Пол слегка кивнул и отдал портмоне. Не сказав больше ни слова, врач ушел, а Пол закрыл глаза и с безразличием подумал: "Вот и конец". Он действительно не хотел ее видеть. Не ту, что спасла его, хотя и ее тоже, но больше всего ту, что пыталась его убить.
"Должен был выжить только один из нас, — думал он о Режиссере. — Ей хотелось, чтоб это был он, а вышло по-другому. Что же теперь с ним? Я его не чувствую. Но это еще ничего не значит. Он всегда умел меня обхитрить. Иногда годами не появлялся…"
Часы текли белой рекой, что была перед глазами. Бесконечная белая река забвенья, в которую Пол смотрелся и не видел своего отражения. Он ни разу не спросил ни у врача, ни у сестер, приходил ли к нему кто-нибудь. И они сами тоже хранили молчание, оберегая его сердце, которое только училось жить в нормальном ритме. К старушке за стеклянной стеной тоже никто не приходил, и даже, когда она тоненько кричала, няньки редко отзывались. К Полу же они то и дело заглядывали и спрашивали, не нужно ли чего.
— Почему вы не спрашиваете у нее? — не выдержал Пол, когда врач обратился к нему с тем же вопросом. — Я не зову вас.
Доктор ответил тоном гордого нищего:
— Вам и не требуется звать нас, мистер Бартон. Вы платите за уход. А ее мы лечим бесплатно. Ну, а за бесплатно, сами понимаете… Нам даже лекарств на нее не хватает.
— Запишите их в мой счет, — сказал Пол. — Лечите ее.
— Вы — миллионер, мистер Бартон? — без особого любопытства поинтересовался врач.
— Нет, — с удивлением ответил Пол и добавил, как было принято говорить в Англии: — Но мне хватает.
— Если вам не терпится избавиться от лишних денег, помогите лучше девочке из второго бокса. Она почти сирота — отец сидит в тюрьме за убийство матери. В детдоме она заболела гриппом, потом воспалением легких. В районной больнице чуть не умерла… Кто-то сжалился, ее перевели в нашу. Хотя у нас тоже… Реанимация одна на все отделения… Вы понимаете, мистер Бартон? Я не быстро говорю?
— Это я понимаю, — нетерпеливо ответил Пол. — Как зовут девочку?
— Алена Брусова. Что с вами, мистер Бартон? Вам нельзя вставать!
Пол оттолкнул его руку:
— Я знаю эту девочку. Я ее друг.
— Друг?! — недоверчиво протянул доктор. — Почему ж вы не проследили, чтоб ее лечили как следует?
— Да. Да-да. Я виноват. Я немного… забыл о ней.
Врач понимающе кивнул:
— Ну, это бывает с иностранцами. Да, мистер Бартон? Называются друзьями, а потом бросают в беде.
— Помогите, — попросил Пол.
Протянув руку, тот строго сказал:
— Туда и обратно, о'кей? И там не больше минуты. Не хватало вам еще чем-нибудь заразиться.
Пол обнял его правой рукой за плечи и, преодолевая головокружение, пошел по коридору по направлению к выходу. Он еще ничего здесь не видел, кроме своего бокса, ведь его привезли без сознания. Но и глядеть-то особенно было не на что. Добравшись до нужной двери, Пол остановился и несколько секунд смотрел на девочку сквозь стекло.
— Она? — спросил врач.
Вместо ответа Пол попросил его открыть дверь. Алена не спала, и когда они вошли, повернула похудевшее воспаленное лицо.
— Прости меня, — сказал Пол по-английски, уверенный, что она по-прежнему его понимает. — Прости, пожалуйста, я ни разу не проведал тебя.
— Что? — она вздохнула так громко, будто всхлипнула. Он присел рядом и перешел на русский:
— Ты не понимаешь?
— Нет.
— Ты помнишь, кто я?
— Нет, — повторила она и с беспокойством посмотрела на врача, потом опять на Пола. — А кто?
Он взял ее горячую руку и прижал к сухим губам. Врач тронул его за плечо и с подозрением спросил:
— Вы ничего не путаете, мистер Бартон?
— Нет! — ответил Пол так резко, что он отшатнулся. — Ваши детские дома… Что там делают? Она все забыла. Месяц не прошел…
Алена вдруг неразборчиво произнесла:
— Pussy-Cat, Pussy-Cat…
— Can you catch that big, fat rat? — с надеждой подхватил Пол.
— Что она говорит?
— Это детские стихи, — Пол дважды быстро поцеловал маленькую ладошку и повернулся к врачу. — Простите, вы…
Он не дал Полу договорить.
— Конечно, выйду. Только недолго, мистер Бартон.
Когда дверь закрылась, Пол снова прижался к ее руке:
— Ты помнишь, да? Теперь помнишь?
— Тебя зовут Пол, — неуверенно ответила девочка.
— Да, малышка. Пол Бартон. Помнишь, мы играли с тобой…
— В замке! В большом Красном замке! Там столько автоматов! Мы пойдем туда еще?
— Пойдем. Не туда. Я знаю, где лучше. В Лондоне. Ты хочешь жить в Лондоне?
— Что такое Лондон?
— Это… самый красивый город. Там живет королева.
У девочки восхищенно расширились глаза:
— Настоящая?! А у нее есть корона?
— Есть. Ты увидишь королеву.
— Честно-пречестно? — она требовательно сжала его палец.
Пол уверенно пообещал:
— Мы будем здоровы и поедем в Лондон. Я все… придумаю. Ты хочешь?
У нее жалобно задрожали губы:
— Ты не отдашь меня в детский дом?
— Нет, — он виновато сморщился и ощутил острый укол в груди.
Осторожно продохнув, Пол выпрямился. Теперь он не собирался умирать. Он не мог подвести ребенка во второй раз.
Через неделю их обоих перевели в отделения. Правда, в разные. Пол оплатил отдельную палату для себя, Алена же захотела в общую. В одиночестве ей было скучно. Теперь им разрешили гулять по коридорам, и они устраивали частые свидания в большом теплом холле под пальмой, что росла в огромном деревянном ящике. Пол сдвигал кресла и усаживал девочку рядом. С каждым днем она запоминала все больше английских слов, и порой он с завистью думал: "Вот мне бы так… Тогда я не чувствовал бы себя немым…" Дела у обоих шли на поправку, и теперь Пол опасался только, как бы их не выписали в разное время.
Подкараулив, когда в реанимации дежурил знакомый врач, Пол спустился к нему и вызвал в коридорчик, который все почему-то называли "предбанником". Стараясь не опуститься до заискивания, Пол сказал:
— Я хочу увезти девочку в Лондон. Но я не женат. Мне не разрешат. Сколько стоят документы о рождении и смерти?
— Свидетельства? — даже не удивившись, врач назвал примерную сумму.
В уме переведя в фунты, Пол ответил:
— Хорошо. Вы можете это сделать?
— Почему бы и нет? — пожал тот плечами и со злостью добавил: — Третий месяц без зарплаты.
Желая ободрить его, Пол сказал:
— Это доброе дело. Ей будет там лучше. У меня большой дом.
— Почему всем иностранцам так хочется заполучить русских сирот? Объясните мне, мистер Бартон! Русских жен и русских детей. Что вы там с ними делаете? Одни только русские мужчины никому не нужны. Может, сами виноваты? Как вы думаете?
