нужные слова. – Мне очень неудобно и…
– Да ладно, – машет Затонский рукой и усмехается, перебивая мою невнятную речь. – С кем не бывает. Скажу тебе честно, – он делает шаг вперед и слегка наклоняет голову в мою сторону, – я бы и сам приревновал, если бы увидел любимую женщину с другим мужиком. Кстати, – выпрямляется и переводит взгляд на Дашу. – Ты когда парня до белого каления успела-то довести? Что-то я не помню такого, – слегка хмурится, а его дочь снова фыркает в ответ.
– Было дело, – косится в мою сторону, подмигивая. – Правда, мы поссорились, а сейчас, как я понимаю, помирились, – еще крепче сжимает мою ладонь, переплетая пальцы.
Все это время Даша держала меня за руку, а я не выпускал ее пальчики. Груз сомнений резко падает и отпускает, отчего внутри разливается тепло. Дождалась и готова простить. Начать все заново, без недопонимания и недоверия.
И я готов – давно уже решился на этот ответственный шаг.
– Прогулка по Питеру отменяется? – Затонский подмигивает дочери, а после хлопает меня по плечу. – Ты уж построй эту вертихвостку, а то она…
– Папа!
– Я уехал, – разворачивает и двигается к выходу, делая нам ручкой на прощанье.
– Много не пей, – кричит Даша ему в спину. – А то маме нажалуюсь!
– Стучать нехорошо, – тихонечко произношу, когда мы вдвоем с девушкой смотрим в спину удаляющемуся мужчине.
– Кто бы говорил! – смеется Дарья, заставляя меня наклонить голову в ее сторону и приподнять одну бровь в немом изумлении. – Кто меня Анне Пантелеевне сдавал?
– Нашла, что вспомнить, – ухмыляюсь, не сводя с блондинки глаз. – То Пантелеевна, а это Затонский. Хоть один мужик в этом бабьем царстве.
– Я тебе устрою! – пытается вырвать руку, однако я не теряюсь.
Прижимаю ее к себе, убираю волосы за ушко, не сводя взгляда с лица девушки, и продолжаю наш поцелуй, который сам же прервал. Она снова со мной, милая, нежная и такая отзывчивая. Обнимает за шею, отвечая на мои ласки, и у меня вырывается непродолжительный стон.
Слава Богу, никого нет поблизости, а то мои тормоза вот-вот откажут во второй раз. Правда, сейчас по другому поводу, но все равно ведь я не железный.
– Предлагаю подняться в номер, – шепчу прямо в губы, дотрагиваясь до них языком. – Иначе раздену тебя прямо здесь.
– Соблазнитель, – шепчет в ответ, закрывая глаза от наслаждения. – А как же, “извини, Даша, я был неправ”? – откидывает голову назад, когда мои губы опускаются на ее шею.
– Хватит с меня одного исполнения на бис, – продолжаю прокладывать дорожку из поцелуев, чувствуя, как тело любимой женщины начинает подрагивать в моих объятиях. – Я извинюсь по-другому, – Дарья цепляется пальчиками за мои плечи, готовая упасть от переизбытка эмоций прямо здесь. – Пошли в номер, я безумно соскучился.
И больше не надо слов, любимая женщина сопротивляться не намерена. Она тоже хочет остаться со мной наедине, поэтому следует безоговорочно, снова вкладывая свои нежные пальчики в мою широкую ладонь.
Это так приятно, когда тебе доверяют. Хочется прижать ее к себе и не отпускать, пока не наслажусь всем сполна. Хотя это случится нескоро. Я бы даже сказал: не в ближайшее десятилетие. Потому что я все для себя решил – Даша нужна мне.
Только она, и никто больше.
Я хочу поставить жирную точку на своей прошлой разгульной жизни и посвятить себя одной-единственной. Дарить радость и романтику только ей. Чувствовать и знать, что нужен кому-то не из-за денег. И доверять – это, я считаю, самое главное в любых отношениях.
Одежда летит в разные стороны, как только мы переступаем порог номера двести двадцать два. По всей комнате порхают флюиды страсти, и мы с Дашей не сдерживаем ни эмоции, ни свои желания.
Дверь, стена, а после прохлада простыней, куда я бережно опускаю девушку, нависая сверху.
– Я люблю тебя! – произношу на выдохе, считая это покруче любых извинений. – И больше не отпущу.
– Так я больше и не сбегу, даже не надейся, – шепчет, проводя пальцами по моей щеке. – С журналистикой покончено, больше никаких авантюр.
– Если только со мной в придачу, – и башню сносит напрочь, так как Даша притягивает меня за шею к себе, заставляя приступить к более активным действиям.
А разговоры подождут – у нас еще будет достаточно времени все обсудить.
И, кстати, насчет авантюр она все-таки погорячилась.
Просто Дарья еще пока не знает, с кем собирается связать свою судьбу.
Я – авантюрист еще тот! Все, милая, ты попала!
Два месяца спустя…
Даша
– Ну, куда ты так сильно затягиваешь? – фыркает Анна Пантелеевна, крутясь под ногами и постоянно мешая Богдане. – Она же дышать не сможет!
– Тихонечко, – командует Змеюка, правда, слегка ослабляя шнуровку на корсете. – Попрошу без комментариев!
А то и вправду даже сесть не смогу, так туго затянула – придется делать фуршет, чтобы я постоянно стояла.
Мое свадебное платье! Такое красивое, что дух захватывает. Правда, я считаю все эти тожества предрассудками, но фурии в лице Пантелеевны, Богданы и даже моей любимой и драгоценной мамули налетели, как коршуны, перекрикивая друг друга:
– Никаких росписей, только свадьба!
– Хочу видеть свою дочь в белом платье!
– Не пригласите на свадьбу, лишу наследства!
Бабуля в своем репертуаре, иногда становится непробиваемой упрямицей до жути. Прямо как ее внук, будь он не ладен, который с ленивой улыбкой полулежал на диване и наблюдал за моей перепалкой с двумя разъяренными женщинами и одной слишком уж строптивой старушкой.
– А ты чего молчишь? – обратилась к нему, и три пары глаз повернулись в сторону цветущего Златана. Даже замолчали в ожидании вердикта моего будущего мужа.
Господи, до сих пор не могу поверить, что согласилась на эту авантюру. Ведь изначально соглашалась полететь на острова вроде как отдохнуть, да и любимому надо было проконтролировать, как идут дела в отеле. И ведь даже не подозревала, а Златан, гад такой, не проболтался, что обычная прогулка на яхте под палящим солнцем станет именно днем для принятия важных решений.
– Ай! – чуть не поломала зуб, когда вместе с мясом краба едва не проглотила какой-то инородный предмет.
Как Златан умудрился туда запихнуть кольцо, которое достала изо рта, до сих пор понять не могу. Но именно в тот момент онемела от неожиданности. Мысли роем кружились в голове, когда я подняла глаза и встретилась со смеющимся взглядом любимого мужчины.
Аферист, прости Господи! Ну кто так делает предложение? Я, в купальнике, с мокрыми волосами, пахнущими морем и солью, с раскрасневшимся от палящего солнца лицом без грамма косметики, и Златан, в таких же мокрых плавках,
