Ознакомительная версия.
Шар с полыхающим под ним пламенем поднимался все быстрее и выше, фигуры в корзине становились все меньше. Ноги у Киры подкосились, она села на валун, лежащий у калитки, и с ужасом смотрела, как летит по далекому небу яркая капля.
И понятно ей было, что улетает она навсегда.
По всему было видно, что он испугался.
Он, конечно, старался не подавать вида, но и это – что он изо всех сил старается не выказать свой испуг – тоже было очень заметно.
– Ну, куда полетим? – поинтересовался Федор.
– Я не хотел! – воскликнул мальчишка.
Да, испугался точно. Иначе вряд ли стал бы оправдываться, видно же, что упрямый.
– А форсунку зачем тогда раскочегарил, раз не хотел? – спросил Федор.
– Она уже горела! Я только в корзину залез.
– Чтобы лететь?
– Я думал, шар приподнимется только! Корзина же привязанная была!
– С чего ты так решил?
– Ну… – Мальчишка растерялся. – Я думал, шнуры крепко держатся.
Федор выразительно посмотрел на шнуры, которыми крепился шар. Они болтались в воздухе под корзиной.
– Надо было не думать, а проверить, – сказал он.
Тихон виновато шмыгнул носом.
«Повезло мне, – подумал Федор. – Если б не натворил он всего этого, то и разговаривать со мной не стал бы. Права Кира – крепкий орешек».
Что мальчишка крепкий орешек, было понятно не по его действиям – сейчас-то он был испуган и расстроен, – а по всему его облику. Не по внешности, а именно по облику – по тому, как проявлялась через внешность его натура. Что она, эта натура, сильная и непокорная, Федор понял сразу.
– Проверить надо было, как шнуры пристегнуты, – повторил он. – А потом уж в корзину лезть.
В общем-то мальчишка не виноват. Это придурок Павлычев оставил без присмотра готовый взлететь шар.
– Что же теперь делать? – уныло спросил Тихон.
Он смотрел не вниз и не по сторонам – от страха, точно, – а только на Федора.
Собственное спокойствие Федор не считал достоинством. Просто он не боится высоты, а Тихон боится. А в том, что, боясь высоты, полез в корзину воздушного шара, нет ничего удивительного. Любой бы мальчишка полез, интересно же.
Зря Кирка в самом деле панику развела. Обычный пацан, ничего в нем сверхъестественного.
– Ничего не надо делать, – сказал Федор.
– Ага, и что будет?
– Пока ничего. Потом воздух в шаре будет остывать, и мы начнем снижаться.
На воздушных шарах Федору летать не приходилось. Но элементарные законы физики подсказывали, что должно быть именно так. Как получится на самом деле, будет видно.
– Падать?
В голосе Тихона мелькнули слезы. Но только мелькнули и сразу исчезли. Наверное, он изо всех сил постарался их сдержать – горло судорожно дернулось.
– Почему падать? – пожал плечами Федор. – Просто снижаться. Воздух в шаре будет остывать постепенно, и снижаться мы будем тоже постепенно. Ты физику не учил разве?
– Нет еще. Я там вообще все не так учил.
– Где – там?
– В Финляндии.
От страха, который бился у него внутри, Тихон сделался разговорчивым. Говорил он лихорадочно.
– А что в Финляндии было не так?
– Все. Все не так, как у нас. Все по-дурацки.
– Ты просто не привык, – сказал Федор. – Когда что-то непривычно, то оно всегда сначала кажется дурацким. А на самом деле оно просто не по тебе. Потом привыкаешь и начинаешь разбираться, что действительно глупо, а чего ты не понял, потому что поленился понимать, или из обыкновенного упрямства. Со мной в Штатах точно так было.
– Вы в Штатах живете?
– Семь лет жил.
– А теперь?
– Теперь нет.
– Мне тоже в Финляндии не понравилось.
– Разве я сказал, что мне в Америке не понравилось? – пожал плечами Федор.
– Но вы же обратно вернулись.
– Это мои личные обстоятельства.
– А меня отец у фиников забрал, – сообщил Тихон.
Федор видел, что он старается побольше говорить сам и старается, чтобы Федор не молчал тоже. Похоже, это помогает ему не бояться. Что ж, раз так, будем разговаривать.
– Что значит забрал? – спросил Федор.
– Приехал и увез. Я вообще-то не хотел с ним, но у фиников еще хуже, чем у него, я и поехал.
«Может, он не знает, что отец погиб?» – подумал Федор.
Разговаривать с Тихоном ему было нетрудно, но все-таки эффект тонкого льда ощущался.
– Отец разбился, – сказал Тихон.
О чем он при этом подумал, было понятно по его помрачневшему лицу и по короткому взгляду вниз.
– Это на самолете. А на шаре не разобьешься.
Федор произнес это уверенным тоном. Но никакой уверенности он не испытывал. Ладно, пусть воздух будет остывать постепенно и снижаться они будут постепенно, что вообще-то лишь предположение, но даже в этом случае нет ведь гарантии, что не опустятся прямо на деревья, не переломают при этом ноги и не свернут шеи.
Он посмотрел вниз. Лес тянулся сплошной широкой полосой. Тень от воздушного шара бежала по верхушкам деревьев.
– Вы на шаре уже летали? – спросил Тихон.
Федор заметил, что мальчишка тоже посмотрел вниз и лицо его сразу побледнело. Он поколебался: может, сказать, что летал? Но решил, что даже белая ложь в данном случае будет неуместна.
– Нет, – ответил он.
– А высоты не боитесь! – с завистью заметил Тихон.
– Я альпинизмом занимался. Потому и не боюсь.
– А в каких горах? – с интересом спросил тот.
Хорошо, что интерес отвлек его от страха.
– В разных, – ответил Федор. – В Кордильерах. В Аппалачах.
– А вот как это вообще делают? – задумчиво проговорил Тихон. – Берут снаряжение и прямо сразу в горы лезут?
– Как и все остальное, – пожал плечами Федор. – Тренируются сначала. Я даже в университетском парке тренировался. Там у нас стена есть, из валунов. Как только в занятиях перерыв, я по ней лазил.
– Где ж тут такую стенку найдешь? – вздохнул Тихон.
– Поискать – найдется. А ты что, альпинизмом решил заняться?
– Нет, я так. – Он снова с опаской глянул вниз. – Я это не очень-то люблю.
– А что любишь?
– Просто придумывать.
– Истории?
– Просто мысли.
– Просто мысли забываются.
– А я записываю.
– Правильно, – одобрил Федор. – Ну что, пора снижением заняться.
Мысли записывает – уже неплохо. Но проявлять к этому повышенный интерес он счел преждевременным. Как ни взволнован Тихон всем происходящим, а неизвестно, не вызовет ли у него отторжения посторонний интерес к его мыслям.
Федор перевел рычаг, который, как он предположил, регулирует подачу газа. Огонь стал сильнее, и шар снова начал подниматься. Нет, не то. Надо искать другой способ управления.
Рычагом он двигал наугад и с некоторой опаской. Но поскольку ничего другого сделать было невозможно, опаска его была не слишком велика.
Ознакомительная версия.
