже было несладко: он сидел неестественно прямо, предупреждал каждое желание Ксении и молчал. По крайней мере ничего, кроме дежурного обмена репликами с соседями, Сорока от него не услышала. Когда эта пытка застольем стала совсем невыносима, на их счастье, заиграла музыка, начались танцы. Сорока и Берсерк буквально выпрыгнули из-за стола и убежали на площадку для танцев. Пал Палыч и Борис им вслед только обменялись удивленными взглядами.
— Так вот ты, значит, какой, — произнесла Ксения сквозь зубы, стоя в обнимку с Дэном, натянутая как струна, и изображая вместе с ним для окружающих медленный танец, — начальник охраны, заместитель по хозяйственным делам. А я почему-то считала тебя кем-то попроще, если так можно сказать, думала, ты человек подневольный. В тебе чувствуется хороший исполнитель, это меня и обмануло.
— Ты же никогда не спрашивала, кто я.
— Я думала, что ты не хочешь о себе ничего рассказывать, и ждала, когда же ты поймешь, что мне можно доверять.
— Разве дело в доверии? Я считал, что тебе это просто неинтересно.
— Неинтересно! Мне!!! Как ты мог так про меня думать! Вот говорят, что у мужчин мозги совершенно по-другому устроены, чем у нас, только лишний раз в этом убедилась. Надо же придумать такое!
— Ну теперь ты знаешь, кто я. Что-то от этого изменилось? Или, может быть, моя профессия тебя серьезно разочаровала? Или боишься потерять в глазах окружающих свой имидж богемной девушки, связавшись с таким, как я?
— Не знаю! Я вообще ничего теперь не знаю! И вообще, кто я для тебя?
— Не понял?
— Да все ты понял, все! И профессия твоя тут ни при чем абсолютно. Не уходи от ответа, я больше не могу жить в этой неопределенности. Ведем себя, как брат и сестра, ей-богу! Вместе на тренировки, потом чай с мятой, поцелуй в щечку — и бай-бай. А куда ты потом едешь, чем ты живешь, о чем думаешь?
— Ты действительно хочешь это знать?
— Да, хочу, и немедленно.
— Тогда поехали.
— Сейчас?
— А чего ждать?
И Берсерк, сказав пару слов Борису, увлек Сороку за собой из зала. Борис поманил к себе Сашку Свойского, через минуту к ним присоединился Пал Палыч. Закончив допрос минут через пять и отпустив красного как рак Сашку, старые друзья многозначительно улыбнулись друг другу, а затем продолжили застолье.
Сорока вместе с Денисом вышла на улицу, подождала пару минут, пока Дэн подгонит к выходу роскошный «опель-фронтеру». Уже в салоне машины она с язвительной ноткой осведомилась:
