Я чувствовала, как мои нервы натянулись, как канат. Того и гляди – порвутся. И всё, не будет больше адекватной Дани. Появится Дани-истеричка.
Так, ладно. Надо было брать себя в руки. Я же смелая, в конце концов! Девушка-пламя! Сколько можно было сидеть и блеять, как коза! Вздохнув ещё разок, я уже более смело и твёрдо произнесла:
– Миссис Далка, – заметив, как она поджала губы, я тут же исправила, – Адина. Мы с Нелу немного повздорили.
– Я в курсе, – кивнула она.
– Правда? – удивлённо спросила я.
Женщина улыбнулась мне – она вообще очень много улыбалась:
– Многих это удивляет, но у нас с сыном довольно доверительные отношения. Поэтому – да, мне известно о случившемся. Как и о том, почему он в этот раз задержался в Румынии так надолго.
– Вот как, – пробормотала я смущённо, – Вы, должно быть, осуждаете меня?
– С чего бы мне это делать? – в голосе Адины отчётливо слышалось удивление.
– Ну, я обидела вашего сына. Не дала ему объясниться. Фактически прогнала его, – старательно перечисляла я все свои косяки.
Миссис Далка покачала головой:
– Дани, моему сыну тридцать лет. И уже давно прошли те времена, когда я могла бы прятать его за своей юбкой и выговаривать что-то обидевшей его девочке. Люди ругаются, так бывает. Но тот факт, что ты прилетела сюда, чтобы, по всей видимости, поговорить с Нелу, уже лишает меня возможности хотя бы попытаться изобразить недовольство.
Я слушала её речь с довольно хорошим произношением, невольно задерживая взгляд на её лице. Возможно, Адина что-то заметила в выражении моего, потому что мягко спросила:
– Тебя это напрягает? Что ты не видишь моих глаз?
Моргнув, я тут же покачала головой:
– Нет, что вы. Я просто… не знаю, задумалась…
– Нелу рассказал тебе, верно? – поинтересовалась она.
Отрицать это было глупо, поэтому я кивнула:
– Да. Рассказал. Мне очень жаль, что вам пришлось такое пережить.
– Мне тоже, – негромко призналась Адина, – Но есть и хорошее. Я встретила прекрасного мужчину, которого мой сын считает отцом. Стефан – он… он стоил того. Всё, что со мной случилось – оно стоило того, что потом я получила в награду его. А Нелу? – вдруг повернулась она ко мне всем корпусом, – Мой сын стоит того?
Я растерялась от такой резкой смены разговора. Это напоминало американские горки, с той только разницей, что я вообще понятия не имела, когда будет следующий резкий поворот и нырок вниз. А вот, кажется, я уже ехала вниз головой. Потому что вся кровь, кажется, прилила к мозгу, мешая ему чётко работать.
Стоил ли Нелу того? Согласилась бы я пережить что-то ужасное – вроде нападения? Или…экологической катастрофы? Вынести всё, если бы наградой в итоге стал он. Его забота, его внимание, его тепло. Его любовь?
Улыбнувшись, я кивнула:
– Определённо стоит.
Что-то мне подсказывало, что Адину мой ответ удовлетворил. По крайней мере, она довольно хмыкнула и сказала:
– Тогда я просто обязана помочь вам. Думаю, мне стоит позвонить мужу и попросить придумать что-то, чтобы сын вечером подвёз его до дома.
С этими словами она взяла лежащий на журнальном столике телефон и, нажав пару раз на экран, поднесла к уху. Она говорила на родном языке, но мне не нужно было знать румынский, чтобы понимать, что она говорила с человеком, которого очень сильно любила. По интонации, по мягкой улыбке, по тому, как она, словно машинально, теребила цепочку на шее, словно волновалась. Я была уверена, если бы её глаза – пардон, глаз – не прятался за стёклами очков, я бы точно увидела тот самый характерный блеск. С которым Джек смотрела на Алина. С которым я смотрела на Нелу.
Закончив разговор, Адина повернулась ко мне:
– Сделано. Нелу точно будет здесь вечером.
– Спасибо, – кивнула я с искренней улыбкой.
Он приедет. Мы увидимся вечером. И, даже если всё пройдёт не совсем гладко – Нелу не будет орать на меня слишком сильно здесь, в родительском доме. Всё будет хорошо.
– А пока, давай мы с тобой выпьем.
– Эм… что? – опешила я.
– Или ты не пьёшь? – спросила Адина.
– Да нет, почему, – пробормотала я, полностью потерявшись в происходящем.
Это что, какая-то проверка?! Я должна отказаться или согласиться? Может, в этой стране такие законы? И если я откажусь – то покажусь невеждой? Господи, помогите!
Адина, кажется, прекрасно читала людей и их эмоции. Она усмехнулась, прежде чем покачать головой:
– Никаких проверок от потенциальной свекрови, не переживай. Мне кажется, ты очень нервничаешь, поэтому – мне стоит тебя расслабить. Опять же – за стаканчиком цуйки разговор течёт куда живее, – наклонившись ко мне чуть поближе, она понизила голос до доверительного шёпота, – Я обещаю тебе рассказать все самые забойные истории из жизни сына, чтобы ты могла над ним издеваться.
Против воли я засмеялась, чувствуя, что остатки напряжения покидали меня. Чёрт, мне определённо нравилась эта женщина! И её предложение – тоже. От упоминания национального напитка внутри всё потеплело. От воспоминаний о том, чем закончилась моя первая дегустация цуйки. От фантомного аромата слив, который всегда будет у меня ассоциироваться только с Нелу.
– Хорошо, – кивнула я, отсмеявшись, – По одному стаканчику…
*****
Нелу
– Сын, спасибо, что всё же забрал меня. Моя машина в последнее время отказывается мне подчиняться.
Я хмыкнул, не сводя глаз с дороги, наслаждаясь этим ощущением контроля. Я любил водить, но на острове так и не обзавёлся колёсами. Потому что всё было можно решить в пределах одной небольшой территории, и машина казалась какой-то блажью. Теперь же…что же, хоть какие-то плюсы должны были остаться.
– Пап, да брось, – отозвался я в итоге, – Ты же знаешь – мне не сложно.
– Но у тебя сейчас столько дел с этим судом. Мне неудобно, что я нагружаю тебя ещё и своими неурядицами.
– Перестань, – негромко, но твёрдо сказал я, – Вы с мамой никогда не будете меня ничем грузить. Только не вы.
Отец улыбнулся – я мог видеть это боковым зрением. Так странно – мы познакомились, когда я был уже достаточно смышлёным пацаном, обозлённым и рычащим, как волчонок. Не принимающим помощи, не позволяющим приблизиться ни к себе, ни к матери. Но Стефан Далка был упорным – и эту черту я впитал в себя, глядя на то, как он с завидным упрямством искал свой путь к нам. Я вообще от него слишком много взял – трудолюбие, одержимость порядком и контролем. Да даже манеру поведения. Люди, которые знали нас не слишком близко, всегда удивлялись, если выясняли, что Стефан не
