- А как же Лари? Ведь он узнал в нем насильника, - возразил Валя.
- Нет, - я усмехнулась. - Он просто почуял суку с течкой, которую господин Лисичкин прятал в сумке.
Быстров захохотал, закрыв ладонью глаза. Он, наконец, понял свою ошибку. У Андрея губы тоже растянулись, как он ни старался их сдержать. Комичность ситуации была налицо, парни скрутили не того типа. Хотя... так ему и надо. Не будет таскать чужих питомцев. Моя подруга, видя, что ее требования никто не выполняет, собственноручно выпустила пса из комнаты. Он принялся энергично обнюхивать места, где находился мужчина с болонкой, не обращая на нас особого внимания.
- Ну, вы, даете, мальчики! - весело воскликнула Верка. - Чуть что, сразу штаны снимать заставляете. Вы так со всеми обращаетесь?
- Почти... - усмехнулся Каменский.
- Может, вы и к доценту наведались, а то он мне сегодня "пять" поставил ни с того, ни с сего, - пошутила я, хитро глядя на собеседников.
- Ну... - протянул Быстров, почесав затылок.
- Что "ну"? - веселость сползла с моего лица, оставив на нем отпечаток недоверчивости и удивления.
Парни переглянулись... Воцарилось молчание. Внезапный Веркин смешок привлек мое внимание. Подруга нервно хихикнула, потом еще раз, а затем она буквально захлебнулась завладевшей ею волной хохота.
- Отвечайте, черт возьми! - воскликнула я, хмурясь. - Вы были у Кривошеина?
- А как ты догадалась? - вместо ответа невинно спросил Валентин.
У Климовой начался очередной приступ ненормальной веселости. Андрей попытался поднять ее с пола, но она лишь отмахнулась, проговорив сквозь смех:
- Вы с него штаны тоже сняли?
- Да, - честно признался Валя.
Я оторопела. Вот, значит, с кем встретился Герман Павлович. Стоило ли углубляться в рассуждения по поводу сошествия на него темных сил или гласа Божьего. Разгадка оказалась проста до безобразия. Бедного преподавателя навестила парочка заинтересованных его задницей парней.
- Он, наверное, перепугался до смерти? - не унималась подруга.
- А как ты думаешь? Когда в темном подъезде двое неизвестных оставляют тебя без штанов, разве не струсишь? - едва сдерживая улыбку, отозвался рокер. - Ваш доцент так усердно причитал, клянясь, что больше никогда не совершит ни одного плохого поступка, что мы сжалились и отпустили его.
- Проверив предварительно интересующую нас часть тела, - добавил к речи друга Валентин.
Воображение активно рисовало мне картины, описываемые собеседниками. Бедный, бедный, бедный Герман Павлович! В подъезде, без брюк, с непонятно чего требующими от него типами... Да, такого приключения не пожелаешь и врагу!
- Но, к сожалению, следов от Лариных зубов мы там не обнаружили, - печально вздохнул Быстров. - Твой преподаватель - не маньяк.
- Зато он теперь стал очень любезным, - успокоила я парня. - И очень доброжелательным. Ваш ужасный поступок разбудил в Кривошеине добрые чувства, глубоко дремавшие до сего дня.
Мне было смешно. Как я раньше не догадалась, что превращение похотливого доцента в "Божий одуванчик" - дело рук этой парочки, странным образом сдружившейся за последние сутки. И теперь они ставят на уши всех моих знакомых мужчин, которые кажутся им подозрительными. Ну и дела, однако, творятся вокруг, а я ничего не замечаю. Надо быть внимательнее, а то так самое интересное можно и пропустить.
- Значит, ты не сердишься? - заглянув мне в глаза, спросил Валя.
- Сержусь, конечно, - улыбаясь, ответила я. - Перепугали Егорова, провели через экзекуцию Кривошеина, чуть не побили несчастного Лисичкина. Вы, ребята, просто крестовый поход устроили какой-то. Разве так можно?
- Мы же за тебя беспокоимся! - в один голос сказали оба, я лишь развела руками, а Климова проговорила, став серьезной:
- Вы, случайно, по заказу штаны не снимаете? А то у меня есть кандидат для данного мероприятия.
- Кто? - заинтересовался Каменский, подавая Вере руку, чтобы помочь ей встать.
- Мой бывший парень, - вяло отозвалась она. - Мерзавец, каких мало.
- Рад это слышать, - неосторожно ляпнул собеседник, не успев вовремя прикрыть себе рот.
- Что?! - глаза подруги округлились.
- Я имел в виду... - начал оправдываться рокер, но это не спасло его от звонкой пощечины, которую Вера ему тут же залепила. - Просто ты мне понравилась... - потирая щеку, пробормотал он.
- Поэтому ты и рад, что я встречалась с подлецом? - мрачно осведомилась Климова, прожигая бедного музыканта гневным взором.
- Я рад тому, что сейчас ты уже не с ним.
- Хочешь занять его место? - в упор спросила разъяренная подруга. - Не выйдет. Мне достаточно и одного кретина! - она резко отвернулась и зашагала прочь, громко хлопнув дверью комнаты.
- Иди извиняйся, - сказал Валентин другу, когда грохот, произведенный Вериным уходом, стих, - если хочешь завоевать ее расположение.
Андрей тяжело вздохнул и, растерянно взглянув на меня, полюбопытствовал:
- А у меня шансы-то есть?
Я сдержанно улыбнулась, пожав плечами:
- Если ты готов получить еще пару оплеух, стойко выдержать все ее выходки и наезды, а также доказать ей, что ты не маньяк, не подлец, не кретин и не мерзавец...
- Я понял, - грустно усмехнулся собеседник. - Шанс один на миллион.
- Но она того стоит, - подбодрил парня Быстров.
- Две женщины из числа моих знакомых этого стоят, - отозвался Каменский. - Одну ты у меня увел из-под носа.
Выслушав его заявление, я вопросительно взглянула на спасателя, который демонстративно обнял меня за плечи с абсолютно невозмутимым видом.
- Я ее не уводил, - Валентин лукаво улыбнулся. - Я ее люблю.
- Эй, вы о ком говорите-то?! - решив, что настало время вмешаться, воскликнула я.
- О тебе, - одновременно ответили они, чем повергли меня в полное замешательство. Выходит, Валя влюблен?..
Каменский обречено поплелся вслед за расстроенной Климовой, намериваясь убедить ее не злиться. Мы с Валентином остались вдвоем. Я не могла произнести ни слова, продолжая переваривать полученную информацию.
- Почему ты молчишь? - осторожно поинтересовался он.
- А что я должна говорить? - подняв на него глаза, пробормотала я.
- Не знаю, что-нибудь.
- Ладно. Расскажи мне о том, как тебя укусила собака, - чуть заметно улыбаясь, полюбопытствовала я.
- Тебе это интересней, чем то, что я тебя люблю? - обиженно проговорил собеседник.
- Ты - что? - сделав вид, что не расслышала, переспросила я.
- Люблю.
- Кого?
- Тебя.
- Не поняла, - мне нравилось его допрашивать, в то время как Валя с каждой секундой все больше хмурился.
