— Гениальная идея. Адекватное наказание за неадекватное поведение.
— С твоей точки зрения. А с моей, может, и адекватное, но еще и подлое. Тот парень согласился предъявить Линде счет за буксировку и хранение, потому что знаком с Делом.
— Поскольку я видел твою машину перед домом, Линда в конце концов ее вернула. Представляю ее ярость, когда она узнала, что ее машина в каком-то гараже.
— Не представляешь. Это было безобразно. Отвратительно. А я узнала, что, даже когда отстаиваешь свои права и поступаешь правильно, это все равно больно… как получить кулаком по физиономии. — Мак криво улыбнулась. — И, не вдаваясь в детали, скажу только, что вызвала ей такси и выставила ее из дома.
— Молодец. Она теперь хорошенько подумает, прежде чем выкинуть нечто подобное.
— Я рада, что ты оптимист, Картер, только Линда никогда не думает хорошенько. Это мне придется думать и получать кулаком по физиономии, отступлюсь я или нет.
— Но ты не отступишься.
— У меня нет выбора. В общем, я решила направить отрицательную энергию на наведение порядка, а в результате сотворила еще больший хаос, правда, с целью упорядочения и реструктуризации. И в этом еще есть символический смысл — избавление от старых привычек и старого образа мыслей. Итак…
Мак осеклась, увидев в зеркале свое отражение.
— О, господи. Как будто я сбежала из приюта для окончательно свихнувшихся и опустившихся. Неужели ты не мог сказать мне, что я выгляжу так, будто у меня в волосах сцепилась пара кошек?
— Мне нравятся твои волосы.
Мак запустила в волосы пятерню и попыталась пригладить их.
— Знаешь, это еще одна причина для злости. Я выглядела очень прилично в тот вечер, когда заехала к тебе. Визажистки в «МАК» знают свое дело. А еще я совершила налет на «Ла Перла» и переоделась прямо в магазине. Моя кредитная карточка впала в кому, но теперь, когда мы окрутили Симанов, она быстро оклемается. И все же я…
— Вы получили ту работу? — Картер оторвал Мак от пола и закружил. — Черт побери.
— Примерно такой реакции я от тебя и ждала.
— Я купил бутылку шампанского, чтобы отпраздновать с тобой победу, но не принес ее.
Мак вытаращила глаза.
— Ты купил шампанское, чтобы отпраздновать со мной. Ты самый милый мужчина на свете.
— Мы отпразднуем завтра.
— Завтра — вечерний прием.
— Тогда, как только выдастся свободный вечер. Поздравляю. Это очень важно.
— Это чертовски важно. Событие года и проверка нас на прочность, выход на новый уровень.
— Ты должна… Что такое «Ла Перла»?
Мак лукаво улыбнулась.
— Так ты не все узнал о женщинах от двух сестер и мамы? Тебе еще есть чему поучиться, профессор. Марш вниз.
— Я не хочу вниз. — Картер опустил голову, легко куснул ее губы. — Я скучал по тебе. Скучал по твоему лицу, по твоему телу. Смотри, мы уже расчистили кусочек постели. Похоже, мы уместимся.
— Вниз. — Мак ткнула его пальцем в грудь. — Я скажу, когда можно вернуться. Ты меня поблагодаришь.
— Почему бы не поблагодарить сейчас и…
Мак подтолкнула его:
— Вон отсюда.
Картер метался по студии, рассматривал фотографии, листал журналы для невест и пытался дать название тому, что творилось в его душе. Исступленная радость? Острое нетерпение? Макензи здесь, наверху, и это чудесно. Макензи наверху без него, и это сводило его с ума.
Он подошел к входной двери, убедился, что она заперта, подумал, не нужно ли отнести наверх вино. Он вина не хотел, но, может, она…
— Не хочешь подняться?
Слава богу, обрадовался он и оставил вино на кухне.
По колеблющимся теням и мерцающему свету Картер еще на лестнице понял, что Мак зажгла свечи. В воздухе витал едва заметный соблазнительный аромат. Все-таки надо было захватить вино.
Однако когда он вошел в спальню, его сердце остановилось, а все мысли вылетели из головы.
Окутанная ароматным золотистым светом, Мак лежала на кровати, повернувшись к нему, закинув за голову согнутую, руку. Она что-то сделала с волосами — они стали гладкими и блестящими — и как-то экзотично подкрасила глаза и губы. А ее длинное прелестное тело было едва прикрыто черными кружевными лоскутками.
Мак провела свободной рукой по бедру.
— Вот это и есть «Ла Перла».
— О, благодарю тебя, создатель.
Мак поманила его согнутым пальцем.
— Может, подойдешь и рассмотришь получше.
Картер подошел к ней, сел рядом, провел ладонью по ее телу.
— У меня дыхание перехватило. Ты была в этом в тот вечер?
— Мм-мм-хм-мм.
— Если бы я знал, ты ни за что не добралась бы до машины.
— Неужели? Может, покажешь, что бы ты сделал, если бы знал.
Картер наклонился, нежно прикоснулся губами к ее губам, и его тут же пронзило такое острое желание, такая первобытная, необузданная страсть, что он не смог оторваться. Он вдохнул ее приглушенный вздох и распалился еще больше.
Возбуждение и любовь бушевали в нем, сливаясь в бескрайнее желание к ее губам, к ее телу, к ее вкусу, тому самому, что мгновенно разжигало огонь в его крови.
Его губы метались по ее лицу. Его руки блуждали по ее телу.
Мак словно взорвалась под ним, изогнулась, стягивая с него рубашку, царапая ногтями спину. Их тела сплелись, дыхание стало судорожным. Они метались по крохотному островку, освобожденному от груды одежды, исследуя друг друга, наслаждаясь друг другом.
Прикосновение, ощущение, обладание, растворение.
Мак и не представляла, что можно быть такой необходимой, такой желанной и самой так нуждаться в ком-то другом. Она словно заживо горела на костре своих желаний, его желаний.
Картер перекатил ее на спину, развел ее бедра и вонзился в нее. Она бы вскрикнула, если бы хватило дыхания.
Ошеломленная, онемевшая, беспомощная, она вцепилась в простыню, как в якорь спасения, но Картер схватил ее руки, завел за голову и увлек за собой в первобытный, яростный, исступленный ритм, замерший, лишь когда они оба сорвались с вершины в бездонную пропасть.
Он рухнул на нее, не отпустив ее рук, и нежно-нежно поцеловал.
Мак все не могла пошевелиться, купаясь даже не в наслаждении — в изумлении.
— Я был груб, — прошептал он. — Я не…
— Знаешь что? — прервала она, улыбаясь. — Я вернусь в «Нодрстром» и скуплю весь их запас «Ла Перла» в своем размере. И никогда не буду носить ничего другого.
— Может, прикупишь и каких-нибудь витаминов? Много-много витаминов и минералов.
Мак рассмеялась и перекатилась на бок, как и Картер, и они оказались лицом к лицу.
— У тебя такие спокойные глаза. Невозможно подумать, что в постели ты зверь.
