Но конечно, она скучала по нему.
В воскресенье, повторяла она себе, все это кончится. Диана выйдет замуж, и жизнь войдет в нормальное русло. Возникало лишь одно сомнение: в том, что свадьба состоится. Однако поскольку Ди твердила, что ее отношения с Грегом – настоящая сказка, Мин ничего не оставалось, как успокаивающе гладить ее по руке, вести душеспасительные беседы и выслушивать все, что говорила сестра.
В четверг вечером Мин присутствовала на «как бы обеде» и принесла остатки мороженого, купленного Кэлом. Когда Лайза стала извиняться за то, что заставила его петь, Мин объяснила, что их разрыв все равно был неизбежен. Она всерьез думала о том, как научиться жить без него.
Однако в субботу утром ей предстояло идти смотреть, как Харри играет в бейсбол. Мин надела новые яркие туфли с французскими каблуками и вишенками впереди. В парк она пришла через пару минут после начала игры. Стараясь оставаться незамеченной, нашла местечко и села. Потом приветственно помахала Харри. Тут ее увидела Бинк и позвала к себе. Мин улыбнулась и вдруг обнаружила, что человек, сидящий рядом с Бинк, – отец Харри, Рейнолдс. С другой стороны от Бинк расположилась Синтия, а дальше – еще чьи-то родители. Мин пришлось сесть рядом с Рейнолдсом.
– Как игра? – спросила она его.
– Мальчишки совсем не умеют играть, – сказал Рейнолдс, покачав головой. – Никакой дисциплины.
– Ну, они еще маленькие.
– К дисциплине приучают с детства, – ответил Рейнолдс. В его голосе сквозило презрение.
«Вот и поговорили», – подумала Мин. Бентли проворонил мяч, и тот улетел к Харри. Он поймал его и уверенно бросил по направлению к базе.
– О Господи, Харри! – не удержался Рейнолдс. Мин увидела, как Кэл пошел в конец поля, и внутри ее что-то оборвалось. «Не смеши», – строго сказала она себе. Кэл протянул к мальчику руку, то ли спрашивая, то ли упрекая. Харри пожал плечами. Кэл покачал головой, и Мин поняла, что он не сердится. Когда он обернулся, на его лице была улыбка. Но эта улыбка моментально исчезла, как только он увидел Мин. Она почувствовала себя отвергнутой, и сразу засосало под ложечкой.
«Ой-ой-ой», – вздохнула Мин и посмотрела в другую сторону. Там Тони ел хот-дог, возле него сидела Лайза, положив подбородок на руки. У подножия трибуны расположилась Бонни, держа в руках карточки, которые позже понадобятся Роджеру, когда он будет объяснять детям какие-то важные вещи. Маленькие счастливчики, подумала она о детях. Ей хотелось быть внизу рядом с Бонни или с Лайзой или, еще лучше, где-нибудь в обувном магазине. Где угодно, только не здесь, чтобы не видеть того, кто никогда ей не достанется. Точнее, того, кого могла заполучить только женщина с характером.
До самого конца игры Рейнолдс не переставал выражать недовольство детской командой, однако никто из сидевших на трибуне родителей его не поддержал. Он до того взбесил Мин, что ей хотелось стукнуть его чем-нибудь. На лице Бинк все более проступало сходство с совой. Мин удивлялась, как она еще терпит мужа. «Я бы давно дала ему пинка в зад», – думала она.
На поле Харри готовился ударить по мячу. Он посмотрел наверх, и Мин с улыбкой помахала ему. Мальчик пару раз ударил битой по земле, потом положил ее на плечо с убийственной серьезностью. Но при подаче он сильно промазал.
– Ну что ж ты, Харри! – заорал Рейнолдс. – Ты совсем не стараешься!
«Заткнись ты», – чуть не сказала Мин. Харри съежился, а Бинк совсем окоченела. Мальчик снова промазал, и Рейнолдс завопил:
– Соберись, Харрисон! Что ты лупишь впустую, как дурак! Думай!
Кэл взглянул на брата с каменным лицом. Харри весь напрягся. Следующий его удар был так плох, что Рейнолдс встал и завопил в бешенстве:
– Харри, тупица, ты хоть что-нибудь способен сделать правильно?
Мальчик стоял на поле, как маленькая статуэтка. В этот момент Кэл покинул поле и с угрожающим видом направился к брату.
– Нет, не надо, – встревоженно произнесла Мин. Она встала, шагнула к Рейнолдсу и больно стукнула его кулаком по руке.
– Черт! – вскричал он, ухватившись за руку.
– Ты, ничтожество, называющее себя отцом, не смей унижать ребенка! – Она повернулась и крикнула: – Харри, ты умница, слышишь, ты молодец! – Затем шепотом: – А ты – кретин и сукин сын, каких мало!
– Прошу прощения? – сказал оскорбленный Рейнолдс. – Не у меня проси прощения, гнусная вонючка, – прошептала Мин, наклонившись еще ближе, – а у сына, которого ты перед всеми унижал. Если ты думаешь, что остальные это высоко оценили, то у тебя башка дерьмом набита.
– Вы, кажется, чего-то не понимаете, – высокомерно произнес Рейнолдс. Он настороженно посмотрел на других родителей. Им вся эта сцена явно не доставила удовольствия. Затем он покачал головой, изображая гнев. – Кто вы такая, по-вашему?
– Для начала женщина, которая спасла твою задницу, – ответил Кэл, подходя. – Потому что я вышвырнул бы тебя с трибуны, если бы она не вмешалась.
– Ты? – удивился Рейнолдс, глядя на него поверх Мин. – Как будто ты что-то можешь сделать. Ты даже не способен ничему научить этих детей.
– Перестаньте! – сказала Мин. – Сами знаете, что опозорились, и хотите свалить все на брата.
– Послушайте, – Рейнолдс поднял вверх палец, – вы не…
– Знаешь, Рейнолдс, – сказал Кэл, – когда ты придешь домой, то поймешь, что сейчас ты обошелся со своим сыном так же, как с нами обращались наши родители. А ты хоть и крепколобый, но не подлый. Ты сам придешь в ужас от своей отцовской несостоятельности. Между тем сейчас ты затеваешь ссору с женщиной, которая не берет пленников. На твоем месте я бы поскорее убрался.
– Мы уходим, – сказала Бинк.
– Не понимаю, почему… – начал Рейнолдс, но Бинк бросила на него холодный как сталь взгляд.
– Пойдем, дома все обсудим. Мин, вы с Кэлом сможете отвезти Харри домой?
– Да, – ответил Кэл, и Мин кивнула в знак согласия. После вспышки гнева ее знобило. Она понимала, что вела себя безрассудно и наговорила грубостей. Сев на место, она смотрела, как Кэл спускается с трибуны. За ним следовали Бинк и Рейнолдс.
Рядом с Харри на поле стоял Тони. Вероятно, он говорил мальчику, что его отец ничего не понимает в игре, и, по мнению Мин, это была чистая правда.
Она взглянула на Синтию, пребывавшую в задумчивости:
– Привет! Как вам эта сценка?
– Я бы на такое не решилась, а вы молодец. У меня бы не хватило смелости.
– Дело не в смелости. Я просто слишком остро отреагировала.
– Нет, не слишком. Вот Кэл действительно слишком остро отреагировал. Рейнолдс вел себя в традициях семьи, и это взбесило Кэла. Он не может равнодушно слышать слово «тупица».
– Им часто говорили такое в детстве? – спросила Мин.
