— Ты можешь встать? — спрашивает он, беря меня за руку.
Я киваю, и он помогает мне встать на ноги. Мои ноги снова крепкие. Моя рука крепко держится за руку ЭрДжея.
И теперь, когда первоначальный шок от этого места прошел, я вытираю лицо рукавом и на мгновение впитываю сцену в новом свете.
— Нам пора идти, — говорит ЭрДжей.
Я качаю головой.
— Нет. Мне уже хорошо. Потому что ты здесь, со мной, — почти говорю я, но то, что секунду назад я рыдала в его объятиях, как ребенок, не означает, что я вдруг превратилась в глупого романтика. — Возможно, будет полезно, если мы все обсудим. Попытаемся осмыслить то, что произошло той ночью.
Я подхожу ближе к кромке воды, затем поворачиваюсь, чтобы осмотреть лес слева от нас.
— Полицейские наполовину прочесали это место после того, как уехала скорая, но ничего существенного не нашли. Пивные банки, использованные косяки. Больше использованных презервативов, чем, я уверена, они хотели найти. Обычные вещи. Но ничего с той ночи.
ЭрДжей включил фонарик на телефоне и просканировал местность. — Машина приехала не тем же путем, что и мы.
— Нет. Там есть дорога. — Я направляю свой собственный фонарь на два деревянных столба у дальней стороны эллинга, которые обозначают место, где раньше были ворота. Грунтовая дорога теперь скрыта кустарником, но все еще проходима, если знать, куда идти. — Кто бы ни был за рулем, он объехал машину с этой стороны, а затем съехал в воду.
— Полицейский отчет, который я видел, был довольно скудным.
— Все это гребаное дело скудное. Тест Кейси на наркотики в больнице дал положительный результат, но она настаивала, что ничего не принимала сознательно. Все, что она помнила, это как пила пунш. Врачи, похоже, скептически отнеслись к ее рассказу. Но я знаю свою сестру. Она не увлекается наркотиками.
— Я полагаю, полиция допросила ее?
— О, да. Они часами допрашивали Кейси в больнице и после. Они взяли показания у большинства из нас на танцах. И на протяжении всего этого Кейси утверждала, что не знает, что ей дали, когда она ушла с танцев или как она оказалась в нашей машине. Только то, что у нее было какое-то смутное предчувствие, что с ней кто-то был, и ее вытащили из машины.
Я отхожу от воды, направляясь к самому эллингу. Изучаю разрушающееся строение, почти с подозрением, потому что, кроме человека, который накачал мою сестру наркотиками, это разрушенное здание — единственный свидетель того, что произошло той ночью.
— Полицейские сказали нам, что камеры эллинга нечего не сняли, — говорю я ЭрДжею.
Мы пробираемся под паутиной, чтобы войти внутрь. Рядом с заброшенным птичьим гнездом камера все еще закреплена на деревянной балке в потолке. ЭрДжей достает свой телефон и прыгает на балку.
— Будь осторожен, — говорю я, но он легко поднимается, чтобы перепрыгнуть через нее, затем снова достает телефон, чтобы посветить.
— Здесь наклейка охранной компании. — Он делает снимок, прежде чем перекинуть ногу и спрыгнуть вниз. Приземление поднимает грязь и пыль, которые попадают в осколки лунного света, проникающего через отверстия в крыше.
Я морщу лоб.
— Что ты можешь с этим сделать?
— У меня есть несколько идей.
— Например?
— Я дам тебе знать. Может быть, ничего. Но сначала мне нужно проверить пару вещей, и я бы не хотел обнадеживать тебя прежде, чем я это сделаю.
Его неопределенность смущает, но какой у меня еще выбор? Уже несколько месяцев никто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь разобраться в том, что произошло той ночью. От нас отказались полиция, школа и все, кто мог бы проявить сознательность и предоставить информацию.
Как бы безумно это ни звучало, но ЭрДжей — моя последняя надежда. И это чувство, надежды — то, чего не хватало в моей жизни с тех пор, как Кейси почти умерла.
Я тянусь к руке ЭрДжея и крепко сжимаю ее. — Спасибо.
