Я с воплем «Фо-о-орд!» выскочила из дома, но то, что я увидела в саду, заставило меня остановиться.
Форд и Тесса стояли рядом, бок о бок, и смотрели на двоих мужчин, которых я прежде никогда не видела.
Один из них стоял позади старой скамейки, которую починил Нейт,— высокий, красивый диковатой, грубой красотой, от которой некоторые дамы впадают в экстаз.
На скамейке перед ним сидел маленький человечек — он выглядел как Форд, но только в кривом зеркале. Каждая черта Форда на его лице была преувеличена. Густые ресницы казались вообще кукольными. У Форда рот красивый — у этого человека вообще как у грудного младенца. А нос! Да, нос у Форда несколько необычный, но он маленький, так что это почти незаметно. А этому человеку как будто поперек кончика носа прилепили маленький хот-дог, а потом пригладили.
С первого взгляда мне показалось, что этот человечек ненастоящий. Мне захотелось сказать Форду и Тессе, чтобы они отвезли эту статую обратно в магазин и потребовали возместить полную ее стоимость.
Я протерла глаза от залившей их воды — и в этот момент маленькое коренастое создание повернуло голову в мою сторону и моргнуло.
И тогда я поняла, кто эти двое. Красавчика с таким лицом, словно он пишет песни в стиле кантри про свою «разгульную жизнь», в книгах Форда звали Кинг. Форд описал его достаточно подробно, чтобы я сумела его узнать. Насколько я помню, он всегда изображался «плохим парнем».
Что же до коротышки, то это отец Форда. Форд называл его «81462» — по номеру на тюремной робе, которую он получил еще до рождения главного героя.
Человек, стоявший сзади — певец в стиле кантри, — тоже увидел меня.
— Что-то случилось? — спросил он. Голос его хранил память о каждой сигарете, которую он выкурил, и о каждом вонючем баре, где он побывал. Он говорил с таким сильным акцентом, что я едва понимала его.
— Кран сорвало, — ответила я и внезапно вспомнила, что в этот самый момент в кухне моего прекрасного дома происходит потоп.
Я очнулась от летаргии и вмиг стала собой. Со скоростью заправского спринтера я ринулась обратно в кухню. Четверо других не отставали от меня.
— У тебя есть разводной ключ? — спросил мужчина помоложе у Форда, как только мы оказались на кухне. В его голосе звучало презрение: презрение «синего воротничка» к «белому воротничку».
С ума сойти, вода хлещет до потолка, а эти двое собираются начать социалистическую войну!
Маленький человечек, 81462, схватил со столешницы противень и направил струю воды в окно над мойкой. Умно. И как я до этого не додумалась?
— Конечно, у него есть инструменты. Он же Ньюкомб, — сказал Номер 81462.
По крайней мере я думаю, что он сказал именно это.
Форд скрылся в кладовой и вернулся с тяжелым заржавевшим гаечным ключом, который, наверное, был новым, когда дом только построили. Я никогда его раньше не видела. Где он только его нашел? Спустя две минуты воду перекрыли. Мы, все пятеро, стояли на залитом водой полу, таращились друг на друга и понятия не имели, что сказать.
Тесса заговорила первой. Кажется, 81462 завораживал ее — она не сводила в него глаз.
— Богомол? — спросила она.
Что она имеет в виду?
81462 заморгал часто-часто и от этого стал таким очаровательным... Ну прямо как садовый гном. Он чуть-чуть развернулся:
— Примерно посередине.
Я пыталась понять его диалект — для акцента он слишком силен, — когда впервые заметила, что его жилет усыпан сотнями крошечных эмалированных значков с изображениями насекомых. Все примерно одного размера и, насколько я понимаю, все разные.
— Сороконожка, — сказала Тесса.
81462 поднял левую руку и показал сороконожку. Поверить невозможно! Однако мои губы уже произносили:
— Японский хрущик.
Бич моей садоводческой жизни! Номер 81462 посмотрел на меня с улыбкой, и я не могла не улыбнуться в ответ. Какой же он очаровательный!
— Вот он! — 81462 показал значок. — Тут сидит. А я присматриваю, чтоб он не жрал ничего ценного.
Не знаю почему, но я растаяла. Может, все из-за этих дурацких девчачьих гормонов, которые пробудил во мне Рассел?
— Хотите есть? Я только что из магазина, и...
— Они не останутся! — сказан Форд.
Точнее, проворчал. Я посмотрела на него: лицо его сделалось твердым, как та сталь, из которой сделан его пикап, глаза гневно засверкали. Но знаете, что я вам скажу про Форда Ньюкомба? У него сердце из зефира. Он ноет и ворчит из-за тысячи мелочей, но его слова всегда идут вразрез с его делами. Я видела, как он рисковал жизнью, чтобы спасти кучку незнакомых тинейджеров. И я отлично понимала, что он прекратил расследование истории с дьяволом потому, что боится за меня.
— Ерунда! Конечно, они останутся, — возразила я. — Это твоя семья.
Я больше всего на свете хотела семью, и чтоб мне провалиться, если я буду просто стоять в сторонке и смотреть, как Форд выбрасывает на улицу свою только потому, что у него что-то не заладилось в детстве!
— Жук-светляк, — сказала Тесса. Она успешно игнорировала взрослую драму, которая разыгрывалась вокруг нее.
81462 поманил ее коротким пальчиком, Тесса вброд перешла кухню и встала рядом с ним. Он наклонился так, чтобы верхняя часть жилета оказалась прямо на уровне ее глаз, сунул руку внутрь, нажал что-то — и хвост светляка вспыхнул нежным светом.
Тесса взглянула на это в благоговейном восторге и повернулась к Форду. У меня нет на кухне зеркала, но подозреваю, лица наши выражали одно и то же. Конечно, они останутся.
Форд увидел личико Тессы, и его сердце растаяло. Он вскинул руки, признавая поражение, и ретировался с кухни. Повисло молчание.
— Мэм, у вас есть швабра? — спросил Певец-с-Дикого-Запада.
— Конечно.
Тесса взяла 81462 за руку и утащила его в сад. Мы с Певцом остались одни. Он взял из кладовки швабру и принялся вытирать пол. Сноровка, с которой он орудовал шваброй, натолкнула меня на мысль, что ему это не впервой. Мы работали в молчании. Надо сказать, большую часть работы он взял на себя.
— Ноубл, — проговорил он, выкручивая тряпку в ведро.
— Прошу прощения?
— Меня зовут Ноубл.
— А-а. — Теперь понятно, почему Форд назвал персонажа своей книги Кингом[8].
— А вы, я так понимаю, новая жена Форда? — Он прекратил возить по полу шваброй и взглянул на меня.
— Нет, — улыбнулась я. — Его личный помощник.
— Личный помощник?— недоверчиво переспросил Ноубл.
Ну разве не странная штука брак? Перед этим человеком я огрызалась на Форда и командовала им. Из этого он сделал вывод, что мы женаты. А где в этой формуле, простите, любовь и уважение?
— Да. Личный помощник, — твердо сказала я. — Джеки Максвелл.
