Рид сделал шаг ко мне, пока мы не оказались почти нос к носу.
— Это снова гребаное «мы». Привыкай. Ладно, если не хочешь летать на гигантской птице, я достану нам что-нибудь менее заметное. В любом случае, есть «мы», потому что я не собираюсь снова говорить твоей сестре, что ее брат умер и что я снова ни хрена не сделал, чтобы это остановить.
Глава 50
Мейсон
Рид достал связку ключей из шкафа в центре управления и шагнул к стальной двери.
— Пойдем.
— Я не этого хотел.
Он приподнял подбородок, его темный пристальный взгляд сосредоточился на мне, мы оба выпрямились.
— Неужели, блять, не похоже, что мне насрать, чего ты хочешь?
Закрыв глаза, я сделал глубокий вдох.
— Ты не понимаешь, с чем я работаю. Если не вернусь, я не хочу брать тебя с собой. Ты должен быть здесь ради Лорны. Ты должен быть здесь ради Лорел, Спарроу и Патрика. Слушай, я вижу, что ты сделал с Чикаго. Я знаю, что вы способны управлять этим городом и за его пределами без меня. Ты делал это в течение семи лет. Зачем тебе рисковать всем этим?
Он поднес руку к сенсору, заставляя дверь открыться в коридор с лифтом.
— Тебе лучше идти, или это я на проклятом ранчо буду звонить организации, о существовании которой я не должен знать. Как думаешь, что из этого выйдет?
Мы больше не сказали друг другу ни слова, пока сидели на переднем сиденье черного внедорожника, а Рид проехал через туннель и выехал на улицу.
Я наблюдал, как мимо проплывали знакомые достопримечательности, а также заметил изменения в городе с тех пор, как я жил здесь в последний раз. Потеплело, и на тротуарах толпились люди.
— Ты когда-нибудь задумывался о том, что они ни хрена не понимают? — спросил я.
— Каждый день. Именно так хочет Спарроу. Город процветает, доходы растут. Это означает будет много счастливых людей, счастливых владельцев бизнеса и даже счастливых подрывных предприятий. Этот баланс в последнее время поддерживать лучше всего.
Я вздохнул, пейзаж изменился. На 94-й мы увеличили скорость.
— Подожди, мы направляемся не в О'Хара.
— Потому что мы не садимся в какой-то гребаный самолет со ста пятьюдесятью другими людьми, и… — Рид повернулся ко мне. — …мы не летим на гигантской птице.
— Знаешь, что мне нравится в работе в одиночку?
— Никто не возражает против твоего плана. Я понимаю, твоя философия сохранила тебе жизнь, но я здесь, чтобы сказать тебе, что твой план отстой.
— Ты не знаешь…
— Знаю, не так много, как ты, но знаю. Почти всю последнюю неделю с тех пор, как ты вернулся, мы с Патриком рыскали по Интернету в поисках чего угодно. Я находил дерьмо в таких местах, о существовании которых другие не знают. Этот Орден, блять, прячется у всех на виду. Они финансируются нашим правительством, людьми, которых мы выбираем. Ты знаешь как?
— Нет.
— Ты знаешь, как принимаются законопроекты, с тысячами страниц и кучей дерьмовых поправок… ну, вот откуда берется их финансирование. Патрик первым подхватил это. Он поработал ногами, пока я продолжал копать. Несколько сотен тысяч здесь, несколько миллиардов там. Мы начали исследовать источники поправок.
— Люди или человек, которые добавляли поправку? — спросил я, волна возбуждения захлестнула меня.
— Верно. Это действительно тот же гребаный план, который мы использовали для других открытий. Надо следить за деньгами. Поправки говорят о разных вещах; в качестве получателей они называют малоизвестные компании и фонды. Они не определяют Суверенный Орден. Отследить все финансирование займет больше времени, чем нам нужно. В конце концов, это длится уже несколько десятилетий.
— Я знал это.
— Так вот в чем дело, тут никакой политической принадлежности.
— Это я тоже знал, — сказал я, благодарный себе за то, что накопил кое-какие знания. — Ордену безразлично, какая партия считает себя главной.
— Потому что они думают, что они главные, — сказал Рид. — Это чертовски похоже на них.
Я повернулся и посмотрел на своего друга, коллегу, брата.
