— Как куда, домой, — не понял тот, — к Александру Арсентьевичу.
— Нет, Паша, я туда не поеду. Разворачивай машину. Пусть там Галина живет, будете ее в город привозить, а я хочу к себе домой, в свою квартиру.
Шелест поджал губы, но возражать не стал, а Катя не представляла, что будет делать сама в том доме. И самое главное, в ее квартире все напоминало о Климе, как он читал детям стихи, как они вместе спали и не спали… Зачем ей дом без Клима, пусть и такой большой?
В офис она вышла с понедельника и когда переступала порог, сердце колотилось как сумасшедшее. Как ее примет коллектив? Бывшую рядовую сотрудницу, в одночасье вдруг ставшую директором и учредителем. И как это все здесь вообще преподносилось? Стоило, пожалуй, не изображать затворницу, а пообщаться хотя бы с девчонками-коллегами, а теперь что уж сокрушаться, как будет, так и будет.
Но к ее безграничному удивлению история местной золушки уже была обглодана до костей и похоже, порядком всех утомила, поэтому ожидаемого апофеоза из ее появления никто делать не стал. Конечно, о том, что сотрудник отдела перспективного развития маркетинговой службы Клим Аверин чудесным образом трансформировался в то самое грозное и загадочное руководство были в курсе даже в дальних филиалах.
Катя уже знала, что Серега начальника не потянул, и теперь их отдел возглавляла Надежда. До начала рабочего дня оставалось еще пятнадцать минут, секундная заминка, и Катерина решительно направилась к лифту. Как раз достаточно времени на попить кофе и на послушать местные сплетни.
Дружное «Катька!» прозвучало так искренне и радостно, что у нее слезы на глаза навернулись. Степан побежал за кофе, а Катя попыталась осторожно разузнать, что вообще было известно о ней и о Климе. Да все то же, Аня пожимала плечами, а Надя заговорщицки подмигивала.
— Мы сразу просекли, что Климентий на тебя запал. Потому, вообще не удивились, когда о вас узнали. Ну как, когда выяснилось, что Аверин это Добби удивились, конечно же, а узнав, что вы поженились, вообще нет. Вот нисколечко.
— Какой он Аверин? — фыркнула Анька. — Климов он, и Катя наша теперь Климова, а не Самойлова.
Катю бросило в жар, будто в парилке водой на камни плеснули. А ведь она ни разу об этом не подумала, какая у нее, оказывается теперь правильная фамилия, Климова. Кли-мо-ва. Как притяжательное прилагательное. И следует теперь спрашивать не как ее по фамилии, а чья она.
«Ты чья?»
«Климова…»
И дети Климовы, потому что его.
Пока она над этим размышляла, Надя поведала жуткую историю с леденящими душу поробностями, в которой Александр Арсентьевич, будучи под личиной Клима, без памяти влюбился в Катю, а затем ему пришлось вывозить любимую девушку с детьми практически под пулями.
— Постой, Надюш, какие пули? — растерялась Катя, — не было никаких пуль.
— Расскажи! — теперь пришла очередь ухмыляться Надьке. — А то ты не знаешь, что в Клима твоего стреляли? Твоего мужа Асмоловский заказал, его и закрыли поэтому, сидит наш бывший работорговец, суда ждет.
«Я просто спланировал все по-умному», — тут же вспомнилось самодовольное аверинское.
Уже по дороге к себе в кабинет Катя вдруг поняла, что девочки ни разу не вспомнили о детях. По всему выходило, что в официальную версию не вошел роман ее сестры с ее мужем, а Клим и словом не обмолвился, что это его малыши. И все ради нее…
Она очень быстро втянулась в рабочий ритм, а ведь раньше никогда не считала себя трудоголиком. Снова каждое утро начиналось с планерки у Чистякова, поскольку он был ее непосредственным начальником. Готовилось торжественное мероприятие по случаю открытия завода, а у них еще конь не валялся. Оборудование закуплено и все.
Сегодня весь день ныл низ живота, работалось из рук вон плохо, а еще и задержаться в офисе пришлось. Открыв входную дверь, Катя услышала мужской голос, влетела в детскую и увидела на экране Клима. «Он просил сказать…»
Муж сначала ее не заметил за внушительной спиной Галины, но Катя сама вошла в зону видимости и прислонилась к стене.
