— Жестокий Трэвис, слишком жестокий, — прервала его Билли, не сумев скрыть боль, пронзившую ей сердце.
— Но такова жизнь, вы не находите? — спокойно ответил он.
— Я что-то пропустила? — вмешалась Хелен. Ее насмешливый взгляд переключался то на напряженное лицо Билли, то на сжатый рот Трэвиса.
Билли тяжело вздохнула. Бедная Хелен. Попала под их перекрестный огонь. Она же ничего не знает.
— Нет, — спокойно ответила Билли. — Просто мы с Трэвисом кое-что вспоминаем. И по привычке, как в старые времена, стараемся поддеть друг друга.
— Хм. Это не очень похоже на дружескую перепалку. Вы, должно быть, действительно были находкой для Гиддингсов. И держали Трэвиса в руках. Но так как вы скоро откроете свое дело в Лиидсе, вы могли бы позволить ему вложить деньги в вашу компанию. — Она озорно улыбнулась и игриво стукнула Трэвиса по руке. — Похоже, что брат встретил своего двойника.
— Брат? — Билли едва сдержала радость.
— Двоюродный брат, — подтвердил Трэвис и улыбнулся одними губами. — Как это вы сказали недавно, Билли? Настоящая ночь открытий. Это и в самом деле так.
Невозможный человек! Она всегда это знала. Конечно, он догадался о ее планах. И, как опытный рыбак, мог забросить удочку, дождаться, пока она проглотит наживку, подсечь ее, а потом наматывать леску на катушку. И ей некого было бы винить за непредвиденный результат, кроме себя.
Потом Билли танцевала, стараясь довести себя до изнеможения. Она запретила себе отыскивать взглядом Трэвиса в толпе прыгающих или ритмично покачивающихся тел, однако сознавала, что, если бы Трэвис был среди танцующих, она бы сразу заметила его. Вероятно, он ушел, подумала Билли одновременно с облегчением и разочарованием и стала проталкиваться к краю танцевальной площадки. Он поприсутствовал сколько требовалось, его миссия окончилась, и он вернулся в любящие объятия Клео.
— Теперь мой танец, не возражаете? — раздался сзади знакомый голос.
Еще одно предположение не оправдалось. Трэвис все еще здесь. Билли вздрогнула, но в то же время обрадовалась. Утонченная пытка продолжалась. Да, она любит его, любит каждую линию его удивительно стройного тела, любит все оттенки выражения его лица. А он предал ее. Он добился ее, спал с ней и обманул ее. И, несмотря на это, она все еще любит его. А он помолвлен с Клео, повторяла она мысленно, сознательно растравливая себя.
— Где ваша дорогая юная леди? — спросила она язвительно. — Не заболела, надеюсь?
— Тебе не идет быть язвой, Билли.
— Нельзя девушке задать обычный вопрос? Я лишь удивляюсь, что она позволила вам ее оставить, вот и все.
Оркестр заиграл что-то медленное и спокойное. Билли не сразу перестроилась.
— Не так быстро, — буркнул Трэвис и схватил ее за запястье.
Она попыталась вырваться, но он прижал ее к своему телу. Его руки передвинулись вниз, на выступы ее ягодиц, его щека легла ей на волосы.
Они молча топтались в танцевальном кругу, и Билли грезила. Она позволила себе помечтать, прикасаясь к нему, вдыхая только ему свойственный неповторимый запах его тела. Они были вместе, они были одни в толпе. Его руки лежали на ее теле, прижимали, удерживали. Его большие пальцы описывали почти незаметные волнующие круги, которые жгли кожу Билли сквозь платье. Жар расходился, вызывая желание, потребность, жгучую, мучительную потребность. Бедрами она чувствовала усиливающееся напряжение его мужского естества и знала, что он хочет ее каждой частицей своего тела так же сильно, как и она его.
Музыка кончилась. Трэвис остановился и взглянул на нее с робкой улыбкой. В глубоких темных озерах его глаз она прочла призыв. Губы Билли приоткрылись в молчаливом приглашении, и он нагнул голову.
Билли проснулась поздно — закономерный результат беспокойного ночного сна. Она никак не могла выбросить его из головы. Трэвис, мелькающий в толпе. Трэвис, выглядевший потрясающе в костюме для торжественных случаев. Трэвис улыбающийся, смеющийся, танцующий. Трэвис рядом с ней. Она в его объятиях. Трэвис рядом с Анной, благодарящий Анну, целующий Анну. Трэвис, целующий Билли.
Вот здесь сон становился кошмаром. Он обнимал ее, покачиваясь с ней, пока они медленно перемещались по танцевальной площадке. И он хотел ее. Низом живота Билли чувствовала его твердую мужскую плоть и, несмотря на обиду и боль, хотела его. Во время танца она позволила себе помечтать, отдаться хотя бы мысленно своему желанию. А затем он нагнул голову. Билли знала, что он собирается ее поцеловать, и мучительно хотела его поцелуя. Но это невозможно! Никогда! Потому что потребность станет сильнее, чем она сможет выдержать. Потребность, желание, страсть. Нет, это даже больше, чем страсть. Со страстью она бы справилась. Это разверзающаяся пропасть, в которую в очередной раз могло упасть ее сердце.
И тогда Билли вырвалась из его рук. Она успела заметить всплеск боли в его глазах, но заставила себя не реагировать на это. Быстро попрощавшись с Анной, она просто-напросто сбежала, спасаясь. Только не получилось никакого спасения.
Повезло, что сегодня было воскресенье. Она покормила Смаджа, а затем снова устроилась в постели с чашкой чая и утренними газетами, обращая внимание главным образом на отдельные новости. К тому же новым увлечением Билли стало приложение к журналу «Дом и сад».
«Билли Тейлор, — прочла она, — обещающий молодой дизайнер, чье увольнение из компании Гиддингсов, в конце октября вызвало шок в среде дизайнеров, планирует создать новый интерьер для кулинарных заведений…»
У Билли эта риторика вызвала улыбку. Да, это все она планировала, но лишь для того, чтобы открыть школу дизайна. Она работала бы по совместительству, но со временем надеялась сделать из этого настоящий бизнес. Наконец, не последнюю роль в этих планах играло желание учредить в честь мамы и тети Джейн стипендию Хаусман в Гарварде. Не исключено, что это будет всего лишь один студент в год, но для яркого, подающего надежды молодого человека это может явиться единственной возможностью в жизни.
Билли почувствовала удовольствие. Это должно осуществиться, говорила она себе. Она действительно собиралась сделать все, чтобы это осуществилось.
Смадж забрался к ней в постель и придумал новую игру — прятаться под газетами. Стараясь развлечь его, Билли сделала туннель из газетных страниц. Он быстро разрушил его. Она попыталась сделать снова, но он стал рвать бумагу на куски. Тогда Билли забрала от него газеты, свернула их пополам и отложила в сторону. Он сразу же уселся на них.
— Слезь, разбойник!
Она похолодела. Игра сразу была забыта. Смадж сидел в середине страницы с хроникой жизни светского общества. Между его передними лапами виднелись лица разодетых жениха и невесты. Благодаря цветной печати фотография была очень четкой. Жених был ей незнаком. Но невеста… Одетая в свадебное платье и фату на Билли смотрела… кто бы мог подумать… Клео!
