— Да нет, не извиняйтесь. Начальница вы просто замечательная. Просто вас уже давно что-то мучает, а вы все в себе держите. Последние пару недель вы себя как-то странновато вели. Но я подумала, это ваше личное дело. И я не хотела лезть, куда не просят.
Я вздохнула.
— Молли, даже если бы вы очень захотели, у вас бы не получилось.
— Да? — Она смущенно замолчала и, оставив папки в покое, посмотрела мне в глаза. — Может быть, все-таки поговорим? Если, конечно, вы сами хотите…
Я какое-то время разглядывала ее серьезное лицо, большие искренние глаза, и мне вдруг ужасно захотелось рассказать ей все как на духу, наплевав на условности.
— Мы с подругами решили провести эксперимент, который назвали операция «Блондинка», — начала я и, не успев опомниться, выложила ей все события последних двух недель начиная с того, как встретила Скотта Джейкоби (надо же, а кажется, целая вечность прошла), и заканчивая жутким вчерашним вечером.
К концу рассказа у меня перехватило дыхание. Стало ужасно неловко. Может, зря я решила открыться?
— Э-э, Молли? — наконец позвала я. — Что молчите?
Она медленно кивнула и склонила голову набок.
— Не понимаю.
— Что не понимаете? — удивилась я.
По-моему, я достаточно подробно и доходчиво описала наш провалившийся эксперимент и мою личную неудачу.
— Не понимаю, зачем вам вообще это все понадобилось, — озадаченно протянула она. — У вас ведь все есть. Вы умная, красивая, у вас замечательные подруги, великолепная работа… Зачем вам прикидываться другой?
Я обреченно вздохнула. Конечно, Молли вряд ли сможет влезть в мою шкуру. Зря мне показалось, что девушка с таким чутьем должна хватать все на лету.
— Молли, у меня постоянное ощущение, что я отпугиваю мужчин, что они со мной неуютно себя чувствуют, и это меня очень угнетает, — попыталась объяснить я.
Она по-прежнему смотрела озадаченно. Тогда я продолжила, пытаясь уж совсем все разложить по полочкам.
— Не понимаете? Никто не хочет со мной встречаться, потому что я юрист. Мужчины не выдерживают. Только не подумайте, что мне прямо сейчас до зарезу понадобился спутник жизни. Но возникает порой ощущение, что я так до старости и проживу одна.
— Вы просто еще не нашли того, кто вам нужен.
Я закатила глаза. Они что, сговорились все твердить одно и то же?
— Вы не поймете, — бессильно повторила я.
— Да нет, — с нажимом, которого раньше в ее голосе я не замечала, ответила Молли, — это как раз вы не понимаете. Я бы все на свете отдала, чтобы быть такой умной и преуспевающей. Вы — вроде как мой кумир.
Я потеряла дар речи. Никогда не думала, что стану для кого-то кумиром — тем более для собственной секретарши, которая ненамного младше меня. Я же не настолько старая, чтобы записываться в кумиры, или как? Хотя приятно, что и говорить.
— Я — ваш кумир?
Молли кивнула.
— Я хочу стать юристом. Больше всего на свете. Просто я очень долго не могла осознать, к чему душа лежит. Вот и зарабатываю, чтобы оплатить учебу в юридическом.
— Что, правда?
Такого я не ожидала. Просто понятия не имела. Почему-то даже не подозревала, что моя секретарша учится на юриста.
— Ну да, — покраснела она. — Один-два курса в семестр. На большее не хватает. Очень медленно продвигается. Харпер, я хочу быть такой, как вы. Вы потрясающая. У вас совершенно замечательная жизнь.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но тут заметила в глазах Молли неподдельное восхищение. Вспомнились наши разговоры за эти полтора года, как она задавала мне вопросы по тем делам, над которыми я работала, с каким почтением она ко мне всегда относилась и как неловко мне было от этого. И я впервые посмотрела на себя глазами Молли, а не глазами всех тех мужчин, которые от меня сбегали. Не скажу, чтобы картина резко изменилась, ведь горечь и боль от неудач в личной жизни никуда не делись, но это было уже кое-что. Я настолько привыкла относиться к себе так же, как относились ко мне Питер и остальные, что совсем забыла, как это — оценивать себя по своим собственным критериям. Ведь было же время, когда я могла гордиться собой, как сейчас мной гордилась Молли.
— Спасибо, — наконец произнесла я.
Поразительно, как все сразу встало на свои места.
Молли застенчиво улыбнулась.
— Не за что. Пожалуй, мне пора приниматься за дела.
Открыв рот, я смотрела, как она уходит к себе.
— Меня произвели в кумиры, — повторила я с удивлением. И улыбнулась — впервые за прошедшие сутки настоящей, искренней улыбкой. — Кто бы мог подумать?
Без пятнадцати семь, когда я уже собиралась домой, в кабинет вошла Молли, сжимая в руке какой-то листок.
— Вы еще не ушли? — удивилась я.
Молли работала с девяти до пяти, но обычно она исчезала где-то без пятнадцати шесть или ровно в шесть — а потом, наверное, отправлялась на свои вечерние занятия в институте. При мысли об этом мне снова стало стыдно — как же я до сегодняшнего дня ничего вокруг не замечала и даже не интересовалась, чем живет моя секретарша. В кого я превращаюсь?
— Нет еще. Хотела убедиться, что у вас все в порядке.
Я чуть не прослезилась от такого участия.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я. — Со мной все будет хорошо. Правда. Не стоит беспокоиться.
Мне стало ужасно неудобно, что я взваливаю на нее свои дурацкие проблемы.
Молли помотала головой.
— Нет, стоит. — Она посмотрела на меня озабоченно. — Если честно, я тут думала, думала… И решила попросить вас об одолжении.
Я помолчала, вглядываясь в ее порозовевшее от смущения лицо. За все то время, что я с ней работаю, она ни разу меня ни о чем не попросила. А сегодня она меня практически спасла — по крайней мере, от позора, — когда пришла разбудить, и никто не увидел, как я в отключке валяюсь на клавиатуре. Я перед ней в долгу. В неоплатном долгу, если уж честно. И хотя не в моих привычках соглашаться на просьбы, не узнав, в чем дело, Молли я отказать не могла.
— Хорошо, — кивнула я. — Все, что угодно.
— Пообещайте! — не отставала Молли.
Я внимательно посмотрела на нее. Ну что ей может быть нужно? Самое страшное, попросит меня выполнить за нее какое-нибудь институтское задание.
Подумав, я снова кивнула.
— Обещаю. Нужна помощь с контрольной?
Молли замотала головой, потом посмотрела на зажатый в руке клочок бумаги. И снова перевела озабоченный взгляд на меня.
— Я хочу, чтобы вы сходили на свидание.
— Что? — с упавшим сердцем прохрипела я. За последние две недели пришлось побывать на стольких свиданиях, что мне до конца жизни хватит. Снова на те же грабли — ни за что. Да и в собственном облике мне на свидании удачи не видать. — Не могу, — покачала я головой.
