и больная женщина, ухаживать за маленьким ребёнком, вставать по ночам и, тем более быть рядом двадцать четыре на семь, она не сможет. А детям столько всего нужно, начиная от смеси и заканчивая одеждой, которая с каждым месяцем будет мала. Откуда у неё средства на такие траты? Не на пенсию же ребёнка растить. Так что она видела только один выход – дом малютки.
– Смотри, как мило носик морщит, – говорю я, широко улыбаясь.
Рома стоит по другую сторону от меня, руки в карманах брюк, а лицо – серьёзнее некуда. В принципе, Дима с таким же выражением лица, но он хоть губы кривит в подобие улыбки. Посмотрев на одного, потом на второго, я разворачиваюсь и иду на выход. Присев на скамейку на территории роддома, я смотрю перед собой, погрузившись в свои мысли и не заметив, как мужчины подходят и присаживаются рядом.
– Это серьёзный шаг, Полина, – аккуратно говорит Дима.
– Это ответственность за чужую жизнь, и это слишком быстро, – судя по всему, Рома продолжает мысль, явно обсудив всё с другом.
– Я бы даже сказал – как снег на голову, – усмехается Дима, видимо, желая придать веселья этому разговору.
Не могу с ними не согласиться, они оба правы. Мы ещё не знаем, верим, конечно, но не знаем, что будет дальше и как будут развиваться наши отношения. Я и сама не уверена, что справлюсь с маленьким ребёнком. Возможно, это звучит странно, но мне кажется – так было суждено. Непонятное ощущение, что я должна о нём позаботиться, стать его законной матерью.
Может, это тяжёлая ноша, которую я таскаю на своих плечах за убитого в утробе собственного ребёнка, меня на это толкает. Может, дело в другом, я не знаю, но… чёрт! Он такой крошечный, милый и одинокий…
– Я всё понимаю, – киваю после долгой паузы. – Но я так чувствую! Чувствую, что он должен быть моим. Нашим, – добавляю, но не нахожу смелости посмотреть на своих мужчин.
Наверное, нам всем нужно время всё хорошенько обдумать и взвесить. Только у нас его не так много. Если тетя Вера подпишет все документы, и ребёнок отправится в дом малютки, будет больше мороки, поэтому надо торопиться с решением.
Из мыслей вырывает звонок на мой телефон, заставляя вздрогнуть. Достаю источник звука из сумки и вижу на экране лицо Алёны.
– Алло, – отвечаю и тут же добавляю: – Прости, у меня столько всего произошло! Я видела твои звонки, но не была в состоянии, – виноватым голосом оправдываюсь. Она и так редко звонит, а я ещё и не отвечаю, но, по правде говоря, несколько дней я даже не знала, где находится телефон.
– Что случилось? – тут же спрашивает подруга.
– Мой папа умер, – отвечаю, и сердце сжимается, когда произношу эти слова вслух.
– Боже, Полин! – задыхается Алёна. – Мне так жаль! Прими мои соболезнования! – всхлипывает, и я знаю, что искренне. Она была рядом, когда случилась авария, поддерживала, пока маму хоронили, и не отходила от меня долгое время после.
– Спасибо, – тихо произношу и сглатываю ком в горле, не давая слезам волю.
– Ты прости, что меня нет рядом…
– Всё нормально, ты чего! – перебиваю, зная, в какой она ситуации. – Сама ты как?
– По сравнению с тобой, нормально, – как всегда отмахивается коротким ответом. – Я звоню по важному делу, – говорит она, и я напрягаюсь.
– Что случилось? – взволновано спрашиваю.
– Я буду говорить коротко и прямо, – серьёзным тоном начинает. – Карина, невеста твоего Ромы, является сестрой Кирилла, – ошарашивает меня новостью, но я включаю мозги и ставлю на громкую связь. – В общем, она приехала пару дней назад, и я случайно услышала разговор Карины с Кириллом, – после её слов Рома двигается ближе и, нахмурившись, внимательно слушает. – Кирилл ругал её за то, что она больше месяца врёт о какой-то болезни и что тратит бешеные деньги, чтобы врачи в какой-то клинике подыгрывали ей, – Алёна продолжает говорить, но это уже детали, а я смотрю на багровеющего от злости Рому. – В общем, я сложила два и два и позвонила тебе.
– Спасибо, дорогая, ты не представляешь, как это важно! – прощаюсь с подругой и, едва дыша, наблюдаю за Ромой.
– Вот же сука! – цедит сквозь зубы и, встав на ноги, принимается нервно ходить из стороны в сторону.
– Рома… – пытается что-то сказать Дима, но ему не дают.
– Я всё бросил – Полину, ресторан, тебя в конце концов, – рявкает он на весь двор. – Чтобы с ней побыть, не бросать в трудной ситуации! По врачам с ней ходил, а она… актриса хренова! Обвела вокруг пальца как идиота.
– Ром, – встав на ноги, я касаюсь его плеча. – Главное, что ты всё знаешь и не будешь чувствовать себя виноватым, – пытаюсь его успокоить.
Я понимаю его злость и даже разделяю, ведь эта девушка, которую я считала хорошей, лишила нас возможности быть вместе. Но с другой стороны…
– Так даже к лучшему, – озвучиваю внезапно пришедшие в голову мысли.
– Что? – Рома смотрит на меня как на умалишённую.
– Ну если бы всего этого не произошло, мы бы с трудом пришли к мысли, что втроём нам лучше, чем по отдельности.
– А вот это правда, – поддерживает меня Дима.
– Хрень! – Роме наше мнение не нравится. – Но одно я скажу, – стоит перед нами с уверенностью на лице. – Мы с тобой распишемся как можно скорее и возьмём этого ребёнка, – удивляет, и я даже не нахожу, что сказать.
– Почему именно ты с ней распишешься? – прилетает вопрос от Димы, и я ещё больше подбираюсь.
– Потому что с тобой мороки больше – справки собирать будешь дольше, чем ребёнка усыновлять, – абсолютно спокойно отвечает ему Рома. – У тебя давно гражданство другой страны.
– Забыл этот факт, – кривит губы Дима.
– Полетим на Бали, и там поженитесь, – то ли шутит, то ли подбадривает друга Рома.
– А так можно? – округлив глаза, спрашиваю я, совершенно забыв, что они вообще-то разговаривают обо мне. Точнее, спорят о том, кто из них на мне женится. Видели нелепее ситуацию? Я тоже нет.
– Всё можно, – кивает Рома.
– Брак будет недействителен, да и вряд ли нам удастся сделать его законным. Одному из нас придётся стать твоим официальным мужем, – на удивление Дима тоже спокоен.
– И ты не против? – выгибаю брови я.
– Никто из нас двоих не откажется от тебя, а чьё имя в графе «муж» будет стоять – совершенно неважно, – отвечает мне мужчина.
Сейчас мне хочется расцеловать обоих, прыгать от счастья как маленький ребёнок и… ущипнуть себя, потому
