Дженни набрала номер, подождала некоторое время и затарахтела, услышав ответ:
— Хуана! Это я! А где Маркус? Да!.. Я нашла его! — Улыбнувшись Ченсу, она похлопала ладонью рядом с собой, приглашая его сесть поближе. Он повиновался.
Она тут же прильнула к нему. — Да! Он здесь! Со мной!
Прямо сейчас! — Отведя трубку, она пояснила:
— Хуана сейчас позовет Маркуса. Он на улице, разговаривает с Генри. — Произнеся последнюю фразу, она задумчиво продолжила:
— Если Маркус не в доме, значит, звонил не он. С Викторией ты сегодня уже разговаривал. Кто еще может тебе позвонить?
Ченс нахмурился и пожал плечами:
— Никто.
Ему стало тревожно. Он боялся, что где-то на задворках сознания скрывается какой-нибудь кошмарный, неведомый до поры до времени сюжет, который может разрушить вдребезги этот мир. Теперь же, когда душа и сердце вернулись к жизни благодаря любви Дженни, от этого предчувствия ему стало плохо.
— Маркус! — просияла Дженни. Обхватив Ченса рукой, словно убедившись в том, что говорит правду, она закричала:
— Я нашла Ченса! Он здесь. Со мной. С ним все в порядке. — Выслушала ответ, кивая время от времени. — Да… Да… Обещаю. Со мной тоже все в порядке. Если не веришь, можешь спросить у него. — И она протянула Ченсу трубку.
— Маркус? — Он улыбнулся. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Второй раз за день люди были счастливы оттого, что его видят и слышат. — Да, сэр. Все отлично. Да, разумеется, меня следует наказать за то, что не сказал никому о своем отъезде.
Дженни слушала, прильнув к его груди. Ченс крепче обнял ее.
— Ага… Да, Маркус, вы помните, о чем мы говорили перед моим отъездом? Это хорошо. Я по-прежнему могу рассчитывать на ваше согласие? — Ченс улыбнулся, обратив внимание на выражение лица Дженни. Она не поняла, о чем речь, а потому сгорала от любопытства. — Отлично. Ваше слово, сэр. Да, мы долго не задержимся. Еще день, два от силы. Перед отъездом обязательно позвоним. Ну все, передаю трубку Дженни.
Он протянул ей трубку.
— О чем это вы с Ченсом говорили? — тут же поинтересовалась она. — Но… Ну… — Последовал тяжкий вздох. — Ну что ж, замечательно. Да. Я тоже тебя люблю. — Усмехнувшись, она положила трубку.
— Что он тебе сказал, солнышко?
— Он посоветовал мне не гнать коней. Что я узнаю Обо всем, что мне нужно, в свое время.
Ченс расплылся в улыбке. Его любовь к Дженни была безграничной. Он повалил ее на кровать и придавил своим телом.
— Ну и о чем ты думаешь, Дженни?
— Я думаю, что это время уже настало, — широко распахнув синие глазищи, с улыбкой заявила она.
Дженни лежала навзничь, с руками, закинутыми за голову, полностью притиснутая его весом к кровати так, что едва могла дышать. Но то, что он произнес в следующее мгновение, лишило ее и этой способности.
— Я тебя люблю, Дженни.
Слезы брызнули из глаз. Это оказалось так внезапно, так неожиданно, что она даже ни о чем не успела подумать.
— Я тоже тебя люблю, Ченс.
Он тяжело, прерывисто вздохнул. Мышцы рук напряглись, когда он приподнялся над ней. В горле застрял комок.
— Я не могу представить дальнейшей жизни без тебя, Дженни. И не хочу думать, что когда-нибудь тебе может стать плохо, а я не сумею прийти на помощь. Я уже не представляю себе утро, чтобы, проснувшись, не обнять тебя.
— Ну и что, по-твоему, мы должны сделать в таком случае? — испытующе проговорила она, обнимая его за шею.
— Я думаю… может быть… ну, просто может быть… если бы ты согласилась выйти за меня замуж… Тогда все остальное было бы замечательно.
Он замолчал, чувствуя неуверенность и опустошенность в душе.
— Мне кажется, ты опять прав, — негромко проговорила Дженни. Но в следующее мгновение с силой притянула его к себе, подставляя губы.
Ченсу показалось, что сейчас он лопнет от переполнявшей его радости. Обняв Дженни, он перекатился на спину, так что она оказалась сверху. В душе его больше не было пустоты. Дженни Тайлер целиком и полностью заполнила ее собой.
Логан Генри с отвращением швырнул трубку. Нет ответа! Это означало, что ему либо следует позвонить снова, либо… Он прищурился. В голову пришла другая мысль. Виктория говорила что-то об изменении планов?
Значит, у них есть какие-то планы! Если нельзя получить ответ одним способом, он постарается добыть его иначе.
— Что они сказали? — спросил Генри, как только Маркус положил трубку. — У них все нормально? Когда домой собираются? — Она нашла его, — улыбнулся Маркус. — Оба в полном порядке. Скоро приедут домой. Думаю, в течение недели.
— Матерь Божия! — пробормотала Хуана, осеняя ребя крестом, и залилась слезами.
— Женщины! — фыркнул Генри и, обращаясь к Маркусу, продолжил:
— Дженни сообщила, как парень себя чувствует?
— В этом не было необходимости, — еще шире улыбнулся Маркус. — Я и сам понял, что с ним все в полном порядке.
— Как это?
— А так. Потому что он попросил у меня руки Дженни. Он хочет на ней жениться. Вот как!
Хуана, услышав последнюю фразу, снова залилась слезами, но уже и смеялась, и плакала одновременно.
Генри сморщился. Ему очень хотелось выразить свои эмоции радостно, но старый ковбой не мог позволить себе такой роскоши. Поэтому только буркнул:
— Давно пора. Чертов мальчишка влюблен в нее больше лет, чем я умею считать.
— Хочешь сказать, — изумленно уставился на него Маркус, — что это у них давно? Черт побери, почему же мне никто не сообщил?
— А нечего было говорить, — ответил Генри. — Я сказал, что Ченс любит ее. И не сказал только, что он всячески скрывал свою любовь.
У Маркуса начало кое-что проясняться.
— Хуана, а ты тоже об этом знала?
Та кивнула и разразилась тирадой по-испански. Остановившись на полуслове, она начала сначала:
— Он был для нее всем на свете! Где бы он ни появился, Дженни тут как тут. Она смеется, когда он счастлив, плачет, когда он печален. Я много раз предупреждала ее, говорила, что не следует на многое надеяться, когда у человека на душе тайны. Видимо, парень и сам понял это.
Маркус молча кивнул. Теперь ему стало ясно, насколько сильно его дочь любила этого человека.
— Да, теперь я осознал. Не следовало мне устраивать парады женихов, пытаясь найти того, кто бы понравился Дженни! Ее это совершенно не интересовало. — Он усмехнулся. — Я думал, что делаю лучше для нее. А ей, наверное, хотелось в это время меня придушить.
— Во всяком случае, не настолько, насколько того молодого Тернбулла, — заметил Генри.
Они взглянули друг на друга и вспомнили страх, охвативший их, когда конь чуть не затоптал до смерти Дженни и Ченса. А потом тот страх, который они пережили, опасаясь за жизнь Ченса.
