Она поставила свечу в подсвечник, забормотала молитву на латыни, склонив голову, и осенила себя крестным знамением, а потом повернулась ко мне. Девушка была очень хорошенькой. И молодой. Наверное, моего возраста. Она пошла по проходу гораздо быстрее, чем я могла бы предположить для женщины с таким большим животом. А потом девушка наклонилась, чтобы поднять что-то со скамьи. Маску.
– Ты – жена Сантьяго де ла Роса.
Я кивнула, когда она подошла и остановилась в нескольких футах от меня, держа в руке маску.
– Я Колетт, – протянула она свободную руку.
– Айви, – я ответила рукопожатием. Впрочем, вряд ли так можно было назвать наше мягкое касание.
– Там было так много народу, – произнесла она, приподняв маску, и затем снова положила руку под живот. Опустившись на край ближайшей скамьи, она наклонилась, пытаясь до чего-то дотянуться.
Именно в этот момент я заметила, что Колетт была босиком и сейчас поднимала золотистые босоножки с шипообразными каблуками высотой не меньше четырех дюймов.
– Давай помогу, – я присела рядом и приподняла босоножку, чтобы ей было легче просунуть в нее ногу. – Должно быть, тебе неудобно. То есть, я имею в виду, с... – я указала на ее живот.
Она широко улыбнулась, показывая совершенно белые зубы.
– Мне в них неудобно, даже когда я не беременна. Но ты же знаешь их, – Колетт указала на дверь, как бы намекая на собравшихся здесь мужчин.
Я села рядом с ней и кивнула, размышляя о ситуации. Зачем мужу Колетт заставлять ее носить неудобную обувь?
– Когда ты должна родить? – спросила я.
– У меня есть еще три месяца! – она посмотрела на свой живот. – Но по правде, надеюсь, что раньше. Я почти уверена, что он уже весит не меньше десяти футов.
– Он?
Колетт кивнула и втиснула ногу в босоножку.
– Проклятье.
– Что такое?
– У меня так сильно опухли ноги. Наверное, не стоило их снимать.
– Какой у тебя размер?
– Обычно 7,5. Но сейчас скорее 8.
– Вот, – сказала я, снимая свои босоножки на плоской подошве. – Мы можем поменяться. Ну, если хочешь. Они не такие красивые, как твои, но восьмого размера и, вероятно, более удобны.
Она посмотрела на мою обувь, а затем на меня.
– Мои туфли – настоящее орудие пыток, Айви, – предупредила Колетт, издав смешок.
– Выглядят именно так. Но не бери в голову. Мои мне чуть велики.
– Ты уверена?
Я кивнула, хотя понятия не имела, как собралась ходить на шпильках, но придется постараться.
– Спасибо. Правда, – Колетт так тепло улыбнулась, что я задалась вопросом, как много у нас общего, что касалось положения в «Обществе».
– Рада помочь.
– У меня твоя вуаль, – вдруг к моему удивлению произнесла она.
– Что? – переспросила я, застегивая на Колетт свои босоножки. Они были ей немного тесноваты, но не критично.
Она повернулась ко мне.
– Я пришла сюда той ночью. Когда... тебя клеймили, – Колетт опустила взгляд, будто ей было неловко, а я задумалась, видела ли она нас тут. Может, и правда видела? Нет, это невозможно. Колетт была во внутреннем дворике. Однако могла догадаться.
– О.
– Я зашила ее, – она прочистила горло, словно только сейчас осознала, каким неловким был разговор. – Я могу принести ее. Если хочешь, конечно.
– Зашила?
– Я люблю шить. А вуаль была такой красивой, я не смогла иначе.
– Спасибо, – честно говоря, я не была уверена, что хотела вернуть ее, но мне хотелось завести подругу. Колетт показалась такой милой. И, вероятно, немного похожей на меня.
– Может, тебе следовало остаться дома, Колетт? Ну, – начала я, посмотрев на ее живот, – не похоже, что тебе здесь комфортно.
Она улыбнулась и пожала плечами.
– Джексону нравятся такие сборища, так что ладно. Со мной все будет в порядке.
– Джексон – твой муж?
– Да. Джексон ван дер Смит.
– Не знаю его, прости.
– Все в порядке. Ты же не одна из... то есть, мистер де ла Роса выбрал... – она замялась. – Все, что я собиралась сказать, прозвучало бы дурно.
– Не бери в голову, – отмахнулась я. Видимо, она хотела сказать, что я не относилась к высшему эшелону. Должно быть, Колетт была в курсе.
– Я просто хотела сказать, что ничего, что ты не знаешь. Не хотела показаться высокомерной. По правде, я ненавижу это качество.
– Все нормально. Я не уловила никакого высокомерия в твоем голосе.
В следующий миг она сделала то, чего я совсем не ожидала. Колетт повернулась ко мне лицом и взяла меня за руки.
– С тобой все нормально, Айви?
От ее вопроса мне почему-то захотелось заплакать. Жаль, что я не надела маску. Убрав руки, я опустила взгляд.
– Знаю, сперва тяжело, – продолжила Колетт, когда я не ответила. – Все эти требования, «Общество»... но потом становится легче.
– Правда? Не уверена, что мне полегчает, – я не смогла сдержать скользнувшую по щеке слезу, но Колетт не стала комментировать, когда я вытерла мокрую дорожку.
Она снова взяла меня за руку.
– Знаешь, я живу не так уж и далеко от тебя. Дом Джексона всего лишь в паре миль отсюда. Если приедешь, сможешь хоть немного отвлечь на себя его бабушку, – Колетт скривилась, и я снова задумалась, сколько же ей лет. – Она настоящая старая ведьма, клянусь.
Я рассмеялась, поскольку последнюю фразу Колетт произнесла очень смешным тоном.
– Я попрошу Джексона, если хочешь. Он сможет поговорить с твоим мужем, а потом, возможно, ты могла бы приехать в гости.
– Мне бы очень этого хотелось, – и снова мне пришлось вытирать слезы. Насколько же у меня жалкая жизнь, если доброта незнакомки заставляла меня рыдать? И двум взрослым женщинам нужно было просить мужей, чтобы встретиться?
Мы услышали удар гонга, и Колетт ахнула, посмотрев на инкрустированные бриллиантами часы на изящном запястье.
– Вот это да! Время ужина. Нам лучше поспешить. Теперь они могут нас потерять, – она надела маску и поднялась. Колетт явно спешила.
