— Я предлагаю разделиться на три группы, — говорит Рина, сразу же беря инициативу в свои руки. Мы с Фиеро с радостью позволяем ей это сделать, потому что ей нужно отвлечься. — Мы не знаем, пошлет ли Антон за нами еще людей или сам отправится за Саверио, как только тот приземлится, — используя координаты, которые предоставил Ренцо, я отслеживаю самолет Салерно, направляющийся в Нью-Йорк. До его прилета осталось около часа и сорока пяти минут. — И этого ублюдка убью я, — она ударяет кулаком по столу, — Дарио. — она кивает головой в сторону своего советника, когда тот входит на склад с ее солдатами. — Используй досье на Антона. Нам нужно, чтобы он покинул США как можно скорее.
— Считай, дело сделано, — говорит он, набирает цифры на своем мобильном и отступает, чтобы позвонить.
— Мои люди будут ждать Салерно на частном аэродроме и попытаются захватить его там, — говорит она.
— Он будет ожидать засады, — сообщает Фиеро.
— Скорее всего, но он безрассуден, когда злится, и именно тогда совершает ошибки. Мы попытаемся взять его там, но также разместим группу солдат на дороге за аэродромом, если что, устроим ему засаду там, — она смотрит на моего лучшего друга. — Фиеро, твои люди будут охранять нас здесь. Если Салерно пройдет мимо первых двух групп, мы сообщим ему о нашем местонахождении и уничтожим, когда он прибудет.
— Разделяй и властвуй, — говорю я, обдумывая все варианты в голове. — Это сработает. У нас есть информация о местности и количестве людей. Я сомневаюсь, что он пройдет мимо твоих людей на аэродроме.
Глава 37
Массимо
Мои слова оказались пророческими, и просто чудо, с какой легкостью Салерно захватили в аэропорту, когда он приземлился.
— Расчетное время прибытия через пять минут, — говорит Рина, откладывая телефон. Последние два с половиной часа она металась по складу, как зверь в клетке, злая и раздраженная, в то время как я делал все возможное, чтобы успокоить дона Маццоне и «Комиссию».
Завтра мы должны присутствовать на встрече с ними, чтобы объяснить произошедшее. Благодаря приятелю Беннетта, комиссару полиции, новости о нашем участии в заварушке не попали в СМИ. Я сказал дону Маццоне, что на нас напали русские, и у нас есть разведданные, которые подтверждают, что они планировали перебраться на нашу территорию. Захват Вегаса и нападение на мою жену придают достоверности моим словам, и Беннетт все понял. Вполне логично, что они попытались убрать женщину, ответственную за уличную сеть поставок наркотиков, в надежде, что смогут вмешаться и заполнить брешь, которую оставит ее присутствие.
Николина протягивает моей жене бутылку воды и поправляет выбившуюся из хвостика прядь волос. Час назад пришла лучшая подруга Рины — к большому неудовольствию и явной ярости ее мужа — с одеждой для всех нас и принадлежностями для приведения себя в порядок. Порванное, покрытое пятнами белое платье моей жены было заменено на ее обычный черный боевой наряд. На ней нет макияжа, а волосы аккуратно зачесаны назад. К ее телу пристегнуто множество оружия, и она готовится к схватке со своим отчимом.
Я все еще не могу прийти в себя от этого открытия и осознания того, что теперь я косвенно связан с этим ублюдком Дипьетро.
— Ты уверена, что хочешь этого? — спрашиваю я, когда она подходит ко мне и незаметно переплетает свои пальцы с моими. Мне нравится, как естественно она обращается ко мне за поддержкой, даже не задумываясь об этом. — Я могу позаботиться о нем, и ты сможешь избежать ответной реакции со стороны Анаис, если она узнает, — предлагаю я.
— Ты знаешь, каким будет мой ответ, — она смотрит на меня снизу вверх, и на ее прекрасном лице отражается жестокая решимость.
— Я должен был попытаться.
— Я ценю это.
Мы поддерживаем безмолвное общение, выражаясь взглядами, а не словами. Она говорит мне, что должна это сделать. Я говорю ей, что понимаю и что я рядом, поддержу ее всеми возможными способами.
