было то, чего она так сильно хотела.
— Да и не до меня им сейчас, — он сморщился. — У родителей разлад. Они не говорят, в чем дело, но я впервые вижу, чтобы они не разговаривали друг с другом.
— Они любят друг друга, так что помирятся, — Надя попыталась приободрить Мишу и коснулась его плеча.
Но не ожидала, что это действие заставит их обоих застыть. Их глаза встретились, а затем Архипов стал медленно наклоняться.
— Я не остановлюсь, Надюш. Просто не смогу, — прошептал ей прямо в губы.
— И не надо.
Его поцелуй заставил Надю понять, что всё, что она испытывала с Лешей, меркло прямо в эту секунду. То было будто бутафорией, а это взрыв. Фейерверк.
Их близость перечеркнула всё Надино прошлое. Будто она обновилась и стала новой женщиной. Той, у кого снова запорхали бабочки в животе.
Старое не забылось. Нет. Куда там, если каждый раз, когда она навещала сестру, видела там племянницу. Живот у нее рос не по дням, а по часам. Надя знала, что Леша жил в своей квартирой вместе с Миром, и хоть уже перестала злиться на них, но обида в ней всё равно клокотала.
Но у нее был Миша, присутствие которого наполняла ее жизнь красками. Он поднимал ей настроение, не давал унывать. В таком темпе прошло несколько недель, и единственное, что ее по-настоящему беспокоило — родители Миши, с которыми она еще не была знакома, как официальная невеста их сына.
— Слушай, а там не Галина Никадимовна вбила клин между твоими родителями?
— Я сегодня говорил с отцом. Он не стал вдаваться в подробности, но я так понял, что семейка Гдальских имеет к этому какое-то отношение.
— Они сами разберутся, Миш. Всё же Алексей твой брат, не лезь, ладно.
— Защищаешь его? Боишься за него?
Таким Мишу Надя еще не видела. Его скулы заострились, глаза похолодели.
— Нет, Миш, ты что, я просто не хочу, чтобы ты… — она подошла к нему и коснулась его лица. — Просто всё это между твоими родителями и Галиной. У них свои тайны, и раз отец тебе не рассказал всего, значит, не хочет, чтобы ты знал. Позволь им сохранить лицо. Не думаю, что там всё так просто.
Надя и правда считала, что они скрывали что-то, но не представляла даже, что именно. Но право на личную жизнь уважала.
— Хорошо, раз моя невеста просит, — расслабился Миша и прижался щекой к ее теплой ладони.
Он всегда шел ей навстречу. Словно не мог поверить, что мечта всей его жизни сбылась. Но каждое утро, когда они с Надей просыпались вдвоем, его подкидывало от эйфории и удовольствия. Его женщина теперь полностью принадлежит ему. Находится под его защитой. Больше, чем он хотел, но отказываться от этого не собирался.
Элеонора в последние дни постоянно плакала. Лев отказывался с ней говорить, а она корила себя за то, что открыла тогда рот, неправильно оценив ситуацию. Если бы она знала, что Лев ни на йоту не поверил этому оборванцу Алексею, вообще не стала бы выходить тогда на террасу. Дура, какая же она дура.
Нет. Во всем виновата эта тварь Галина. Она же сама взяла деньги и обещала молчать. Неужели спустя тридцать лет решила, что их договоренностям конец?
Накрутив себя, Элеонора вызвала водителя, и он повез ее к дому Галины. Она удивилась, увидев перед собой тот самый старый многоквартирный дом хрущевской постройки. На те деньги, которые они с отцом ей щедро отсыпали, она могла бы купить себе что-то поэлитнее. Даже сейчас эта сумма являлась внушительной, а в девяностые и вовсе была запредельной.
— Явилась, — ядовито прошептала Гдальская, увидев на пороге былую соперницу. Конечно, сейчас Гале уже не тягаться с этой нимфеткой. Шутка ли, на десятку лет моложе, ухоженная, при деньгах.
— Нам надо поговорить.
— Ну проходи, раз пришла.
Внутри всё выглядело небогато, и Элеонора не сдержалась.
— Убого.
Галина замерла, а затем обернулась к ней, сверкнув яростью в глазах.
— Если пришла оскорблять, фифа, проваливай. Я не нанималась выслушивать твои оскорбления, мерзавка.
— За языком следи, ты кто такая, чтобы со мной так разговаривать?
— Я кто такая? Я? — Галина взъярилась, даже ее лицо покраснело до неузнаваемости. — Я первая законная жена Льва. А вот ты бы варежку свою поганую прикрыла, разлучница. Не стыдно-то своему сыну в глаза смотреть? Тьфу.
Она даже плюнула под ноги Элеоноре.
— А ты сына моего не трожь. Лучше за своим следи. Двух детей вне брака нагулял и нигде ответственность не взял. Я, в отличие от тебя, своего достойно воспитала.
— Ну да, он же у тебя второсортный, объедки за другими подбирается.
Элеонора была так возмущена, что на несколько секунд потеряла дар речи. Но не понимала, что бывшая ее мужа имела в виду.
— Ха-ха, — рассмеялась Галина, — так ты не знаешь, верно? Жену моего сына звали Надя, а новую пассию твоего сына тоже зовут Надя. Это одна и та же девица, к слову. Что, твой сын так себе мужик, раз объедки подбирает? Прямо как ты, весь в мать.
— Мой сын — настоящий мужчина, и не тебе, и не такому, как твой Алексей, высказывать о нем свои гнилые суждения. И будь уверена, Надя с моим сыном будет счастлива, как за каменной стеной, и детей ему нарожает, наследников Льва, которые унаследуют компанию.
Элеонора не знала, что у ее сына появилась девушка, но обязана была защитить выбор Миши перед этой гадюкой, которая смело нападать на нее. Мерзкая старуха.
— Ха-ха-ха!
Галина начала смеяться, услышав про наследников, да так увлеклась, что не заметила, как стала оседать на пол. Смех оборвался, лицо побледнело, затем побелело. Элеонора не сразу среагировала, но успела увидеть, как правую часть щеки у Галины перекосило. Инсульт.
Она не колебалась, когда вызывала скорую, а затем своего водителя. Элеонора женщиной была не злой, не готова была взять грех на душу и обречь человека на смерть, пусть и Галину, которая сейчас вместе с сыном портит ей жизнь.
По приезду в больницу это, действительно, оказался инсульт. Элеонора так перепугалась, что это она во всем виновата, что сразу же позвонила Льву. И несмотря на его обиду и боль, он примчался в больницу сразу же. Обняла жену и выслушал всё, что произошло.
— Ты не виновата. Откуда ты могла знать, что так произойдет?
Лев любил жену и даже при непонимании всей ситуации всегда готов был стать на ее сторону.
— Но все будут считать,
