Она похудела на десять фунтов. Никогда в жизни не чувствовала она себя такой усталой. Наверное, надо принять курс поливитаминов, решила она, и, может быть, попить железо. Скорее всего у нее развилась анемия.
Она пошла на обследование к врачу. Доктор Шапиро тщательно ее осмотрел, выписал витамины и микроэлементы.
— Это вернет вас в нормальное состояние.
— Слава Богу. Я боялась, что подцепила что-нибудь серьезное в Мексике. Какого-нибудь паразита.
Доктор Шапиро улыбнулся:
— Можно сказать и так. Но вообще я бы сказал, что вы здоровы как лошадь. Учитывая нынешние обстоятельства.
— Какие обстоятельства?
Он удивленно поднял на нее глаза.
— Вы что, не знаете?!
— Чего не знаю?
Что же с ней такое, в самом деле? Чего он недоговаривает?
Как будто издалека, словно из тумана, донеслись до нее слова доктора.
— Вы беременны, Изабель. Уже по крайней мере два месяца.
В то утро, когда позвонила Салли Вайнтрауб, Арран поняла, как мало у нее настоящих друзей.
Звонок раздался в восемь утра — в Нью-Йорке в это время было одиннадцать. Арран проснулась от этого звука и замерла в ужасе. Может быть, Фатсо возьмет трубку? Ну, пожалуйста, Фатсо, молила она про себя, хорошо зная, что Фатсо ничего не слышит. Он крепко спал в своей маленькой комнатке, за закрытой дверью, да еще с берушами в ушах.
После того как телефон прозвонил десять раз, Арран заставила себя встать с постели и поднять трубку.
— Если бы я не знала о ваших проблемах, я бы давно уже повесила трубку, — сказала Салли Вайнтрауб. — Вам надо как-то это преодолеть, Арран. А теперь слушайте.
Не веря своим ушам, Арран выслушала новость о том, что известный издатель книг в мягких обложках предложил семь тысяч долларов аванса за ее роман.
— Он начал с пяти. Мне удалось поднять цену до семи тысяч, — с гордостью заявила Салли. — Неплохо для начала. Совсем неплохо.
Она спросила Арран, принимает ли она это предложение.
— Думаю, что да. Да-да, конечно…
На самом деле Арран не понимала, как можно об этом спрашивать. Конечно, они принимают предложение! Семь тысяч долларов казались ей немыслимой суммой. Она слушала и не слышала, что говорила Салли об условиях контракта, который на днях должен прийти по почте.
— Прекрасно… — тупо проговорила Арран.
Салли, по всей видимости, была разочарована столь слабой реакцией.
— Ну что ж, в таком случае примите мои поздравления. Я с вами вскоре свяжусь.
Арран положила трубку, сделала себе чашку растворимого кофе и взяла с собой в постель. Она повторяла и повторяла себе, что ее первая книга скоро будет издана и поступит в продажу, что она наконец добилась успеха, но единственным чувством, которое она сейчас испытывала, было чувство вины перед Салли. Салли так старалась, так много для нее сделала, и, конечно, ее задело кажущееся равнодушие Арран. Но с другой стороны…
Господи! Арран рывком села на постели, и кофе пролился на простыни. Господи! Ее книга будет издана! Она, Арран, действительно добилась успеха!
Она знала, как это тяжело — найти издателя, который бы взялся напечатать книгу. Чуть ли не каждый день она встречалась с каким-нибудь неудачливым писателем.
Даже у Хельмута Рингмэйдена в кладовке лежал неизданный роман, которому Салли Вайнтрауб, кстати, предсказывала счастливое будущее.
— Он принесет тебе приличные деньги, — с уверенностью заявила она когда-то.
И вот теперь она, Арран Уинтер, — признанная писательница! Настоящий живой автор. Она прославится и разбогатеет. Конечно, не так, как Изабель. Но по своим собственным стандартам она станет чуть ли не миллионершей.
Арран соскочила с постели и кинулась к телефону.
Надо всем сообщить эту радостную новость.
Однако в следующую минуту она замерла с телефонной трубкой в руке. А кому, собственно, сообщать?.. Изабель все еще в Мексике. Кристиан в Швейцарии, устраивает свои денежные дела. Фатсо крепко спит и проснется не раньше полудня. У Хельмута Рингмэйдена в такой ранний час телефон стоит на автоответчике. У Фридома вообще нет телефона. Оказывается, звонить некому.
У нее есть десятки знакомых и так мало настоящих друзей, с которыми можно разделить радость.
Арран стало до слез жалко себя. В самый счастливый день своей жизни она сидит одна на полу своей комнаты.
В конце концов она позвонила капитану Мойнайэну.
Капитан очень обрадовался за нее и не скупился на добрые слова. После многословных и очень искренних поздравлений он сообщил, что у него тоже есть для нее хорошие новости. Дом в Аламеде нашли. Там обнаружили огромные количества наркотиков и целый арсенал оружия. Может быть, Арран будет интересно узнать, что некто по имени Фарли Голаб — он же Молотобоец — открыл огонь по полицейским и был схвачен. Сейчас он находится под арестом в камере предварительного заключения, что само по себе уже неплохо.
— Наверное, он из ваших бывших дружков. Совсем вышел из границ. Даже его приятели находят, что с ним лучше дела не иметь. Кстати, как ваши консультации с психологом?
Захваченная врасплох, Арран пробормотала что-то невнятное.
— Да, в общем, все нормально…
— Не лгите. И лучше сделайте что-нибудь, пока не поздно. Вы же обещали.
Вот дерьмо… дерьмо, в ярости думала Арран, сидя, скрестив ноги, на кровати все еще в пижаме. Но уже в следующий момент она почувствовала невероятное облегчение. Да, конечно, это был он, Молотобоец. Она чувствовала это нутром, каждой косточкой. Перед глазами встало его жирное опухшее лицо, горящие желтые глаза, волосатый живот. Она, словно наяву, ощутила его дыхание с запахом перегара. Садист и психопат… А она каждый раз разыскивала именно его.
Арран торжественно поклялась себе, что больше никогда в жизни ничего подобного не сделает. Она получила хороший урок и не забудет его до конца жизни.
А теперь она стала признанной писательницей! И не важно, что пока она не может сообщить об этом Рингмэйдену. Она им всем устроит сюрприз. Пригласит на праздничный ленч с шампанским, и все такое. Они закроют магазин и пойдут к Луиджи.
Жизнь снова показалась ей прекрасной.
Однако в тот день она так и не сообщила им свою радостную новость. Рингмэйден явился позже обычного, с красными от слез глазами — старый Боунз умер ночью, во сне.
— Когда я подошел к нему, он был еще теплый, — всхлипывая, говорил Рингмэйден, — как будто вот-вот проснется.
— Это самая хорошая смерть, — пыталась утешить его Арран. — Он ничего не успел почувствовать.
И потом, он ведь был очень старый.
Рингмэйден никак не мог заставить себя расстаться с собакой. В конце концов Арран и Фридом поехали к нему на квартиру на улице Стэньян, погрузили беднягу Боунза в грузовичок хозяина и отвезли в Общество защиты животных для кремации.
