Зига за то, что он позволил мне уехать. Он понимает, каково это — желать кого-то и не иметь возможности быть с ним. Кто знает, какой была бы моя жизнь сейчас, если бы я рискнула пять лет назад. Пожалуйста, знай, что я всегда буду любить тебя.
Меня захлестнула паника. Она ушла.
Мчаться за ней, чтобы убедить остаться в чужой стране, пока на мне обручальное кольцо, недостойно. Но осознание этого не остановило моего желания сделать это. Но зачем? Зачем заставлять ее остаться, если я ничего не могу ей предложить в нынешнем положении вещей?
Прежде чем я успел подняться наверх, Дарси подошла ко мне сзади.
— Сообщение, которое ты читаешь, от нее, я полагаю.
Я обернулся и сглотнул.
— Да.
— Она сказала мне, что уедет раньше, чем планировала.
Мое сердцебиение усилилось.
— Ты… говорила с ней?
— Я заходила в гостиницу вечером, пока ты навещал свою бабушку.
Черт.
— Да?
— Да. Мне было очень тяжело, пока ты был с ней сегодня, и я почувствовала, что нам с ней нужно поговорить.
Стараясь сохранять спокойствие, я спросил:
— О чем вы говорили?
— Не волнуйся. Она уезжает не из-за меня. Она уже решила это к тому времени, как я приехала. Она мне так и сказала.
— Да. Она улетает сегодня вечером. Она уже в аэропорту.
Дарси кивнула.
— Мне просто нужно было увидеть ее, Лео. Я хотела посмотреть в ее глаза и увидеть то, что видишь ты, чтобы лучше понять, с чем я столкнулась. Я также хотела, чтобы она знала, что я не виню ее за ошибку. Но больше всего я хотела, чтобы она знала, как я предана тебе и этому браку, как сильно я полюбила тебя, несмотря на то что наши отношения развивались не так, как у многих. Возможно, вначале мы немного форсировали события. Но за последний год я поняла, что все так, как и должно быть. — Слезы наполнили ее глаза. — Я люблю тебя, Лео. Искренне люблю. И я очень горжусь, что я — твоя жена. Я ужасно боюсь потерять тебя, ты должен это знать.
Мое сердце разрывалось оттого, что она плакала, что она была так уязвима, хотя притворялась сильной. Чувство вины скрутило меня, когда я заключил ее в объятия. Дарси была просто замечательной женой. Она не заслуживала того положения, в которое я ее поставил. Но у меня не было слов, которые могли бы утешить ее сегодня. Я не мог солгать и сказать, что уход Фелисити не потряс меня до глубины души. Поэтому я ничего не ответил. Я просто продолжал обнимать ее.
В ту ночь мы спали, отвернувшись друг от друга, а мысли метались в моей голове.
На следующий день я отправился к Зигмунду. Он написал мне сообщение, чтобы убедиться, что я не расстроился из-за того, что он отвез Фелисити в аэропорт. Я ответил, чтобы он не беспокоился, что понимаю, почему он поспособствовал ее отъезду из Англии.
— Ты выглядишь как дерьмо. Мы теперь близнецы, — сказал он, открывая дверь.
— За исключением того, что я брился последние несколько месяцев. А ты нет, — огрызнулся я.
— Ты здесь, чтобы выяснить у меня подробности? Я ни на секунду не верю, что ты не злишься из-за того, что я отвез Джинджер в аэропорт.
— Я не злюсь, Зигмунд. Мне просто неприятно, что все это вообще произошло. — Я потянулся в карман и достал ириску.
Он смотрел, как я разворачиваю ее.
— Только не ириски. Теперь я уверен, что все дерьмово.
Я усмехнулся.
— Сегодня утром я случайно обнаружил, что они продаются в городе. Разве это не странно? Я не ел их уже много лет. Но не смог пройти мимо. — Я положил ее в рот и начал жевать.
— Видимо, боги ирисок наблюдали за всем происходящим. — Мой кузен подошел к холодильнику, достал пиво и протянул мне.
Я проглотил конфету, сделал большой глоток пива и вздохнул.
— Я не хочу причинять боль Дарси. Но я уже причинил ей боль, не так ли? Я причинил боль им обеим.
— Да. Так иногда бывает в жизни. Случается дерьмо. Случаются ужасные вещи, — закончил он шепотом.
— Я знаю, что это ничто по сравнению с тем, через что ты прошел, приятель.
Он пододвинул стул и уставился в потолок.
— Знаешь, что бы я отдал за еще один день с ней? Еще один час?
Я подошел и положил руку ему на плечо.
— Знаю.
— Я помог Фелисити уехать, потому что чувствовал, как она страдает, — сказал он. — Я знаю, каково это — отчаянно нуждаться в ком-то, но не иметь возможности быть рядом. Конечно, это две разные ситуации — яблоки и апельсины, в некотором смысле. Но теперь я могу представить, каково это — оказаться на ее месте.
У меня сжалось в груди.
— С ней все было в порядке?
— Да, то есть она не плакала в аэропорту или что-то в этом роде. Она сильная. Она просто пытается оградить себя от еще большей боли.
Я кивнул.
— Спасибо, что был рядом с ней, когда я не мог.
— Я подумал, что должен ей за все то время, когда вел себя как полный мудак.
Я усмехнулся.
— Ну, наверное, так и есть.
Зигмунд встал и подошел ко мне, одновременно доставая что-то из кармана пиджака.
— Она отдала мне это, чтобы я передал тебе. — Он протянул кольцо моего деда на золотой цепочке.
Меня убило, что она почувствовала необходимость вернуть его спустя столько лет. Это означало окончательную развязку нашей истории. Бриллиант сверкнул, когда я взял его.
— Она сказала, почему возвращает его?
— Нет. Но я думаю, что это довольно очевидно, не так ли?
— Да. — Я посмотрел на мерцающий металл.
Прошло много времени с тех пор, как я держал его в руках. Но я никогда не забывал тот день, когда дедушка подарил мне его в шестнадцать лет, напутствуя меня использовать его, как источник силы, когда она мне понадобится. Ирония судьбы заключалась в том, что я получил его обратно именно сейчас, когда, возможно, нуждался в нем больше всего. Возможно, Фелисити это понимала. А может, для нее это было просто точкой, последним гвоздем в гроб наших отношений.
— Знаешь, на что ты всегда можешь рассчитывать от такого человека, как я, который потерял все? — Спросил Зигмунд.
— Что?
— На правду. У меня больше не осталось подколок.
Я поднял голову.
— Выкладывай, кузен.
— Все остальное не имеет значения, Лео. Ты влюблен в Фелисити. Ты боишься причинить боль Дарси, но
