— Как это все равно?
— Лишь бы выйти замуж!
— Ну а вышла — терпи! И вообще, что за идиотское желание — выйти замуж?
— Идиотское желание?! — закричала Ирка. — Тебя так об стенку, я бы посмотрела, какие бы у тебя были тогда желания!!
— Успокойся, Ир! Об какую еще стенку?
— Не дай бог, конечно! Я просто тебе говорю: поставь себя на мое место. Я разрываюсь между двумя детьми, муж наблюдает за нами из-за заборчика, весь поселок со смеху умирает. Ты не понимаешь, мне так хотелось доказать…
— Доказать?
— Доказать! Всем им! Теткам этим, балаболкам, Кеше, про его жену я уж не говорю. Я к этому шла десять лет. Николай — не какой-нибудь менеджер средней руки! Да они до сих пор от удара оправиться не могут!
— Кто они?
— Да весь поселок! С Кешей во главе.
— Ты думаешь, и Кеша?
— Не думаю, а знаю!
— Откуда?
— От верблюда! От самого Кеши…
— Что же он тебе сказал?
— Что… я для него единственная женщина! Но к сожалению, он это только сейчас понял.
— Когда увидел тебя рядом с Николаем на фоне дворянского особняка!
— Ты думаешь?.. Конечно, это первое, что напрашивается… Но он так хорошо это сказал… так просто, так убедительно…
— А что ты ему ответила?
— Ответила, как пушкинская Татьяна! — Иринка преисполнилась чувства собственного достоинства. — Что он — тоже единственный. Но теперь поздно.
— И с тех пор ты не можешь видеть Николая?
— Да он только затем и был нужен! Чтоб Кеша понял: я единственная. — Подруга с вызовом взглянула на меня. — А дальше — конец.
— То есть развод?
— Да ты что, Наташка, какой развод?! Думаешь, я совсем ненормальная? Не понимаю, что вытащила счастливый лотерейный билет?!
— Тогда держи его покрепче!
— Я бы и держала, но Кеша…
— А что Кеша?
— Это он во всем виноват! Испортил мне всю жизнь! Из-за него я прошла через позор и ужас, из-за него вышла замуж за этого Николая! Из-за него…
— Нет, Ир, не из-за него. Все, что происходит с нами, происходит исключительно из-за нас самих.
— Ты так думаешь? — заинтересованно уставилась на меня Ирка.
— Я в этом теперь убедилась. И претензии у меня только к себе.
— Замечательная позиция! Наверное, очень облегчает жизнь… Слушай, у тебя ничего нет выпить?
Я сварила Иринке кофе, к нему достала бутылку рижского бальзама, а себе налила травяной чай.
— Зачем я вышла замуж за Николая? Только из-за Кеши…
— Давно хочу тебя спросить, Ир. Что бы вам не называть его по-человечески? Так красиво звучит — Иннокентий. А Кеша — хорошее имя для попугая.
— Он и есть попугай! — Ирка махнула рукой. — Взял и улетел к соседям. Умное животное найдет дорогу обратно, а этот заблудился…
— А ты говоришь, все ради него.
— Вот именно, ради него, дурака! Значит, и сама я дура.
— С этим ничего не поделаешь.
— Точно, Наташ. Как у тебя все здорово получается! Четко. Вот что значит финансовый аналитик.
Откуда-то из самых недр моей души, а может, прямо из сердца вылетел хриплый смешок.
— Господи, что с тобой? — испугалась Иринка.
— Да ничего. Так меня называл один человек. Глеб Мажаров… за которого я чуть было не вышла замуж.
— Ты переживаешь, что не вышла? — пробормотала Иринка осторожно.
— В отличие от тебя мне не надо было никому ничего доказывать. Это мой собственный выбор… В общем, я скорей рада.
— Да, ты у нас свободный человек. — Ирка задумчиво наливала бальзам в кофе. — А я знаешь кого тут видела?
— Не знаю.
— Угадай!
— Говорю же, не знаю!
— Влада! Совершенно случайно в Крылатском встретились. Я заезжала в квартиру к Николаю, выхожу из машины — вдруг Влад.
— Ну и что он?..
— Сказал, что хотел тебя поздравить с днем рождения. Звонил-звонил, а ты трубку не берешь. Я ему рассказала новости: Инна Владимировна умерла, Наташка осталась вдвоем с Лешкой. Я еще не знала, что вы разъехались…
— Да зачем ему это нужно?!
— Зачем нужно?! Хочешь лишний раз послушать о своей неотразимости?! Он, по-моему, от одного твоего имени приходит в экстаз!
— И что он сказал в экстазе?
— А что говорят в экстазе? Лепечут что-то бессвязное… Хороший он все-таки, Наташ. Жаль, что у вас не срослось… А тебе самой жаль?
Прощаясь, Ирка потребовала от меня священной клятвы звонить ей хотя бы каждую неделю.
— Иначе я умру от тоски! Понимаешь, умру! Я бы и еще с удовольствием с тобой поболтала, но некогда: в SPA-салон опаздываю.
Я тоже торопилась. Неприятно ехать за город совсем уж глубокой ночью… да еще одной. Совершенно одной.
В такой ситуации нужно иметь рядом мужчину. Чтоб не было страшно в темноте… В остальном же в их присутствии рядом с нами я не вижу особого смысла. Я сама умею водить машину, хорошо разбираюсь в технике и зарабатываю приличные деньги. Я все умею делать сама… Да и в этом единственном случае легко можно избегнуть жесткой необходимости. Надо просто засветло возвращаться домой, а если в темноте, то хотя бы не очень поздно. Когда на улицах еще много людей. А на дорогах — машин.
Недавно я услышала по радио, что на Леонарду подали в суд. Она обвинялась в попытке зомбирования с корыстной целью несовершеннолетней девушки — дочери весьма состоятельных родителей. Якобы девушка регулярно перечисляла на Леонардин банковский счет баснословные суммы, и не добровольно, а под воздействием колдовских чар.
Леонарда пыталась защищаться: мол, она чиста как стеклышко, а респектабельная пара — наймиты ее завистливых коллег по ремеслу. Но этот номер не удался, и пришлось Леонарде отправляться в хорошо знакомую мне клинику нервных болезней на Любимовке. Вот, дескать, если и делала что не так, то будучи не в своем уме.
В клинике у Леонарды возникли некоторые сложности. Госпитализировать и лечить ее никто не отказывался, а вот справку о психической невменяемости давать не хотели.
Как-то вечером ко мне заглянула Лиза.
— Наташ, ты не могла бы помочь?
— Кому помочь? — удивилась я.
— Ну, понимаешь, этой Леонарде… Со справкой для суда.
— С какой стати я буду за нее просить?! Да и ты-то зачем просишь? Сама рассказывала: противная тетка!
— Противная-то противная… А нам не чужая.
— Кому это нам?
— Саше. У них, что ни говори, общий ребенок. Саша переживает, я обещала помочь.
Лиза тоже была мне не чужая, поэтому и я, со своей стороны, решила взяться за это неприглядное дело. Позвонила в клинику. Музыкальный доктор мгновенно узнал меня, обрадовался;
