Холод его дыхания - Лина Гамос

замаха, она падает, несколько ударов ногами куда придется. Макс медленно, словно нехотя склоняется над ней, тянет за волосы, таким старым привычным и от этого страшным жестом выворачивая ей шею и, презрительно цедит в заплаканные глаза: - Ты не сказал ему “нет”, сука, и это единственное, что я хотел бы услышать от тебя.

Потом гладит по волосам, почти нежно, словно успокаивая ее слезы и боль, затем усиливает захват на затылке, встает, но не дает ей времени подняться на ноги, волочит в холл, бросает на пол и отходит в сторону. Яся тут же приподнимается, пытаясь незаметно отползти к входной двери. Это не фамильный особняк с глухими слугами, здесь есть соседи, они вызовут полицию.

- Ты не успеешь добежать, маленькая.

Макс оборачивается и нажимает кнопку на пульте.

- Надеюсь, тебе нравится итальянская опера.

Яся вскакивает, отчаянно пытаясь ускользнуть от неминуемой расправы и, тут же падает от ловкой подсечки молниеносно оказавшегося рядом Макса.

- Немного уменьшим смазливость твоей внешности, милая.

Удар ногой откровенно в лицо… она не слышит треска ломающихся костей, не чувствует боли, только ощущение теплой крови и ее солоноватый привкус во рту. Боль приходит через мгновение, Яся переводит потерянный взгляд со своих окровавленных ладоней на Макса и обратно, зажимает нос, пытаясь остановить кровотечение и, сквозь туман неверия слышит его циничный совет с хрипловатым смешком: - Не трать силы напрасно, крови будет еще много.

Он нажимает следующую кнопку на пульте и музыка заполняет собой все пространство, не оставляя места для ненужных ему оправданий. Для ее бесполезных криков. Только ослепляющая боль от его ударов и аромат зажженной сигареты уже, когда музыки нет и сил кричать не осталось, только испуганно хрипеть, бесполезно пытаясь избежать жестокого наказания за то, что только намеревалась сделать. Совершенно голая у его ног, жалкая в своей беспомощности. Макс глубоко затягивается, выпускает ароматную струйку дыма в потолок, наклоняется к ней, испуганно затихшей, но дыхание сбившееся, шумное, рваное, выдает ему ее животный ужас. Нога в элегантной, начищенной до блеска, туфле наступает на ее пальцы, оглушительный хруст бьет по ушам, боль, но кричать невозможно, ей кажется, что она больше никогда не сможет кричать.

- Кажется, я случайно наступил на твою руку, прости, не хотел ломать тебе пальцы, - Макс снова затягивается. - Папа упоминал твою спину, но думаю, несколько следов от сигареты не особенно испортят картину.

Страшно ни когда тебя бьют, почти убивают, рассекая тело всполохами дикой боли, вырывают волосы, выворачивают шею. Страшно становится, когда ты понимаешь, что больше не в силах закрыться. Ясмин еле слышно скулит, когда очередным ударом ноги он переворачивает ее лицом вниз и присаживается рядом, заботливо отводя упавшие локоны с залитого кровью личика.

- Я мог бы сделать вид, что между нами все по-прежнему, возможно, даже признаться в любви, сказать насколько ты мне дорога…

Тлеющий кончик сигареты прижимается куда - то между лопаток, потом снова и снова, до ее слабого сдавленного всхлипа.

- Но какой толк в этом, моя маленькая тощая лицемерная сука? Тебе было мало того, что я с тобой, надумала переиграть меня и чего ты добилась? Я же не возражал против твоих занятий, закрыл глаза на чуть ли не ежедневные посиделки с друзьями по этим твоим любимым дешевым забегаловкам, слова не сказал против нелепой одежды. Я пытался стать… другим, не имело смысла, теперь я это понимаю. Мое терпение, моя снисходительность и уважение к твоим интересам привели к тому от чего я, и пытался нас увести. Наверное, зря старался что - то изменить между нами. Лично мне без разницы, какая ты будешь лежать подо мной, сломленная и избитая или наглая до безрассудства. Вероятно, тебе понравилось насилие, и все эти наигранные слезы, дрожащие губки и трясущиеся от ужаса руки только обман, на самом деле тебя заводит грубая сила? Без сантиментов, не отвлекаясь на ненужные мелочи типа ласковых слов и касаний. Тебе хочется трахаться, Ясмин? Надоели задушевные беседы, хочется почувствовать мой член и, ты не будешь возражать, когда я разорву тебя сзади.

Звук расстегиваемой молнии его брюк, рывок за волосы вверх, теперь лицом на тот самый столик, за которым она пила чай с его папой всего несколько часов назад.

- Все будет, как ты любишь, маленькая.

Макс касается губами ее плеча, с нежной ласковостью проводит вниз по вздрагивающей от приглушенных рыданий узкой спине, сжимает талию, до боли, до очередного хрипящего вскрика.

- Пока я буду трахать тебя, можешь представить белое платье и кружевную фату. Мы обязательно поженимся…

Легкий поцелуй в основание шеи.

- Я же не напрасно устраивал глупый маскарад с помолвкой.

- Пожалуйста…

Слезы бегут по щекам, смешиваясь с кровью, стекают мутными каплями на стеклянную столешницу. Макс опускается на колени позади нее и Яся снова еле слышно, отчаянно шепчет:

- Я же ничего… я бы отказалась… пожалуйста…

- Не унижай себя еще больше не нужными ни тебе, ни мне просьбами и слезами, предательство я прощать не собираюсь.

- Вот чего тебе не хватало, Ясмин, - Макс полулежал в кресле возле ее постели, закинув руки за голову, и насмешливо смотрел на девушку из под длинных ресниц. - Я же был почти идеальным любовником, неужели это и подтолкнуло тебя согласиться на предложение папеньки? Привыкла к жесткому давлению, не можешь сама принимать решения, тебе необходимо создавать нам проблемы, чтобы не было повода относиться ко мне с должным почтением? Я понимаю, это же более чем странно влюбиться в симпатичного мужчину, который удовлетворяет в постели, у которого есть деньги и который потратил на достаточно, чтобы ожидать от тебя