пойми, никто не застрахован в этой жизни. Даже в официальных боях случаются смертельные исходы. А ты его не убил тогда. Покалечил малость, да. Но не убил ведь?
– Чудом! – процедил, вспоминая свой самый ненавистный кошмар.
Ринг, залитое потом и кровью лицо противника, скандирующие крики фанатов, жесткая схватка, провокация со стороны парня. Удар, еще удар. Плевок в лицо, взрыв адреналина в крови. А следом провал в памяти, белая пелена перед глазами. И момент, когда пришел в себя после того, как меня едва смогли оттащить от безжизненного тела соперника, которого я молотил со всей силы.
– Рустам жив. Живее всех живых. Да, провалялся в больничке долго, приходил в себя. Только вот свое поражение признавать отказывается. Ему нужен реванш. Ты можешь, конечно, откупиться девчонкой. Женой брата. Но он ведь не успокоится. Такие, как Асланов, никогда не смирятся с проигрышем. Горячая кровь. А Андрюха только подлил масла в огонь, подставив вас обоих.
– Когда? – задал один-единственный вопрос.
– Раз все в сборе, то не вижу смысла тянуть. Сегодня вечером. На цокольном этаже дома есть место размяться. Да, и еще! Подпишешь бумаги, что все добровольно. Сейчас у нас так. Все официально, – Тимур растянул губы в голливудской улыбке.
– При одном условии. Ты отпускаешь Нику. Она тут ни при чем.
– Да без проблем, Сань. Я с бабами не воюю.
– Только дай мне с ней поговорить перед этим. Для меня это важно.
– Подписывай, – швырнул на стол распечатанные листы с договором. – И по рукам!
Глава 32
Меня проводили в комнату – ждать окончания разговора мужчин.
Внутри все кипело, булькало, сжигало раскаленной лавой. Я понимала, что в моем положении нужно в первую очередь успокоиться, взять себя в руки и взглянуть на ситуацию трезвым взглядом, но на деле это оказалось не так-то просто. Разум проигрывал в неравной схватке с эмоциями.
Все, абсолютно все, во что я верила, оказалось ложью. Каким-то диким заговором против меня. Сюрреалистичным зазеркальем, где каждый носил свою причудливую маску, прикидываясь то джокером, то героем-спасителем.
Я запуталась.
Слишком долго я принимала черное за белое, белое за черное, и это все же сказалось на общем восприятии.
Минуты тянулись и тянулись. Стрелки часов упорно не хотели двигаться вперед, хотя по ощущениям прошел как минимум час, если не больше.
В горле першило. Руки машинально сжимались в кулаки.
Я измерила комнату шагами вдоль и поперек, каждый квадратный метр, каждую стену от угла до угла.
Из окна хорошо просматривался двор, где мелькал народ. Чужих сюда не пускали, и перемахнуть через двухметровый забор шансов не было.
Сбежать из-под носа явно не удастся. Придется ждать.
За дверью послышались голоса, шаги. Раздался характерный звук скрипа петель. Я развернулась, отпуская штору.
Сердце пропустило удар, а после бешено заколотилось, дождавшись, наконец, того, кого так жаждало увидеть.
– Оставь нас, Тимур! – негромко отчеканил Саша, сверля меня взглядом.
За его спиной стояли уже знакомые лица. Сопровождающие.
Уйдут? Или нет?
Хотя... какая мне разница, когда тут каждый второй, если не первый, в курсе нашей личной жизни?! Знают точное количество шлюх, которых трахал мой муж, всю его историю болезни, отслеживали каждый наш шаг и наверняка могут многое рассказать даже про меня.
Уж кого-кого, а этих стесняться поздно. Даже если свечку держать надумают.
– Ладно, общайтесь, – махнул широким жестом Тимур. – Мы подождем.
Мужчины вышли из комнаты, оставив нас с Сашей вдвоем.
Он стоял у двери, я – у окна. Небольшое расстояние, всего несколько шагов, а по внутренним ощущениям – целая пропасть.
Непреодолимая.
Саша молчал.
Я не выдержала первая:
– Ну и как результаты? – усмехнулась в ожидании ответа.
– Все в порядке. Ты сегодня сможешь вернуться домой. К детям.
– Щедро! – Комментариев не последовало. – Ты не хочешь мне ничего сказать? – шагнула к нему ближе.
Еще ближе.
Остановилась на расстоянии шага.
И буквально кожей ощутила знакомую мощную волну его энергии. Пьянящие феромоны, способные одурманить без всяких афродизиаков.
Подняла голову, встречаясь с темно-кофейными глазами. И застыла как вкопанная.
Что-то изменилось. Незримо, неуловимо, но стало другим.
Я по-прежнему тонула в его взгляде, все так же чувствовала себя беспомощной. Даже подсознательный страх жертвы перед хищником с выбросом адреналина никуда не делся.
Но что тогда?
– Прости меня! – прогремело как гром среди ясного неба низким севшим голосом. Так, что я замерла, не поверив своим ушам. – Я должен был это сказать...
– Простить за что? – медленно переспросила я. Выговаривая каждое слово. – За то, что вышвырнул из своей жизни, не желая даже выслушать? За то, что врал, покрывая брата? За то, что трахал меня, прикинувшись моим мужем? За то, что всю жизнь ненавидел, сделав без вины виноватой? За то, что жизнь мне поломал вместе с братцем? Или за то, что соврал в том, что ты болен? За что конкретно тебя простить?! А, Саша? И, боюсь, это даже не полный список! Каких еще тайн я не знаю?
Он молчал, сжимая ладони в кулаки.
А мне даже не нужно было повышать голос, чтобы добиться желаемого эффекта. Я чеканила каждую сказанную фразу, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за его реакцией.
– Мы поговорим обо всем этом. Позже. Обязательно. Я... постараюсь все объяснить.
– Я видела документы у тебя в машине. Зачем ты мне врал? Твой диагноз не подтвердился в Израиле. Именно это написано в выписках на русском языке, которые в тот раз ты мне, конечно, недодал. Сунул в руки только на английском, зная, что я не сильна в нем. На это был расчет? Я права?
– Ника. – Саша шагнул ко мне, сокращая
