— Не случилось, так случится! — Оливия вскочила с места и побежала в кабинет, откуда отправила по факсу два срочных послания, написанных крупными буквами, — одно в Нью-Йорк, другое в Торонто: «ГДЕ ТЕБЯ ЧЕРТИ НОСЯТ?».
Затем она схватила мобильный телефон и вернулась в спальню. Но надо было ждать, пока в офисах по другую сторону Атлантики начнется рабочий день. Самое неприятное в бизнесе с американцами и канадцами то, что они отделены от мира разницей во времени, черт бы их побрал!
Миссис Даннимотт постучалась в дверь спальни. Оливия приняла у нее поднос.
— Спасибо, миссис Даннимотт. Если меня кто-нибудь будет спрашивать, скажите, что я в ванне — и надолго!
— Хорошая идея, дорогая, после горячей ванны вам станет гораздо легче, и ни о чем не беспокойтесь, мы с Верити за всем присмотрим.
Не станет мне легче, в отчаянии подумала Оливия. Она не дотронулась ни до супа, ни до хлеба с маслом, любезно принесенных миссис Даннимотт, взяла с собой только чашку чая и мобильный телефон и заперлась в ванной. Ей хотелось просто понежиться в горячей мыльной пене и погрустить, пока нет заблудшего мужа. А уж когда Стюарт Лайон Маккензи вернется, он поймет, что лучше было бы ему оставаться вдали от дома!
Влажными пальцами Оливия набрала номер Маккензи-старшего в Нью-Йорке и соединилась с его пресс-атташе миссис Стейнбеккер.
— Это Оливия? Простите, милая, тут такие ужасные помехи, я вас плохо слышу… Я велела своему помощнику сообщить вам, что Стюарт звонил мне из аэропорта Ла-Гуардия. Он снова полетел в Торонто и хотел, чтобы вы знали…
— Когда? Когда он вам звонил?! — Связь была настолько плохая, что ей приходилось угадывать каждое слово; Оливия отнесла это за счет пребывания телефона в горячем пару.
— В пятницу утром.
— Понятно. Других сообщений не было?
— Нет, Оливия, он сказал только, что летит в Торонто и чтобы я вам об этом сообщила.
— Почему же не сообщили?
— Ах, в пятницу утром было столько сообщений… меня просто засыпали…
— Я звонила в Торонто, его там не было… Он говорил, зачем летит?
— Только, что летит в Торонто… Может быть, он все еще с отцом и матерью… — Тут телефон замолчал намертво.
Хорошенькое дело! — сердито подумала Оливия. Она вылезла из ванны и позвонила в офис в Торонто по стационарному телефону, чтобы гарантировать слышимость.
Нет, мистера Стюарта не ожидали; нет, он не звонил; нет, у него не было назначено никаких встреч; нет, он не оставлял никаких сообщений; да, если он появится во время рабочего дня, ему немедленно передадут, чтобы он позвонил ей. Она попросила соединить ее с Дейвиной Легран. Секретарша Винни сообщила: мисс Легран взяла несколько дней отпуска и уехала; нет, я понятия не имею, куда; очень сожалею, но ее не будет до следующего понедельника.
Теперь все ясно: этот свинтус затеял любовное похождение! — вне себя от бешенства подумала Оливия.
Вопреки строгому указанию Бэрди Гу сидеть дома, пока не прояснится ситуация, во вторник утром Оливия пошла на работу — со страшной головной болью, от которой не могла избавить никакая хатха-йога.
Прошло уже четыре дня с момента, когда ее муж таинственно исчез; это был самый долгий уик-энд в ее жизни. Она продолжала толковать сомнения в его пользу — возможно, он все же пытался установить с ней контакт и посылал сообщения из Нью-Йорка или Торонто? Может быть, эти сообщения затерялись во время уик-энда? Она по себе знала, как в конце дня в пятницу все торопятся домой и не обращают внимания на телефонные звонки и прочие сигналы, поступающие в последние минуты, когда дома подгорает обед и ждут дети.
Ну а если он не пытался связаться с ней — как это расценить? Он ведь занятой человек, напомнила она себе, миллионерам надо вкалывать, чтобы оставаться миллионерами. К тому же Стюарт молодой миллионер — честь ему и хвала! — которому надо еще упрочить свое положение, а значит — работать много больше, чем среднему человеку.
Оливия и сама пыталась жонглировать слишком многими шариками одновременно. Она и директор ведущего лондонского издательства, бизнес-леди нового тысячелетия, она и жена, мать двоих детей, хозяйка дома. А еще бюро добрых услуг для множества людей, хранительница добрососедства. Видно, нельзя быть всем, ничем не поступаясь, вот она и поступалась своим браком! Пора остановиться, сказала она себе, пора уделить время самой себе, ему, спросить себя, чего, в конце концов, они оба хотят…
Около полудня секретарша Стюарта сообщила, что он звонил из аэропорта Торонто и прибудет в Хитроу самолетом авиакомпании «Эйр Кэнада» около семи часов вечера по Гринвичу. Пусть Эрнст встретит его.
— Благодарю вас! — Оливия откинулась в кресле со вздохом облегчения. Да хоть в семь утра — пора готовиться!
Она позвонила Эрнсту по автомобильному телефону и велела ехать встречать Стюарта. Затем сообщила миссис Даннимотт, чтобы та не готовила сегодня ужин; она это сделает сама. Наконец, сказала Бэрди, что уйдет домой пораньше. Та очень обрадовалась, почувствовав некие перемены к лучшему.
Оливия успела на двухчасовой поезд, чему была очень рада: в это время не было опасности встретиться с Максом, а она чувствовала, что сегодня не вынесет его общества.
Она приехала в Мидхэрст сразу после трех, прогулялась пешком до дома и отпустила Верити на остаток дня. Та очень оживилась:
— Стив в Лондоне, мы сможем сходить на выставку в Вест-Энде!
— Можешь провести с ним следующие несколько дней, — великодушно разрешила Оливия. Она зашла к детям, а потом занялась вечерней трапезой для Стюарта и себя: cog au vin [25].
Оставив «путь к сердцу мужа» доходить в духовке, Оливия уложила детей спать, приняла душ, расчесала свои короткие волосы, надела черное платье с открытой спиной, в котором впервые привлекла внимание Стюарта (поразительно, но оно и сейчас, после двух беременностей, отлично сидело на ней!) и снова заглянула в детскую.
Ее обитатели спали как ангелочки — Дэнни, уткнувший нос в подушку, и Каро, лежащая на спине. Оливия поцеловала обоих, подоткнула одеяльца, проверила тревожную систему, подававшую сигнал вниз, когда Дэнни или девочка просыпались, и пошла навстречу своему Ватерлоо. Если ей суждено пасть в борьбе, то она сделает это элегантно — в том стиле, которого Стюарту в последнее время явно недоставало.
В восемь часов он позвонил из машины, что находится в пути. Она выждала полчаса и зажгла свечи в столовой, что создало атмосферу нежную и соблазнительную. В начале девятого налила ему виски со льдом, а себе — джин с тоником. (Каро придется завтра довольствоваться детским питанием).
