Фин щелкает пальцами.
— Суперзлодей.
— Или психопат, — хихикает Макс.
— Может быть, и то и другое. А если серьезно, собрав все эти характеристики в одном человеке… что мы получим?
Они на мгновение задумываются, пока Фин не говорит:
— Реальный человек? Типа, не супергерой из комиксов?
— Да.
Она пожимает плечом.
— Глава ЦРУ.
— Нет, — мгновенно отвечает Макс. — Глава ЦРУ похож на дантиста. У него ортопедическая обувь и неправильный прикус. Ни стиля, ни харизмы, ни великолепных волос.
— Поделись тогда своей идеей!
— У меня ее нет. Я просто указываю, что твоя — отстой.
Они снова препираются, и я перестаю слушать. Я встаю и подхожу к окну, смотрю вниз на улицу.
Глядя вниз на большие внедорожники с блестящими ободами и затемненными окнами, заполненные вооруженными бойцами в костюмах.
«Глава ЦРУ», — слова Фин вновь и вновь отдаются эхом в моем разуме.
Может быть, когда я думала, что Киллиан работает на полицию, я ошиблась с точностью до наоборот.
Может быть, они работают на него.
Может быть, все работают на него.
Может быть, он гораздо сильнее, чем я думала.
Или, может быть, мне стоит напиться и провести сеанс с призраком Пеппи Длинный Чулок, моей любимой кошкой детства, потому что у меня все равно поехала крыша.
***
Следующим рабочим днем я мучаю гугл запросом «глава ЦРУ».
Перейдя по ссылке, я попадаю на страницу «Википедии», где узнаю, что директором Центрального разведывательного управления является миниатюрная брюнетка по имени Джина, напоминающая учительницу средней школы.
Она не выглядит безжалостной, изощренной или как будто обладает какими-либо навыками обращения с огнестрельным оружием. Скорее, как будто она способна связать крючком отличную декоративную подушку или усовершенствовать рецепт нежного и ароматного мясного рулета.
Меня переполняет разочарование.
Я решаю отказаться от своей блестящей теории заговора о том, где Киллиан — Тайный Босс Всего. Если бы он каким-то чудесным образом был связан с государственной службой, то не имел бы в гардеробе такое количество костюмов от Armani. Не говоря уже о том, что он не был бы миллиардером и не жил бы в небоскребе. Работай он на правительство, получал бы повышенную пенсию и льготную медицинскую страховку, но на этом все.
Так я возвращаюсь к тому, с чего начала. Мне известно лишь, что он сексуальный, богатый, высокомерный незнакомец и чемпион по оральному сексу.
Я серьезно задумываюсь, что, возможно, все это тайное общество «Плаща и кинжала», «не кто, а кем является», «я помогаю людям» — полнейшая чепуха. Он просто получает удовольствие, мучая мой разум. Но он не более чем гангстер с раздумым ЧСВ.
Это самое простое объяснение. Особенно учитывая его гигантское эго.
Но кое-что не вяжется.
Почему у него акцент?
Что за любовь к Шекспиру?
Зачем взламывать спутник? Да и вообще, кто, черт возьми, знает, как взломать спутник?
Все это так утомительно!
По дороге домой с работы я решаю побаловать себя ужином. Я не в настроении снова быть рефери между Фин и Макс, поэтому останавливаюсь в маленьком итальянском заведении, где лазанья почти не уступает моей.
Выбрав столик, я заказываю бокал красного вина и тарелку пасты Болоньезе у пожилого итальянского официанта. Затем устраиваюсь в кресле и любуюсь очаровательным декором.
И в момент, когда я поднимаю бокал, чтобы сделать глоток вина, я бросаю случайный взгляд в окно.
Там, на улице, стоит Киллиан.
С женщиной.
Очень беременной женщиной.
Он держит ее в своих объятиях. Нежно целует.
Затем одно рукой ласкает ее лицо, а второй водит по большому животу.
Я цепенею. Каждый мускул в моем теле сжимается. Я не могу ни дышать, ни двигаться, ни даже моргать, когда смотрю на эту парочку на тротуаре.
Девушка молода и хороша собой, примерно моего возраста. Брюнетка, как и я. Она смотрит на него, и ее глаза светятся. Он смотрит на нее сверху вниз, и его губы расплываются в улыбке.
Боже, как это больно. Как горько.
Не припомню, чтобы меня когда-либо так раздирало от боли. Словно кислота разъедает мою плоть и кости. Я не могу дышать. Я умираю с каждым одним агонизуюрующим ударом сердца за другим.
Через мгновение они уходят, держась за руку, пока не исчезают из поля моего зрения. Я же так и остаюсь примороженной к месту, сжимая в руке бокал с вином. Горячие слезы скапливаются в уголках моих глаз.
Он клялся, что не использует меня. Он смотрел мне в глаза и уверял, что каждое сказанном им слово было правдой.
Он посчитал, что из меня получится потрясающая мать.
Когда официант подходит к столику с моим блюдом, чары, под которыми я находилась, рассеиваются. Я осторожно ставлю бокал трясущейся рукой. Достаю наличные из кошелька и оставляю их на столике, затем встаю и на автомате иду к своей машине.
Мое сердце колотится. Моя кожа становится липкой. Мой желудок скручивается в узел. Я чувствую, что мне не хватает кислорода, но ничего не могу с собой поделать. Мир расплывается, как будто я вот-вот потеряю сознание.
Беременная. Она беременна от него. На ее месте могла быть я.
Я чувствую себя такой дурой. Глупым, наивным ребенком. Меня так сильно тошнит, что кажется, будто мое тело жаждет очистить все мои органы.
Особенно мое глупое сердце.
Потому что я обманывала его до сих пор, пока не увидела Киллиана с... с женой? Пассией? Еще одной тупой идиоткой, вроде меня? Сейчас же с душераздирающей ясностью стало очевидно, насколько этот мужчина мне дорог.
Хоть я старалась этого не делать, хоть и сопротивлялась изо всех сил, я влюбилась в него.
Я полюбила его.
Рыдание вырывается из моей груди. Я прижимаю ладонь ко рту, чтобы задушить его. Я несусь по городским улицам на сумасшедшей скорости, не видя и дрожа, не имея ни малейшего представления, где я нахожусь и куда направляюсь, пока с визгом покрышек не останавливаюсь перед винным магазином.