— Он здесь, — кричит Ренцо со своего наблюдательного пункта на стропилах. Наши люди дежурят по всей территории, на складе и в доке, чтобы не было неприятных сюрпризов.
— Пора, — я почти вижу, как напряжение покидает тело моей жены, когда она произносит это слово. С мягкой улыбкой она отходит от меня и направляется к месту в центре комнаты, отведенному для Саверио. Заляпанный бетон накрыт пластиковым брезентом. И стоит жесткий деревянный стул с рейками.
Двери склада открываются, и люди Катарины вводят внутрь Саверио, на голове которого мешок. Шестеро из них окружают его, толкая вперед. Он, спотыкаясь, заходит на склад, его руки скованы наручниками за спиной. Пытается закричать, но его слова заглушаются кляпом. В глазах моей жены ярко горит злоба, когда она наблюдает, как ее люди сажают Салерно на стул и приковывают наручниками его запястья и лодыжки.
Катарина срывает с его головы черной мешок, и дон из Вегаса щурится, пока его глаза привыкают к тусклому освещению. Я не видел его много лет, и он действительно поплохел. Его пивной живот заметно выступает над поясом брюк. Мясистые руки и ноги свидетельствуют о нездоровом питании и постоянном употреблении пива. Из-за отечности его лица шрам, проходящий по одной стороне, кажется менее заметным. Плохая покраска не скрывает его редкие седеющие волосы. У него грубая, покрытая рубцами кожа и пожелтевшие зубы.
Он выглядит старым. Изношенным. Он уже далеко не в расцвете сил.
Неудивительно, что он умолял Алессандро встать у руля в Вегасе. Даже если бы моя жена не прикончила его сегодня, дни дона Саверио Салерно все равно сочтены.
Его налитые кровью глаза сужаются, когда он фокусирует взгляд на моей жене.
— Ты натравила на меня русских, маленькая сука! Они захватили мою территорию и украли наследство твоей сестры! Это ты и планировала с самого начала! — обвиняет он.
Я поднимаю руку, прежде чем Катарина успевает заговорить.
— Всем выйти, кроме ближайшего окружения, — кричу я. Нам не нужны свидетели того, что именно будет сказано или что произойдет сегодня. Наши люди верны, но каждого можно подкупить. «Комиссия» ожидает, что Катарина передаст Салерно в их руки. Убийство дона — непростое дело в нашем мире. Наличие оправдания не всегда является достаточной причиной для того, чтобы любой другой дон или донна взяли дело в свои руки. Вот почему нам нужно представить это как дело рук Братвы. Чем меньше людей знает, как именно это произойдет, тем лучше.
Рина что-то говорит Николине, прежде чем позвать Рикардо. Николина не возражает и позволяет Рику вывести ее из помещения. Мы ждем, пока солдаты и капо, находящиеся в помещении, выходят наружу, чтобы прочесать территорию.
Рина засовывает кляп обратно в рот Саверио, когда тот начинает выкрикивать всякую чушь, и вынимает его только тогда, когда на складе никого не остается, кроме нас и ближайшего окружения Рины. Мне не нравится, что Ренцо здесь, но мы не можем его выгнать, не вызвав его гнева. Он как скороварка, готовая взорваться, и я не буду заставлять его совершать неразумные поступки. Пока мы точно не узнаем, что задумал этот парень, разумнее всего держать его при себе.
— Ты не сможешь меня убить, — Саверио выпячивает грудь. — «Комиссия» снимет с тебя за это ответственность, но Анаис никогда тебе этого не простит.
Вопрос стоит так: убей или будешь убит, и он переоценивает свою значимость. Его приезд за Катариной не оставил моей жене выбора. Салерно знает об этом. Он также знает, что, приехав сюда, он столкнется с серьезным численным превосходством. Может быть, он думал, что его передадут «Комиссии», и его прошлое, связанное с доном Маццоне, поможет ему сохранить жизнь. Или, может быть, он хочет умереть. Глядя на его усталое, бесполезное, старое тело, в это не так уж трудно поверить.
— Никто не узнает, что это была я, — она обходит его, окидывая взглядом с явным отвращением. — Вина ляжет на русских.
— Ты всегда была неблагодарной тварью. И это после всего, что я для тебя сделал!
