Сегодня на церемонии присутствовали пять из шести игроков десятого рейтинга. Игроком года был назван Гонсало Пьерес (один из этих пяти) из команды «Уайт Берч», спонсируемой группой Питера Бранта. Многие считали Пьереса лучшим игроком в мире. Принимая награду, Пьерес поблагодарил свою жену Сесилию, спонсора Бранта и своих пони.
– Без них я не завоевал бы эту награду, – сказал аргентинец, подняв над головой статуэтку.
Специальный приз был присужден обществу «Пьяже Чуккерс» за благотворительную деятельность – за два года на благотворительные цели обществу удалось собрать два миллиона долларов – и за активную пропаганду поло. Премию принимали четыре члена общества – актеры Алекс Корд, Уильям Девэн, Джеймсон Паркер и Даг Шин. Говоря о показательном матче, который их команде предстояло провести на следующий день как генеральную репетицию перед игрой на кубок Камачо, Шин пошутил:
– Наш кубок мы называем кубком «Но Мачо».[35]
Кульминационным моментом церемонии стало торжественное занесение в «Книгу почета поло» легендарного Боба Скене, по происхождению австралийца. Когда Скене вышел на сцену, весь зал встал. В краткой речи он поблагодарил, кроме прочих, свою жену, пятидесятилетнюю Элизабет, и ей устроили овацию.
За столом команды «Уайт Тимберс» Джордан оживленно беседовал с Уэллсом, Дасти пыталась расшевелить Слоун, почему-то рассеянную и нервную. Рядом с мужем сидела, как всегда, элегантная Надин Хиллер, но Слоун сейчас не замечала ее.
Ланс Уитни отсутствовал, что было весьма показательно.
Эффект действия амфетамина заканчивался, и Слоун чувствовала, что сейчас сломается, разрушится у всех на глазах и физически, и психически. Она приняла барбитурат, и только его действие мешало ей сейчас выбежать с криком на улицу. Руки дрожали, каждый звук громким эхом отдавался в голове. Время от времени окружающие предметы меняли очертания, и она видела их как в кривом зеркале.
Оставалось надеяться, что Джордан не захочет здесь задерживаться и они скоро уйдут. Если же придется засидеться за столом допоздна, может случиться самое ужасное.
– С тобой все в порядке, Слоун? – спросила Дасти.
Казалось, в зале выстрелила пушка.
– Да, да, все хорошо. Просто… просто мне нужно в туалет.
– Хочешь, я пойду с тобой?
– Нет! – быстро сказала Слоун.
– Ты сегодня неважно выглядишь.
– Мне действительно немного нездоровится. Наверное, простудилась.
Слоун неловко поднялась, чем привлекла внимание Джордана. Он взял ее за руку:
– Что случилось?
«Неужели это так заметно?»
– Почему ты считаешь, что со мной что-то случилось?
Он пристально смотрел ей в глаза.
– По-моему, что-то не в порядке.
Слоун с трудом выдавила улыбку:
– Если не отпустишь меня, возможно, тогда действительно будет не в порядке. – Она высвободила руку. – Я сейчас вернусь.
С трудом сдерживая дрожь, Слоун бросилась к туалету. Ей было трудно дышать. Войдя в дамскую комнату, она прислонилась к стене, хватая воздух ртом. Сердце бешено колотилось. Слоун склонилась над раковиной и вымыла лицо холодной водой, не думая о том, что станет с макияжем.
Ей был необходим барбитурат, и немедленно. Настороженно оглядевшись, Слоун вывалила на стул содержимое своей сумочки и взяла дрожащими руками небольшую коробочку, похожую на миниатюрную пудреницу. Ее пальцы так сильно дрожали, что, когда она наконец открыла ее, две оставшиеся капсулы барбитурата вывалились в раковину и исчезли в сливном отверстии.
Слоун тихо выругалась, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, выпрямилась и невидящими глазами посмотрела на свое отражение в зеркале. Возвращаться назад в таком состоянии сейчас невозможно. Вначале нужно успокоиться. Может, выйти на свежий воздух?
Слоун закрыла за собой дверь туалета и направилась к выходу, надеясь, что Джордан не заметит ее. Наконец она выбралась и медленно пошла по аллее, глубоко вдыхая прохладный вечерний воздух. Но ощущение удушья не прекратилось.
– Слоун!
Она вздрогнула. Из тени выступил Ланс. На церемонии награждения он, очевидно, не собирался появляться, так как был в джинсах и куртке, под которой была видна красная футболка.
– Я знал, что рано или поздно ты выйдешь. – Ланс подошел к Слоун. – Это всегда случается.
– Что именно? – Она вытерла потные ладони о подол своего длинного, отделанного стеклярусом платья.
– Так случается с теми, кто принимает. Уверен, сейчас ты совсем расклеилась.
– Хм… да.
– Не хватает дыхания, верно?
Слоун кивнула.
– Я это знаю. – Ланс вынул из кармана куртки небольшой коричневый конверт и протянул ей. – Думаю, это поможет.
– Что это?
– Таблетки амфетамина. Не знаю, что ты принимала, но это подействует. Возьми, но с одним условием.
Она посмотрела на него:
– С каким?
– Никто не должен знать, кто дал тебе таблетки.
Слоун кивнула:
– Пока никто не подозревает, что я принимаю их.
Ланс усмехнулся:
– Даже сам мистер Добродетель?
– Больше всего я боюсь, как бы не узнал Джордан.
Ее ответ, казалось, удовлетворил Ланса. Он положил конверт на ее ладонь и пошел прочь.
– Ланс!
Он оглянулся:
– Что?
– Спасибо.
Ланс пожал плечами.
– Хиллер уволил тебя из команды?
Он покачал головой:
– Пока нет. Я… отделался выговором.
Как только Ланс исчез в темноте, Слоун вывалила на ладонь содержимое конверта. Шесть капсул. Какое облегчение!
«Слава Богу, теперь я выдержу этот вечер».
Сидней, февраль, 1988
– Вы не шутите?
Джилли смотрела на доктора, не веря тому, что услышала.
– Я говорю серьезно. – Доктор выписал рецепт и протянул ей. – Вы беременны. Уже два месяца.
– Не может быть! – тупо повторила она. – Я же принимала таблетки.
Доктор усмехнулся:
– Миссис Киньон, во-первых, стопроцентной гарантии не дают никакие противозачаточные средства, а во-вторых, всегда есть вероятность, что вы ошиблись.
– В чем?
– Ну, например, скрупулезно ли вы принимали эти противозачаточные таблетки? Неужели не пропустили ни одного дня?
– Кажется, не пропустила. – Джилли внезапно утратила уверенность. Ее жизнь вообще походила на бардак, а уж последний год особенно. Так что, вполне возможно, она могла в какой-то день и забыть.
– Я выписал вам витамины, которые необходимо принимать в период беременности, – сказал доктор. – Начните курс сегодня же.
– Понятно, – равнодушно отозвалась Джилли.
– Вы не хотите ребенка? – озабоченно осведомился доктор.
– Даже не знаю…
Он помолчал.
– Сделаете аборт?
– Не исключено. Мне надо все обдумать.
