мне взглянуть на твою голову, — сказал Нино.
Мы с ним медленно привели Джемму в сидячее положение. Я поддержал ее, обняв за плечи, чувствуя, как она дрожит.
Джемма вздрогнула, когда Нино коснулся ее затылка.
— Скажи что-нибудь, — попросил я Нино.
— У нее сотрясение мозга. Не думаю, что что-то серьезное, — он поднес палец к ее глазам и медленно пошевелил им. — Тебе нужно сделать рентген головы, просто чтобы быть уверенной.
Джемма, поморщившись, покачала головой.
— Я в полном порядке.
— Джем, быть сильной благородно, но не будь такой необоснованной. Травма головы — это не шутка.
— Мне нужно увидеть Нонну и папу.
Я посмотрел на Нино, и он слегка кивнул. Я встал и помог Джемме подняться на ноги. Она слегка покачнулась, заставив меня обхватить ее за талию и притянуть к себе. Она наклонилась ко мне, положив голову мне на плечо. То, что она не оттолкнула меня после того, как я был полным мудаком, показало, насколько все плохо.
Диего по-прежнему не шевелился. Он вцепился в кухонный стол с закрытыми глазами.
— Диего? — тихо спросила Джемма.
Его плечи напряглись, затем он медленно повернулся к нам с красными глазами.
— Дай мне минутку, Джемма. Иди вперед, — он посмотрел мне прямо в глаза. — Ты будешь охранять ее?
Да, черт возьми. С этого дня я буду следить за тем, чтобы она всегда была под защитой.
— Конечно.
Он кивнул и снова уставился на кухонный стол.
Я подвел Джемму к Нонне. Она крепко сжала мою руку, когда мы стояли над телом Нонны. Кто-то закрыл ей глаза. Джемма дернулась в моей руке. Тихие слезы все еще катились по ее бледной коже, задерживаясь на полных губах.
Она подняла голову.
— Мой отец?
— Уверена, что хочешь увидеть его?
Она попыталась стряхнуть меня, но я крепче сжал ее руку.
— Хорошо. Я отведу тебя к нему, но в него попало больше пуль, чем в Нонну.
Джемма решительно сглотнула. Мы прошли через вращающуюся дверь в ресторан. Глаза Даниэле тоже были закрыты. И все же он выглядел менее умиротворенным, чем бабушка Джеммы. Выражение его лица было застывшим от решимости, а тело усеяно ранами.
Джемма вырвалась из моих объятий и заковыляла к нему. Какое-то мгновение она просто смотрела на него сверху вниз, а потом начала всхлипывать. Каждый всхлип сотрясал ее тело, плечи. Она опустилась на колени рядом с отцом, прижав ладони к его груди, будто надеялась услышать биение сердца.
— Черт возьми, Джем, — мягко сказал я, присев рядом с ней и коснувшись ее плеча.
Она покачала головой.
— Папа, пожалуйста.
Она медленно отстранилась и посмотрела на свои ладони, теперь покрытые его кровью. Ее одежда и волосы уже были пропитаны ее кровью и кровью русского. Она начала дрожать, ее широко раскрытые глаза пристально смотрели на меня.
— Савио…
— Ш-ш-ш, — промурлыкал я, касаясь ее щеки.
Она бросилась мне на грудь, крепко обхватив меня руками за талию. Я чуть не потерял равновесие, но тут же крепче обнял ее. Ее тело вибрировало от плача. Я обнял ее и прижался щекой к ее волосам. Возможно, мне следовало сказать ей что-нибудь, утешить ее. Слова никогда не подводили меня, но сейчас я не мог придумать, что сказать. Ничего такого, что не звучало бы пусто или как чертова визитная карточка.
Долгое время она только плакала. Нино прошел мимо нас, впуская прибывших солдат. Вскоре комната наполнилась нашими мужчинами, которые держались на расстоянии от нас с Джеммой.
Нино дал мне знак, что ему нужно место для обыска всего ресторана в поисках доказательств. Его лицо, как обычно, оставалось бесстрастным.
Я встал, увлекая за собой Джемму, которая все еще цеплялась за меня.
— Где мама и Карлотта?
Она всхлипнула, глядя на меня так чертовски испуганно, что мне захотелось убить каждого ублюдка Братвы в стране.
— Они у себя дома. Диего позвонил им по дороге сюда.
Облегчение, сопровождаемое ужасом, заполнило лицо Джеммы.
— Зна… мама знает?
— Пока еще нет.
— Боже, — Джемма в ужасе зажала рот рукой. — Что нам теперь делать? Без Папы? Как мама собирается оплачивать счета за Карлотту? Как мы будем жить без папы? Без ресторанов?
— Я позабочусь обо всех вас, — сказал Диего.
Он стоял возле вращающейся двери, словно не мог заставить себя подойти ближе к отцу.
Римо вошел в ресторан следом, таща русского за собой. Мужчина дергался, но все еще был без сознания.
— Я собираюсь отвести его в Сахарницу.
— Я заберу Джемму с собой домой. Тогда ты сможешь проверить ее, Нино, и она будет в безопасности, — сказал я.
Диего даже не протестовал, и это показывало, насколько он расстроен.
— Я поеду домой проведать маму и Карлотту.
— Я уже послал туда нескольких человек на всякий случай, а также пастора, — сказал Нино.
Диего кивнул, затем посмотрел на русского, прежде чем его глаза встретились с моими.
— Ты и я, Савио?
Я молча кивнул. Римо протянул Диего ключи от машины.
— Вот, возьми мою машину и проверь, как там твои мать и сестра.
В конце концов, он подошел к своему отцу, прежде чем выбежать на улицу.
Обняв Джемму за талию, я повел ее к своей машине. Она казалась в состоянии шока, судя по тому, как тряслись ее зубы и отсутствующему взгляду в ее глазах. Она откинулась на заднее сиденье и закрыла глаза. Она ничего не сказала по дороге в особняк. Нино сказал, что ей нужно немного полежать. Позже он снова наведается к ней. Она последовала за мной внутрь, тяжело опираясь на меня. Киара и Серафина бросали на нас обеспокоенные взгляды, пока я вел Джемму мимо общей комнаты.
Поднявшись наверх, я помог ей добраться до ванной комнаты. Я протянул ей пару своих спортивных штанов и самую маленькую футболку, которая у меня была.
— Ты в состоянии принять душ?
Она кивнула, но по-прежнему ничего не сказала.
Вернувшись в спальню, я оставил дверь приоткрытой, чтобы проверить, не потеряла ли она сознание, а затем опустился на кровать. Какое-то мгновение я тупо смотрел в сторону ванной комнаты, потом откинулся назад и закрыл глаза. Мой пульс все еще был слишком быстрым, и напряженное ощущение в груди только медленно поднималось.
Джемма появилась через пятнадцать минут. Мои спортивные штаны низко свисали с ее бедер, а белая футболка подчеркивала тот факт, что Джемма не была в лифчике. Я оторвал взгляд от ее груди и снова уставился в потолок.
Она удивила меня, забравшись ко мне в постель. Она выглядела маленькой и испуганной. Я медленно перевернулся, пока не оказался лицом
