Диана держала в руках записку – закладку из томика Уитмена. Она несколько раз перечитывала послание, чтобы убедиться: Генри действительно просил ее о встрече, причем в час, неприемлемый для молодой леди.
Внутри пахло землей и цветами. Они прошли под кронами из гигантских листьев, мимо причудливых экзотических цветов, в самый дальний угол оранжереи, и переступили порог маленькой комнаты. Стеклянный потолок, хоть и намного ниже, чем в самой оранжерее, кровать, застеленная сшитым вручную покрывалом.
– Здесь жил садовник, – объяснил Генри, – Но потом он встретил одну из швей Изабеллы, женился, и теперь они живут в доме. Он разрешает мне использовать комнату время от времени.
Диана задумалась было, что значит «время от времени» и, что еще интереснее, «использовать». Но красота и необычность помещения захватили ее. Свежий воздух, маленький коврик на полу, золотистый свет простых ламп, зеркало в деревянной раме. Не было ни свеч, ни шампанского – ничего, о чем она так часто читала в любовных романах.
– Здесь прелестно, – сказала она, взглянув на Генри.
– Честно говоря, я думал, что вы не придете. После фразы о том, что моя оранжерея – лучшее, что есть во мне, – поддразнил он ее, и Диана вспомнила, как он переменился в лице после ее слов, – Думал, что вы захотите прийти, но…
– Но сомневались, что найду способ? Я изобретательная девушка, Генри, – Диана подмигнула, и он улыбнулся в ответ. Ни один из них не мог сдержать улыбку.
Девушка откинула капюшон и подождала, пока Генри поможет ей снять плащ. Он расстегнул пуговицы у шеи, затем все остальные, пока Диана не предстала в теплом свете ламп в простом голубом платье, специально надетом, чтобы никто не заподозрил, что она собиралась уходить куда-то.
– Я рад, что вы здесь, – произнес он, не отрывая от нее восхищенного взгляда. Диана вспыхнула. Генри дотронулся до одной из маленьких белых пуговок на воротнике.
– Не хотела торжественно одеваться, на случай, если…
Генри прервал ее долгим поцелуем, обняв и прижав к себе. Поцелуй все длился и длился, и Диана испугалась, что ее бедное маленькое сердце не выдержит.
Отодвинувшись, она увидела, что Генри улыбается, но по-другому, мягко и нежно. А потом он быстро расстегнул все пуговицы, одну за другой. Диана закусила губу, пытаясь успокоить дыхание. А Генри тем временем, не отрывая от нее глаз, расстегнул последнюю, и платье упало к ногам, оставив Диану посреди оранжереи в одном нижнем белье.
– Так вы пригласили меня сюда, чтобы соблазнить?
– Нет, я обещал, что не сделаю этого, – ответил Генри, опускаясь на постель и закладывая руки за голову. Диана растерянно улыбнулась, – Я пригласил вас, чтобы вы могли спросить меня о чем угодно. Все, что хотели узнать в день нашей первой встречи. Задавайте любые вопросы, и я клянусь ответить на них честно.
Генри подмигнул ей так, что у Дианы закружилась голова.
– Все, что угодно? – Она уселась рядом с ним.
– Все, что хотите, – Он дотянулся до сигареты на столике и закурил.
Диана взяла у Генри сигарету, затянулась и отдала обратно. Выдохнув и задержав ненадолго взгляд на потолке, она перевела глаза на него и произнесла:
– Хорошо, если действительно что угодно… тогда скажите, что вы обо мне думаете?
Генри издал смешок и прищурил глаза.
– Я считаю, что вы самая очаровательная и чудесная девушка из всех, кого я знаю. И постоянно хочу знать, о чем же вы думаете. Мне нравятся ваша необычная походка и манера затмевать собой всех и вся, где бы вы ни находились. И, говоря откровенно, мисс Диана, – он поцеловал ее руку, – вы самая живая из всех, кого я знаю.
Диана покусала губы, вновь зардевшись, и прошептала:
– Мне нравится эта игра.
– Я могу восхищаться вами всю ночь, но боюсь однообразия. Спросите что-нибудь другое.
– Вы и вправду разбили много сердец? – Диана чувствовала, как с плеча спадает сорочка, но даже не собиралась ее останавливать.
– Да, мне случалось разбивать сердца. Но не столько, сколько мне приписывают.
– Вы когда-нибудь любили?
– Да, – ответил Генри, печально вздохнув. – Однажды.
– Кем она была?
– Обещайте сохранить в тайне то, что я вам расскажу.
Диана вздохнула и прилегла рядом с Генри.
– Обещаю.
– Она была из старой благородной семьи, как и вы, и ее девичье имя Полетт Риггз, но когда я познакомился с ней, ее уже звали леди Дирфилд.
– Полетт Риггз! Но ей почти тридцать, – Диана не смогла сдержать удивленный возглас – И она замужем за лордом.
– Я знаю, – грустно засмеялся Генри. Одной рукой он скользил по бедру Дианы, приподнимая сорочку, – Но мне было восемнадцать, и в то время она была для меня единственной и неповторимой. Летом она отдыхала в Ньюпорте, из-за болезни отца, а лорд Дирфилд постоянно охотился, так что ей наверняка было одиноко.
– Как все закончилось?
– Плохо, – вздохнул Генри – В конце концов она от меня устала, а я продолжал писать письма и молить о встрече.
– Вы скучаете по ней? – Диане было немного страшновато. Она помнила эту леди, ее белоснежную кожу, алые губы и королевские манеры. Но все равно хотела знать все.
– Больше нет. Кажется, все это было давным-давно.
– А сколько раз вы были влюблены?
Генри вздохнул и, помолчав, ответил:
– Пять.
– И все они были замужем за английскими лордами?
– Нет! Все они были совершенно разными, но с каждой мне было хорошо в свое время.
– И кто же последняя возлюбленная Генри Шунмейкера? – Он медленно убрал руку с бедра Дианы и встретился с ней долгим молчаливым взглядом. – Вы сказали, я могу спрашивать что угодно! – воскликнула она, гадая, чье же имя ему настолько трудно произнести.
– Пенелопа Хейз, – выдавил он наконец.
– Не может быть… – Диана растерянно замолчала, не зная, как реагировать на столь неожиданное откровение. Должно быть, она в ярости от… – и она вновь запнулась, поняв, что пока не хочет говорить о свадьбе Элизабет. Генри поднял глаза к потолку и с отчаянием вздохнул. – Тогда неудивительно, что она так странно себя ведет в последнее время. И вы… вы с ней…
Генри вновь положил руку на бедро Дианы и сделал это уже гораздо более уверенно. Она лежала почти прижавшись к нему и чувствовала малейшее движение его тела.
– Она… в общем, она оказалась гораздо более злой, чем я думал.
– О… Теперь, думаю, я знаю о вас все.
– Но я не хочу больше оставаться таким. – Генри помедлил и расстегнул пуговицы рубашки. – Не хочу разбивать сердца. Благодаря вам я стал другим, Диана. Вы как-то сказали мне, что не позволите обращаться с собой как с игрушкой. Не думайте, что с вами я играю.
– Тогда зачем вы пригласили меня сюда? – Она приподнялась на локте и взглянула на него влажными блестящими глазами, – Чтобы все прояснить?
