я должен налаживать дела. Переведешься в московский филиал, там в любом случае больше возможностей.
Я догадывалась, что не останусь в Петербурге, но когда отъезд был на носу, стало не по себе. Захотелось сорваться на мужчине во что бы то не стало.
— Я никуда не поеду.
Встаю с кровати, направляюсь к шкафу, чтобы одеться во что-то.
— Василиса!
Он в один шаг преодолевает расстояние между нами.
— Ты теперь будешь всегда со мной, я никуда не отпущу тебя одну.
— Только попробуй, больше я не позволю поступать со мной как тогда, за мной стоит Петербургская мафия, готовая в любой момент поставить тебя на место!
Никогда и никого я не шантажировала отцом, было страшно даже думать о подобном, но как я вспомнила кукование в Нарваловских сетях и груз нерешенных тут дел, мне стало дурно.
Мужчина посмотрел на огромный ролекс, обвивающий его запястье, вскинув взгляд в потолок, пряча от меня окутанный досадой взгляд.
Видимо время поджимало, ему срочно нужно было вернуться, чтобы отстоять трон.
— Вася, — он хотел обнять меня, но я угрожающе выставила ладонь, перебивая: — Не смей прикасаться!
Я понимала, что поступаю не очень — то красиво, но теперь в легальных отношениях прятать своих демонов от него я уж точно не собираюсь.
— Ты же знаешь, что я без тебя больше не смогу жить. Зачем выпячивать колючки в такой неподходящий момент?
— А что? Закроешь меня у себя в подвале, как сделал в прошлый раз?
Маска с его лица исчезала, он был в смятении и сомнении. Нарвал не собирался мне уступать, но для того чтобы понять светят ли мне здоровые отношения, именно сейчас я решила его проверить на вшивость.
— Хорошо, — задумчиво ответил после минуты молчания, — заканчивай свои дела, я попрошу парней отвезти тебя, куда скажешь.
— Ты поедешь без меня?
— Получается да.
Я не могла поверить в то, что Нарвал отпустит меня, видно было, что ему это дается с трудом, но он переступил через себя, чтобы не ссориться.
Широко улыбнувшись, я прыгнула ему на шею.
— Ты самый лучший!!!
— Я думал, ты злишься, — сказал, кутая меня в объятиях.
— А я думала, ты ни за что не уступишь!
— Я слишком сильно тебя люблю, — сказал мужчина, сладко меня целуя.
Как только мы попрощались, мне стало одиноко и плохо, я не находила себе места и ругала себя за глупые решения.
Нарвал часто звонил и писал много сообщений, не смотря на занятость, давая понять, что он про меня не забыл.
Родители выдохнули с облегчением, что я ещё поживу дома, но им не нравилось, что Нарвал оставил со мной своего человека, который дежурил у дверей квартиры.
Рутина нерешенных вопросов вторую неделю закручивала меня своим вихрем, мешая нормально отдышаться.
Моё заявление о переводе в Москву расстроило Машу, она надеялась, что сможет получить мою помощь на время сессий.
— Твои статьи такие насыщенные, сразу видно, что ты мариновала свои мысли годами!
— Да ничего я не мариновала, писала на выдохе.
— Не могу поверить в это. Я бывает сижу ночами с ведром кофе, а не могу выдавить из себя ни единой строчки! Исписалась! Больше нет у меня слов и сил, когда начинала, мне казалось, что я полна материала, но что бы не написала это звучит однотипно или где-то уже было.
— У тебя кризис, скоро всё придет в норму. Нужно больше отдыхать, а лучше отправиться в отпуск.
— Нет, никуда я не смогу поехать! Ты же бросаешь меня на произвол судьбы!
— Давай сделаем так, я буду дистанционно помогать тебе, пока ты восстанавливаешься.
— Ты серьёзно? Думаешь, у тебя будут силы на это?
— Ты взяла меня в команду крутого журнала, я благодарна тебе и подбросить тебе кусочек текста как вдохновение, будет для меня даже приятно!
— Ты просто чудо!
От переизбытка эмоций Маша подскочила и обняла меня, её некогда приятный цветочный парфюмерный шлейф показался мне до тошноты гадким.
— Мне нужно сегодня уйти раньше, ты отпустишь меня?
— Ты работу закончила, чего мне тебя удерживать? Собрала вещи?
— Еще не до конца.
Дома я принялась опять всё выкладывать из чемодана, нужно было взять только самое важное, то, что купить не получится, но не успевала я оглянуться, как моя поклажа снова оказывалась набита всякой ерундой.
— Смотри, Вась, в этот чемодан влезет больше вещей, помнишь, как мы его покупали?
Мама выкатила здоровенный блестящий розовый шкаф на колесиках.
— Ого! Я уже про него и забыла, он же помог нам забрать все подаренные платья с показа в Милане!
— Точно! Жаль только я не влезла ни в одно платье, — мы с мамой синхронно засмеялись. Она грустно выдохнула.
— После беременности вообще тяжело вернуться в форму. помни об этом, чтобы не запустить себя.
Я посмотрела на прекрасную фигуру своей мамы и улыбнулась.
— Мама, ты же не вешалка как те самые модели. Они же костлявые как скелет из кабинета биологии. Плюс больны анорексией и всякими расстройствами пищевого поведения.
— Да я не беспокоюсь, я тебе намекаю.
— На что?
— Не набирай много одежды, когда забеременеешь, тебе придется обновлять гардероб, поэтому возьми только основное.
— Мама!
— А что? Ты разве не собираешься брата своего догонять? Ну хотя они за вторым скоро пойдут, его ты точно не догонишь, а вот за Софией ещё можно поспеть!
— Мы это даже не обсуждали!
Раздался звонок домофона и заговорщически мне улыбнувшись, мама поспешила в коридор.
Кто пришел? Мне не понравилось её выражение лица.
Я никого не ждала, а вот мама видимо да, потому что наша приходящая повариха заставила весь стол различными яствами.
— Лиза, что происходит? Давно ты тут изгаляшься? — Предчувствие мне подкидывает невесёлые мысли. Я сжимаю переносицу пальцами, чтобы успокоиться.
— Со вчерашнего вечера вообще-то, — после этих слов я вдруг вспомнила, что убежала даже не позавтракав, поэтому не заметила, что кухня была уставлена заготовками.
Когда я выбежала в прихожую, чтобы посмотреть на нашего гостя, мне чуть не стало дурно.
Мой отец смеясь и чуть ли не обнимаясь с Яном буквально ввалился в квартиру.
— Привет, Василиса! — сказал Ян, высвобождаясь от объятий отца, делая шаг в мою сторону.
— Тут помыто, вернись на коврик, — указываю на грязные следы на полу, оставленные его влажными ботинками.
— Вася! — строго говорит мама, испепеляя меня взглядом.
— Она права, я проявил неуважение к Вашему труду, прошу прощения, где у вас швабра?
— Да брось, наша домработница всё уберет, — говорит Варан.
— Нет! Пусть он сам убирает