— Катя, здравствуй! — позвал Клим, и та решилась.
— Ты просил сказать, если я что-то узнаю, — она поразилась тому, какая надежда вспыхнула в черных глазах, но дразнить его таким образом точно не собиралась. Но и сказать не получалось, пришлось просто помотать головой.
— Это… уже точно? — переспросил Клим , продолжая рассматривать ее в упор. Катя кивнула и опустила глаза, в когда подняла, остолбенела, увидев, как исчезает блеск из глаз и пустеет взгляд ее мужа.
Нянька скоропалительно попрощалась и сбежала, благо, идти было недалеко, Катя сняла ей квартиру в соседнем подъезде, та тоже не захотела жить одна в пустом доме. Долго молчали, Клим отошел дальше от камеры, сунув руки в карманы брюк, теперь его было видно почти в полный рост. Муж стоял на узкой дорожке в саду и пинал камешки, а Катя смотрела во все глаза. Он что… расстроен? Или это она себе снова насочиняла небылиц?
Да, у нее начались месячные, пришлось бежать за прокладками в супермаркет, потому что она банально забыла создать в офисе стратегический запас. Муж попросил поставить в известность — поставила, а теперь у него вид человека, у которого рушатся все мечты и надежды. Ладно, Катя размечталась, но Клим?..
— Почему ты живешь в квартире? — он заговорил первым.
— Мне так удобнее, — ответила Катя, продолжая подпирать стенку.
— Но я хотел бы, чтобы моя семья жила в моем доме, — Клим говорил, а ей очень не нравился этот приказной тон.
— Он чужой, тот дом, — Катя постаралсь, чтобы прозвучало нейтрально, но Клим оторвался, наконец, от своих камешков и поднял голову.
— Потому что мой?
«Потому что ты улетел в Мексику и бросил меня, а мне так без тебя тоскливо и одиноко…»
— Потому что пустой, — максимум, на что сподобилась вслух. Клим внимательно посмотрел на нее и ничего не ответил.
— Как ты там? — спросила, внутри умирая от страха, что он сейчас отключится.
— Задолбался уже, — он смотрел куда-то вверх, в небо, в общем, куда угодно, только не на нее, — домой хочу. Соскучился по детям. И по тебе, — а теперь взглянул в упор. И она как последняя трусиха начала по стенке пробираться к двери.
— Детям пора спать. Ты собирался их укладывать? Дяде привет.
В этот раз он даже не подумал ее останавливать.
* * *
— Катюша, доброе утро, — голос Павла с утра был бодрый и веселый, — там Арсентьевич говорил, что нам надо с тобой обсудить допсоглашение к договору. Я был немного занят, теперь освободился, когда тебе удобно встретиться?
Ее голос, напротив, зазвучал вяло и безжизненно.
— Он тебе вчера звонил?
— Вчера? Нет, не вчера, давненько еще, до твоего приезда. Но как ты вернулась, у меня такой загруз был, жесть, а тепер вот разгребся, можем поработать. Что ты там хотела пересмотреть? Он сказал, на все согласен.
Немного отлегло от сердца, но совсем немного. При встрече на вопрос Пашки, какой пункт подлежит изменению, Катя ответила просто:
— Убери этот пункт, что мы разводимся только после совершеннолетия детей.
— Точно? Ты не путаешь? — начал было Павел, а потом внезапно «выключил» адвоката. — Что-то произошло, Кать? Вы разводиться надумали?
— Мы решили дать друг другу больше свободы, — уклончиво ответила она.
Вечером Клим не звонил, написал, что они уходят в море дней на десять, так что связи снова не будет никакой, но и с Авериным на этот раз тоже.
— Я приеду на открытие завода, тогда и увидимся.
И теперь Катя стала считать дни до открытия.
* * *
С самого утра ее трясло, все валилось из рук, пришлось даже накапать себе успокоительного. Галине объяснила, что переживает, как пройдет мероприятие, но ее внутренняя Катя от такого объяснения лишь подняла сама себя на смех. Вот и пришлось посмотреть правде в глаза — она дико, жутко, ужасно волнуется о предстоящей встрече с Климом. Мужем.
