подозвала Алекса и они все на сцене что-то бурно обсуждали. Мэтт истерически захохотал и дал ей пять. Алекс зачесал свои кудряшки и бросил на меня взгляд.
Что они там задумали?!
— А ты не хочешь выступать в нашей группе? У нас, конечно, была фишка, что я один парень в группе, но я бы не хотел упустить такого музыканта. Ты же на барабанах, да? Наша барабанщица не очень тянет в последнее время. У неё появился парень и она пропускает репетиции, — говорил Брайан, пока я смотрел на сцену.
— И? Ты хочешь, чтоб я сел за установку?
— Да. Подумай об этом.
Я мельком посмотрел на него. Идея, конечно, заманчивая. Но, чёрт, их репертуар не совсем мне близок.
— Я бы согласился, но ваш репертуар не совсем моё, — честно ответил ему.
— Тебе потяжелее нравится, да?
— Да. Как сказала одна моя близкая знакомая, я люблю стариковскую музыку.
Увидел, что Хлоя замотала головой и что-то сказала Алексу. Алекс спустился и подошёл ко мне.
— Чувак, тут такое дело. Хлоя хочет реванш.
Я вскинул бровь и посмотрел за его спину на неё, она озорно улыбалась.
— Так. Есть проблема?
— Да. Их барабанщица не знает выбранной песни. Клавишных в песне нет, так что я за микрофоном. Нам нужен ты. Но Хлоя сказала, цитирую: «В жизни не признаюсь, что он нужен».
Я улыбнулся.
Узнаю мою язву.
— А что за песня?
— Ты оценишь. Runnin’ Wild группы Airbourne, — рассмеялся Алекс.
Я сложил руки на груди, посмотрев на сцену.
Так значит, да?!
Она знает, что я люблю эту группу и часто слушаю. Но также она знает, о чём поется в этой песне. Этим она решила мне ответить?!
Да не вопрос! Зато я поиграю.
— Стойка под микрофон ещё есть? — обратился к Брайану. Он кивнул и пошёл за ней.
— Ты в деле, да?
— А сам как думаешь?! Хочет реванш, будет ей реванш. Лишь бы зажигала, — ответил ему, и он довольно улыбнулся.
Быстро подошёл к бару попить воды и поднялся на сцену. Хлоя победоносно улыбалась. Подойдя к ней, шепнул:
— Детка, с возвращением. Ты знала, что это моя любимая песня? — решил съязвить немного.
Глаза Хлои приобрели невероятный зелёный оттенок.
Установил себе микрофон и уселся за установку. Ух ты ж, чёрт подери! Адреналин пробежал по венам. Как же мне этого не хватало. У меня никогда не было такого долгого перерыва от игры на барабанах. Я сейчас взорвусь от предвкушения.
— Дорогие друзья, мы вас ещё немного повеселим. Скоро их прелюдия закончится и все спокойно разойдёмся по домам, — начал говорить в микрофон Мэтт и публика засмеялась в ответ, — на вокале теперь будут… все! Кто знает песню, подпевайте.
Все? Хлоя тоже решила запеть?!
Алекс установил себе микрофон посреди сцены и встал сбоку от него, с другой стороны встала Хлоя. Они стояли боком ко мне и публике. Мэтт занял свою привычную позицию справа от меня.
Мы с Мэттом вступили, тут же присоединилась Хлоя с бас-гитаристкой. Какой же кайф вернуться на сцену. Меня даже в жар бросило.
Алекс начал петь. Хлоя практически сразу начала подпевать в микрофон.
— «I ain’t coming back to you no more
I’m sick of your shit and your moaning whine…»,[7]— ужалила меня моя язва. Мэтт посмотрел на меня с выражением лица, словно ему двинули по яйцам. Я лишь улыбнулся на эту дерзость со стороны Хлои.
Вот теперь я точно узнал свою язву.
— «But I won’t change my mind
I gotta get away, get you outta my life…»,[8]— пела Хлоя, поглядывая на меня. В её взгляде было столько озорства и удовольствия, что я был готов играть что угодно, лишь бы это не заканчивалось.
На припеве я тоже запел, параллельно вкладывая всю накопившуюся энергию в удары по малому и большому барабану, бас-бочке, тарелкам. Руки с непривычки начало адски печь, но это был истинный кайф. Я был в своей привычной и любимой обстановке.
—« My anger for you is like hot burning coal »,[9]— улыбаясь, пела она.
Алекс буквально орал в микрофон, Мэтт скакал с гитарой. Хлоя, выкрикивая только избранные строчки, танцевала с гитарой. Бас-гитаристка поглядывала на нас, как на психов. Все бас-гитаристы такие молчаливые? Люк у нас тоже был незаметным. Но парень он хороший.
— «The open road is all I need
Runnin’ wild, wild and free
It’s never gonna be like it used to be»[10],— пропели мы с Хлоей, пожирая глазами друг друга. Только каждый из нас явно подразумевал разное. Я изменился и не собирался обижать её больше. А вот она явно давала понять, что больше не даст мне приблизиться к себе.
Да неужели?!
Не верю. Её глаза сейчас горели тем самым огнём, который согревал меня раньше. Всё ещё может быть, и может быть даже лучше, чем было. А то с каким удовольствием она сейчас играла, меня завораживало и дало понять, что я всё правильно сделал. Хоть здесь я не облажался, чёрт подери.
Моё сердце, то есть пока ещё насос, внезапно подпрыгнул от возбуждения и адреналина. Меня чуть не снесло к чертям собачьим из-за осознания насколько я люблю её. Я люблю эту язву. Глядя сейчас на то, как она пытается уколоть меня выбранными строчками, я люблю её ещё сильнее.
Конечно, до меня это дошло немного раньше, как вы помните. Но сейчас, когда я увидел вновь ту самую дерзкую Хлою, которая пришла к нам и словно безбашенная скакала по сцене, я осознал, насколько всё серьёзно. Насколько я полюбил эту невероятную девушку. Я буквально воспарил над своей установкой сейчас и над головой зажглась лампочка. Я больше не чувствовал боли в мышцах от мощных ударов по барабанам, я больше не чувствовал ничего, кроме жара в груди и желания прижать её к себе.
Хлоя вместе с Мэттом остаток песни трясли головами, отрываясь на полную катушку и прыгая по сцене.
— «Yeah, you got me runnin’ wild and free
Runnin’ wild and free…»,[11]— Мы с Алексом пели в микрофон, а Хлоя с Мэттом кричали без. Завтра по любому буду хрипеть, а не разговаривать. Но я от души пел, потому что и песню эту любил, и Хлою любил.
—«Hey hey hey
Hey hey hey…»,— орали все вместе как ненормальные в конце песни.
Я люблю тебя, детка.
Когда мы закончили, то заметили, что на танцполе, оказывается, публика сходила с ума. И