ГЛАВА 41
ЭРДЖЕЙ
Я так и не узнал, чем закончилась игра. Надеюсь, Фенн не будет расспрашивать меня об этом. Но после нашего приключения в лодочном домике мы со Слоан не потрудились вернуться на стадион, чтобы найти Фенна или проверить окончательный счет. Мы чувствовали себя как родители, которые забыли забрать своего ребенка со школы, но потом мы все же нашли Лукаса на парковке. Он сидел на багажнике одной из машины. Однако к тому времени, когда мы высадили его возле общежития для младших классов, его вообще нечего не волновало.
— Встретимся завтра в компьютерном классе? — Предлагаю я в качестве жеста доброй воли.
Он выпрыгивает из машины с невозмутимой улыбкой.
— Да, конечно.
Дом Слоан находится на противоположной стороне кампуса. Но когда я отъезжаю от общежития и подъезжаю к знаку «Стоп», она кладет руку на руль.
— Еще рано. Мне еще не нужно быть дома.
Она не смогла бы перестать быть чертовски великолепной, даже если бы попыталась. Но ночью, при тусклом освещении, она выглядит мистически. Это ее сверх способность.
— Что у тебя на уме?
Она облизала губы, и теперь я умираю от желания узнать, что твориться в ее голове.
— Фенн еще какое-то время будет с футбольной командой, — говорит она. — Поэтому мы могли бы вернуться в твою комнату. Конечно же, если ты этого хочешь.
Да, меня это устраивает.
Я выворачиваю руль, чтобы резко повернуть налево в сторону общежития для старшеклассников, вызывая мягкий смех из ее сексуального рта. Не то чтобы я чего-то ожидал, но от Слоан веет каким-то странным вайбом с тех пор, как мы покинули причал. Я не хотел как-то на это реагировать, на случай, если я неправильно истолковал ситуацию. То, что она испытала там, было интенсивным и совершенно понятным. Я не из тех парней, которые используют чувства девушек после чего-то подобного. Может, я и мудак, но я не подонок.
И поскольку я такой мудак, я провожу Слоан прямо через парадную дверь в общежитие. С тех пор, как мы с Фенном узнали об махинациях Роджера, у нас троих есть соглашение о взаимном гарантированном уничтожении.
И к черту Дюка. Если он уже вернулся из Балларда и увидит нас, он может съесть меня.
В последнее время я узнаю о себе много нового. Мне нравится иметь сводного брата. Я не против быть частью команды. И при должной мотивации я тот парень, который затевает драку из-за девушки. Особенно, когда эта девушка — ледяная принцесса с длинными ногами и улыбкой, которая может сразить мужчину насмерть.
Я наблюдаю, как она входит в мою комнату и плюхается в рабочее кресло. Пока я закрываю дверь, она оборачивается, чтобы посмотреть на меня, и от этого взгляда у меня пересыхает во рту. Отчасти соблазн и сомнения. Я не знаю, как это воспринимать или как она показывает так много, говоря так мало.
— Что? — Хрипло спрашиваю я.
Она заставляет меня нервничать — и это так странно. Почти ничего не помогает, и мне бы это не очень понравилось, если бы это не было так же захватывающе.
— Ты был очень порядочным сегодня вечером, — говорит она.
— Разве это так? — Я сажусь на край кровати.
Слоан кивает, раскачиваясь взад-вперед на стуле.
— Для протокола, у меня нет какой-то тайной склонности к мачо.
— Ладно…
— Но. Это было сексуально, то, как ты противостояла Дюку. Вот и все.
— Отмечено. Из любопытства, каковы некоторые из этих секретных склочностей?
Выгнув бровь, Слоан молчит. Потому что она пытается сломить меня. И я счастлив позволить ей это сделать.
— В лодочном домике, ты был милым, но тебе не нужно было быть таким.
— Я знаю, что с самого начала все испортил, но я не шутил, Слоан. Я здесь ради тебя. Это реально. Рассчитывай на это.
Ее губы изгибаются в застенчивой улыбке, прежде чем ее взгляд блуждает, чтобы полюбоваться обоями.
Я не часто это вижу, но застенчивая Слоан чертовски очаровательна в каком-то душераздирающем смысле. Когда мы встретились, я понял, что за этой загадкой кроется нечто большее, чем дочь директора школы, которая не назвала мне своего имени. Я знал, что, если мне удастся разгадать ее загадку, я доберусь до сути чего-то увлекательного.
