Ознакомительная версия.
Почему Ксения никогда ничего не могла себе объяснить, как ни пыталась? Ни тогда, ни позже. Но Сашка быстро стал ей невмоготу.
— Раздражаю? — как-то довольно равнодушно спросил он.
Скорее, утверждал. Просто справился о некой данности.
Ксения старательно обошла его взглядом. Было неловко, стыдно. Да, ее давно бесило непонимание — непреложное, тяжкое, безнадежное, как дождь, обрушившийся стеной. Злили Сашкины настроения и пристрастия, его походы в церковь, поездки за город — по храмам.
Но кто слишком усердно убеждает, тот никого не убедит. Доказать он ничего не мог, а потому часто повторял:
— Я не могу доказать справедливость своей точки зрения именно потому, что ее справедливость — очевидна.
И однажды объявил:
— Мы с тобой представляем два типа мироотношения. Это проявляется даже на бессознательном уровне. Например, в наших ответах. Вот я говорю с кем-то по телефону и слышу вопросы: «Как дела?», «Как жизнь?». Если у меня все нормально и обычно, я отвечаю: «Замечательно!» Если у меня есть проблемы, я говорю: «Нормально». Если я вообще чудом выжил, говорю: «Были кое-какие проблемы». А «чудом выжил» я не говорю никогда. Теперь — ты. Если у тебя все замечательно, ты говоришь: «Нормально». Если у тебя все нормально и обычно, ты отвечаешь: «Есть некоторые проблемы». Если у тебя действительно есть проблемы, ты говоришь: «Я вообще чудом выжила». А «замечательно!» ты не произносишь никогда.
— Умен до безнадежности… — пробормотала Ксения. — Сегодня в театре я видела Лешку Шорина из Наткиной команды.
Ксения наткнулась на него на выходе из театра. Обрадовалась:
— Смотрел? И как тебе? Он вежливо улыбнулся:
— Хорошо…
— А чего без Натки?
— Она сегодня допоздна на работе. Подошел маленький застенчивый Эдик Цветков.
Тоже робко поулыбался.
С того дня они зачастили в театр. Ксения удивлялась. А когда к ним прилепились ее бывшие одноклассники Ванечка Сладков и Андрюша Раков, совершенно невидные и незаметные в классе — но Натке нужны именно такие, — Ксения стала думать, что, наконец, ее оценили и близкие знакомые, которые обычно одаривают тебя вниманием в самую последнюю очередь. Рассказывала Сашке о новых встречах с бывшими одноклассниками. Он бубнил:
— Это Наталья их туда гоняет. Такая-сякая-не-мазаная…
Несколько раз Сашка заводил речь о том, что надо крестить Митю. Ксения отмахивалась. А позже… потом… что вдруг случилось с ней тогда? Она села в машину и бросилась на дачу. Там, неподалеку, в селе стояла церковь, деревянная, простенькая, старая — колокольня белела сквозь редкий, сквозной лесок. Ксения ворвалась в церковь, немного удивив женщину за свечным ящиком.
— Вам кого?
Церковь оказалась уютной своей тесноватостью и темнотой, как родной тебе, близкий угол, куда хочется забиться и спрятаться от всех, где лучше всего забыться, затихнуть, замереть. Напомнила тот старый дом, где когда-то Ксения чуть не убила Варьку.
— Мне нужно договориться с батюшкой о крещении, — выпалила Ксения.
— Ребенка крестить будете?
— Ребенка тоже…
Вышел низенький, полноватый батюшка, закивал, и договорились на следующую субботу. Днем. Сашка как раз собирался к матери. Очень удачно.
В субботу Ксения усадила в машину Марусю, рядом с ней — очень довольного Митю, он обожал кататься. И повезла детей в церковь.
Первое замешательство вышло с рубашками — Ксения не знала, что надо светлые и льняные.
— А если креститься в темном — быть беде? — спросила она испуганно у женщины, согласившейся быть крестной матерью.
Ее муж был крестным отцом, и никогда больше не видела их Ксения, даже не запомнила ни имен, ни лиц.
— Да нет, почему, — покачала головой крестная. — Но нехорошо…
Вышел батюшка, опять закивал и протянул Мите руку. И Митя доверчиво дал ему ладошку, а Ксения так боялась его истерики — темное незнакомое здание, чужие лица, непонятные события… Хотя мать и сестра рядом. И купель Митя воспринял на редкость радостно, хотя сначала зажмурился и приготовился орать. Но вдруг передумал, заулыбался и заверещал что-то на свой непереводимый манер.
Маруся удивленно смотрела на мать:
— Ты чего это удумала?
— Не знаю, — призналась Ксения. — Просто решила, что пора пришла.
Второе замешательство было у аналоя. Ксения с Митей на руках наклонилась поцеловать крест, неловко распрямилась и нечаянно ударила Митю головой. Он уже готовился закатиться в плаче, Ксения побелела, Маруся замерла… А батюшка улыбнулся, сказал: «Хорошо, хорошо», перекрестил Митю, и тот сразу умолк.
Ксения изумилась.
Потом в темноте, в правом приделе, поспешно сунула незнакомой крестной деньги — как договаривались, очень маленькие деньги, хотела дать больше, но постеснялась почему-то, и та торопливо их спрятала, боялась… креститься тогда еще открыто было нельзя… и попросила их поскорее уехать… батюшка волнуется…
Сашка тоже узнал об этом полусекретном поспешном крещении. И расстроился.
— Зачем ты так? Без меня, тайком… Вечно меня со счетов сбрасываешь… Можно было бы к отцу Андрею…
Ксения молчала. Сама не понимала, для чего ей все это понадобилось.
После крещения она стала при каждом удобном случае бродить по московским храмам. Они понемногу открывались. А однажды, значительно позже, забрела в мечеть и синагогу. Из любопытства. Как на экскурсию.
И опять все та же Поклонка… От минарета над мечетью неслись оглушительные молитвы или что-то в этом духе — не перевести.
Интересно, на каком языке служат? — подумала Ксения. Какая тяжелая дверь… Трудный вход… Вошла. Огляделась. Почти пустое помещение с большим ковром на полу. Возле стены — что-то вроде кафедры. Много ботинок у входа. Несколько мужчин, молившиеся на ковре, выжидательно уставились на Ксению. Молчали. Чего-то ждали. Женщин не было. Ах да, вспомнила Ксения, у них же все отдельно… Женщины и дети должны быть наверху. Или еще где-то. Мужчины молчали. Ждали. Смотрели на Ксению. Она помялась, потопталась и вышла. Поняла, что здесь лишняя, мешает. Чужая, зачем пришла?
Зато в синагоге Ксению встретили совершенно иначе. Тоже одни мужчины. Они оживленно, радостно загомонили, едва она вошла:
— Заходите, заходите! Не стесняйтесь! Зачем стоять на пороге? Гостья дорогая!
— Вот сюда, пожалуйста! Вас как зовут?
— Вам здесь понравится, вы у нас впервые? Хорошо, что вы к нам пришли!
— А вы замужем? О-о, у меня сын неженатый! Он робкий мальчик, воспитанный, интеллигентный. Английский — свободно, иврит и идиш — как родные! Ему как раз очень нужна невеста. Я хочу найти ему жену в синагоге, только в синагоге! И тут как раз вы! Это неслучайно! Вас мне прислал Иегова!
Ознакомительная версия.
