Это был складной нож. Пальцы затряслись, едва не обронив находку. Я быстро положила её обратно и, повесив куртку на прежнее место, неуверенной походкой двинулась обратно в кухню. Мои ватные ноги застыли на пороге. От лица отхлынула краска, превратив его в бледную маску с клеймом испуга и решительности одновременно в потускневших светло-голубых глазах.
- Вот, - протянула я зачетку подруге.
- Здорово, - весело отозвалась та, рассматривая оценки.
- Валя, вам с Андреем пора уходить, иначе метро закроется, - чеканя каждое слово, проговорила я холодно.
Он вскинул брови, не понимая перемены моего настроения.
- Катюша, что-то случилось? - беспокойно спросил спасатель.
- Нет, - ледяным тоном отозвалась я. - Просто, уже ночь, а у нас с подругой еще есть дела.
Мне все-таки удалось выпроводить гостей за дверь. Их немного удивило мое откровенное желание избавиться от их компании, но, поддавшись уговорам, они смирились и ушли. Оставшись с Верой вдвоем, я прошептала, опускаясь на стул:
- Маньяк - Валентин.
- Как, опять? - недоуменно сказала Климова. - Но почему?
- У него перочинный нож насильника. Я случайно обнаружила, - упавшим голосом, поведала я ей. Моя рука обессилено повисла вдоль тела, а ресницы опустились на глаза, в которых засверкали крупные слезы. - Неужели мне уготована участь современной Дездемоны?
- По-моему, ты преувеличиваешь, - вздохнув, устало произнесла собеседница. - Ты точно уверена, что это тот самый ножик?
- Нет. Но зачем Быстрову таскать его с собой, если он не преступник?
- Мало ли. Может, Валя использует нож в быту, или на работе. Сама знаешь, какая у него профессия, - доводы подруги меня не успокаивали.
Я сидела, тоскливо глядя в пол, а по щекам текли соленые струйки, вкус которых я ощущала на своих обиженно надувшихся губах. Она продолжала говорить мне о том, что я ошибаюсь, но мой рассудок отказывался верить, подписав приговор бедному парню. Так прошел целый час, во время которого я мысленно жалела саму себя, сокрушаясь над разбитыми вдребезги чувствами. Зазвонил телефон, громкий звук его продолжительной трели больно резанул меня по ушам. Я поднялась не сразу.
- Может, мне подойти? - видя мое замешательство, предложила Климова.
- Нет, я сама, - мои ноги нехотя поплелись в прихожую. Постояв немного возле настойчиво голосящего аппарата, я сняла трубку.
- Да?
- Привет, Катенок, это я, - бодро сообщил спасатель.
- Ну и? - сквозь зубы процедила я, хмуро глядя на телефон.
- Ты не рада меня слышать? - расстроено произнес он.
- Валя, - я запнулась, пытаясь подобрать слова. - Это ведь ты.
- Да, я...
- Маньяк... ты, - выдохнула я, чувствуя, как к горлу подкатил очередной ком.
- Катя, у тебя опять приступ подозрительности? - тоскливо осведомился парень.
- Я видела нож, и куртка твоя внутри черная, и брюки, и... - слезы, нахлынувшие на меня обильной волной, помешали высказаться дальше. - Я тебя ненавижу! - крик вылетел из самой глубины моего плачущего от боли и обиды сердца.
Швырнув трубку на рычаг, я вернулась к подруге, которая тут же начала меня успокаивать. На все последующие звонки отвечала Вера. Валентин трижды пытался уговорить ее позвать меня к телефону, но она недвусмысленно дала ему понять, что я не желаю с ним общаться. Он даже хотел приехать, однако Вера предупредила его о стопроцентном провале такой бредовой идеи, так как дверь ему все равно никто не откроет. В конечном итоге, Быстров сдался, перестав доставать нас звонками.
Зато теперь эстафету принял Каменский, который, довольно, долго расспрашивал Климову о том, что она сделала с его мамой, так как Мария Ивановна без конца требует от сына, чтобы он пригласил очаровательную журналистку в гости.
- Скажи ей, что я студентка "Медухи", - потребовала подруга, стараясь помочь Андрею усмирить пыл его матери. - И что статья - миф, который я придумала, дабы выведать побольше о тебе.
- Я сказал, - грустно ответил собеседник. - Но ее это только обрадовало. Теперь она уверена, что ты мной увлечена, поэтому и отважилась на такую авантюру.
- Глупости! - Верка горячилась.
- А мама другого мнения... - усмехнулся рокер, намеренно подтрунивая над бедной девушкой.
- В конце концов, - фыркнула она, - это твои проблемы, так что сам с ними и разбирайся.
Климова распрощалась с музыкантом и, положив трубку, взглянула на меня.
- Вот нахал! Как ты считаешь?
Я улыбнулась. Слезы мои уже успели просохнуть, а настроение немного поднялось, после прослушивания их беседы по громкой связи, которую намеренно включила подруга, чтобы я могла стать свидетельницей ее праведного гнева.
- Он просто тебя подкалывает, а ты поддаешься на провокацию, - лукаво ответила я. - И, вообще, ты ему явно понравилась. И его маме, по всей видимости, тоже.
- Ага, понравилась! - саркастически проговорила взбешенная Верка. - Я и Диме нравилась, а потом выяснилось, что все это полный бред.
- Но Андрей не такой, - попыталась возразить я.
- Все они одинаковые, - пробубнила она себе под нос и отправилась мыть посуду, демонстрируя тем самым нежелание развивать тему дальше.
Больше мы не говорили об этом. Наши разговоры не касались также личности маньяка, чтобы меня не расстраивать, и личности бывшего парня Веры - чтобы не травмировать ее. Короче, беседовали мы с ней о быте, учебе и предстоящем в понедельник экзамене, к которому еще надо было успеть подготовиться. Наведя порядок на кухне, подруга пошла спать, а я направилась в ванную, собираясь помыться. Вылив себе не голову пол тюбика шампуня, я начала усиленно размазывать его по волосам, сидя по плечи в мыльной воде, как вдруг затрещал телефон.
Уже давно перевалило за полночь. Кто мог желать общения со мной в столь поздний час, я, увы, не знала. Разве что неугомонный Валентин опять задумал добиваться моего внимания по средствам проводов. Звонок не утихал минут пять, пока сонная Вера, наконец, не сняла трубку. Она несколько раз алекнула, потом сердито сказала:
- Прекратите баловаться!
Через некоторое время история повторилась. К тому моменту, как я выбралась из ванной, у Климовой было состояние близкое к истерике. Неизвестный молчал, не переставая вновь и вновь набирать мой номер. В следующий раз ответила я, но и со мной на том конце говорить никто не собирался, лишь тяжелое дыхание и... тишина. Мне стало не по себе. Я искоса посмотрела на бледную подругу и выдернула провод, прекратив зловещие звонки.
- Завтра же разыщи своего бывшего мужа, - скомандовала собеседница, мрачнея. - И если этот псих - не он, то я лично начну снимать штаны со всех мужчин подряд, попадающих в наше поле зрения.
