себя соответственно. ― Шейн усмехается, но его глаза полны муки и терзания. ― Что случилось, хочешь знать? ― Он сдергивает капюшон с головы и ладонью ерошит волосы. ― Я бухой, и мне не нужно контролировать свои ёбаные эмоции! ― Его голос повышается почти до крика. ― Потому что я делаю это каждый день! Каждый гребаный день, Мел! Все в порядке у нас?! ― насмехается он. ― Ты что, блядь, дура?!
Я вздрагиваю, потому что он кричит на меня, но не пытаюсь его остановить, потому что очевидно, ему это надо.
В нем это давно зрело.
– Что в порядке? Ну что, Мел?! Делать вид, что мне похер, когда ты его целуешь? Или когда он держит тебя за задницу? Думать, как глубоко его язык забрался в твой рот? А может представлять, как ты выглядишь в тот момент, когда он трахает тебя? Это похоже на то, что у нас ВСЕ В ПОРЯДКЕ?!
Меня поражает, как много гнева, горечи и огня в его голосе. Шейна трясет, а мне вдруг хочется прижать его к себе и успокоить.
Обхватив себя за плечи, я смотрю себе под ноги. Взгляд Шейна просто сжигает меня – это слишком!
– Звучит так, будто ты влюбился, ― бормочу я, испытывая настоящее отчаяние.
Шейн выдыхает.
– Это звучит так, потому что я, нахрен, правда влюбился! ― ожесточенно заявляет он.
Я мотаю головой:
– Нет, ты ошибаешься. Ты спутал свои чувства. Может тебе и кажется, что это любовь, но это не она, ― с паникой в голосе отрицаю я.
Челюсть Шейна клацает.
– Заткнись, Мел! Только не пытайся объяснить мне, что я чувствую, ладно?
– Что это за любовь, Шейн?! ― вскидываюсь я. ― Ты не выносишь меня, постоянно кричишь и оскорбляешь! О какой любви ты говоришь?!
– Потому что ты меня бесишь!
Я взмахиваю рукой и хмыкаю, подавляя слезы.
– Вот о чем я и говорю!
– Бесишь – потому что я, мать твою, не хотел этого! ― Он так смотрит на меня, будто я самая большая идиотка на планете. ― Или ты думаешь, я счастлив от того, что чувствую все это к тебе? ― Он морщится. ― Да ни черта подобного!
– Ты просто мечта любой девушки! ― язвлю я.
Он кривит губы:
– Ты тоже не выигрыш в джек-пот!
Мы смотрим друг на друга неприязненно и враждебно; воздух между нами такой раскаленный, что в любой момент может послышаться треск. Но странным, иррациональным образом, именно в такие секунды противостояния, когда атмосфера достигает отметки «на грани» – ощущение полноты жизни и энергии переполняет меня.
Это длится недолго, потому что тут же вклинивается чувство вины и тревоги; страха, что все закончится плохо и расплата настигнет скоро.
Панический голос в моей голове нашептывает мне бежать и спасаться, потому что этот парень, к которому меня так влечет – погубит меня.
Я отступаю и невидимая нить, протянувшаяся между нами и связавшая нас против нашей воли – слабеет.
– Последний раз спрашиваю: едешь или нет? ― рассеянно бормочу я, не глядя на Шейна.
Он соглашается, молча садится в джип и всю дорогу до его дома мы игнорируем друг друга.
* * *
Проходит менее суток после того, как я высаживаю Келлера у его дома, когда я пишу ему сообщение, в котором указываю, что в определенное время буду в сарае мисс Глэдис.
Он ничего не отвечает, но главным образом потому, что я и не спрашиваю. Просто даю ему возможность решать самому.
Всю субботу меня будто разрывают душевные терзания, и к вечеру я сдаюсь, признавая свое поражение, когда пишу ему.
Наверное, это делает меня плохим человеком.
Что ж, пусть так.
Все равно это не продлится долго, ведь скоро мы выпустимся и обстоятельства все решат за нас.
Когда к назначенному времени я прихожу на место, Шейн уже там. Даже не знаю, какие чувства во мне преобладают: радость или досада. С этим парнем я всегда балансирую где-то на грани.
Плохо ли это?
Не знаю.
Никто из нас ничего не говорит. Для чего слова? Мы оба знаем, почему здесь и почему не можем отказаться от этого.
Я подхожу к Шейну, кладу ладони на его лицо и, привстав на носочки, целую.
МЕЛ (2010)
– Слышали уже, что случилось? ― взволнованно шепчет Скайлер, догоняя нас с Ненси в школьном коридоре.
– Что, какая-то дурочка залетела к выпускному? ― фыркает Нен, но лицо Скай остается встревоженным.
– Полиция арестовала Шейна. Его подозревают в наезде на какого-то мужика и скрытии с места аварии.
Мы с Ненси переглядываемся: подруга больше не улыбается.
– Ты что такое говоришь?
Слова Скай звучат как какой-то бред.
– Это чьи-то выдумки, Скайлер?
Надеюсь, что так. Я ничего не понимаю, но когда я в последний раз видела Келлера (а это было этим утром), он не выглядел как тот, кто кого-то сбил.
Подруга кажется обиженной.
– Нет. Мой кузен Донни – который работает с твоим отцом – подтвердил это.
У меня все внутри обрывается: когда это могло случиться? Неужели сегодня утром?
Нет, маловероятно.
– Когда это произошло? И почему в полиции думают, что это Келлер? ― подавляя тревогу, спрашиваю я.
– Этой ночью. Потому что кто-то видел, как это случилось и запомнил авто и номер. И на машине нашли следы крови.
Мои внутренности покрываются льдом.
– Человек, которого сбили, будет в порядке?
Скай пожимает плечами.
– Он в больнице, но в сознании.
Голова у меня идет кругом. Это точно не может быть Шейн, потому что всю ночь мы провели вместе.
Получается, я его алиби?
Мне делается дурно. Но откуда тогда кровь на Камаро? И свидетель, как говорит Скай, запомнил машину.
– Ты можешь узнать подробности у отца? ― смотрит на меня Ненси.
Я медлю, затем киваю.
– Наверное, я могла бы поговорить с ним, ― неуверенно отзываюсь я.
Папа не обсуждает рабочие дела дома, но, думаю, если бы я попросила его, сославшись на то, что Шейн мой друг, он бы не отказал мне.
– Значит, Шейн сейчас в полиции? ― Я стискиваю лямку рюкзака, пряча то, как сильно напугана.
Скай дергает плечом.
– Был, когда я говорила с Донни чуть раньше.
– После занятий я съезжу в участок и попробую узнать точно, что случилось, ― решаю я.
У класса английского меня поджидает Рай, также беспокоящийся судьбой друга.
– Ты можешь поговорить с отцом? Узнать, что происходит? ― встревоженно просит он.
Я отвечаю, что и сама хотела сделать это. Рай вызывается поехать со мной в участок, но мне с трудом удается его отговорить, сославшись на то,