— Я впечатлен.
Я откинулся на спинку сиденья, когда Рид повернул внедорожник на съезд.
— Понимаю.
Почему я никогда не делал того, что делали они?
Возможно, то, что ты являешься частью Ордена, делает тебя изолированным, скрытым от глаз.
Тишина вернулась, когда мы выехали из города.
Частный аэропорт был не тем, где Спарроу разместил свой большой самолет. Этот был сельским, с несколькими ангарами. Самолет, к которому привел меня Рид, был больше, чем мой на ранчо, но меньше и менее яркий, чем гигантская птица Спарроу. Я последовал за Ридом, когда он повел меня вверх по маленькой лестнице. Кабина пилота оказалась слева, и мое внимание переключилось на зону отдыха. Там было всего четыре сиденья, по одному с каждой стороны небольшого прохода, два лицом к хвосту и два к кабине. Идеальная конфигурация для четырех человек и создания стратегии. Судя по двум парам глаз, исходящих от больших мужчин, уставившихся на нас, таков и был план.
— Какого хрена? — сказал я, когда Спарроу и Патрик встали нам навстречу.
— Ты опоздал, — сказал Спарроу.
— Тебя вообще не должно быть здесь.
Он посмотрел на Рида.
— Марианна в кабине пилота. Скажи ей, что все здесь и мы готовы.
— Нет, — я запротестовал.
— Мейсон, сядь нахрен, — сказал Спарроу. — Послушай, я хочу доверять тебе. Я доверяю. Я знаю, почему ты оказался там, где оказался. Я знаю, что на твоем месте во время взрыва мог быть я. И нет никакой гарантии, что я бы выжил. Я не уверен, что Орден счел бы меня достойным спасения. Тебе всегда лучше удавалось быть солдатом. Это значило для тебя больше. Я сделал это. Я сделал то, что мне нужно было сделать, чтобы выждать время и вернуться сюда. Что, если бы я был тем, кто умер? Где бы мы сейчас были? Где был бы Чикаго?
Я скрестил руки на груди.
— Как я уже сказал, — продолжал он, — Сядь нахрен.
Покачав головой, я сделал, как он сказал, и занял единственное свободное место, то, что было напротив него. Если бы мы все могли встать и сыграть только один раунд музыкальных стульев, я бы выбрал другой. Очевидно, этого не было в планах. Итак, теперь я сидел колено к колену с человеком, за которым было последнее слово во всем, что касается клана. Нет, последнее слово во всем.
Оглядевшись, я сказал:
— Это неправильно. Все четверо не должны путешествовать вместе. А как насчет женщин?
Стерлинг посмотрел на Рида.
— Они в безопасности, — сказал Рид. — Дома.
— Но Арания была на пути к «Полотну греха», — сказал я.
— А что, если Лорна решит пойти куда-нибудь? Если это дерьмо связано со Спарроу, они могут стать мишенями.
— Не волнуйся, — сказал Спарроу. — Три этажа на карантине. Никто не входит, и никто не выходит. Кстати, это всегда бесит мою жену, и так как это не было запланировано, у меня не было возможности сообщить ей лично. Просто, чтобы ты знал, ты у меня в долгу.
Моей первой мыслью было, что расстроить миссис Спарроу казалось небольшой платой за их коллективную безопасность.
— Мейсон, — начал Патрик, — мы направляемся не в Монтану. Это гребаный смертный приговор, и ты это знаешь.
Мой взгляд упал на Рида. Я надеялся, что взгляд передаст мой гнев из-за того, что мы обсуждали наедине, и теперь всё стало общим разговором.
— Послушай, — сказал Спарроу, — Рид рассказал тебе о финансировании Ордена?
— Да.
— У всех нас есть свои сильные стороны. — Он наклонил голову к Патрику. — То, что они вдвоем просмотрели, вскрыло экономические махинации. Патрик сразу понял.
— Это связано с тем, как создаются законопроекты, — сказал Патрик. — Организации, перечисленные для получения финансирования, не отслеживаемы и все же существовали в то время. В шестидесятые годы они были связаны с военным финансированием. Затем, в семидесятые, был спрос на энергию. На первый взгляд все это очень просто, ничего такого, что могло бы вызвать тревогу, все легко одобрялось тем, кто читал законопроект до такой степени подробно.
