был моим биологическим отцом. Все говорили, что мы слишком похожи. И знаете – я этим гордился. На моего отца хотелось походить. У него хотелось учиться.
– Тем более, – добавил я, тонко улыбнувшись, – Мне известно, как мама одержима этой привычкой садиться ужинать в одно и тоже время. Она бы не простила тебе опоздание.
– Тоже верно, – усмехнулся отец, – А я, как известно, ещё слишком молод, чтобы умирать.
Я бросил быстрый взгляд на его чуть тронутые сединой виски и не удержался от очередной улыбки. Я был дома. Удивительно, насколько остро я это ощутил именно в этот момент – сидя в машине с человеком, который, кажется, раньше пускал меня за руль только когда я учился водить. После у каждого всегда была своя машина и ехать вот так вместе стало скорее блажью, чем чем-то постоянным.
Я скучал по ним. По своей семье. Но из-за работы не мог проводить с ними много времени. Однако, теперь, когда меня не разрывало на две страны, должно было стать легче. Но не становилось. Вот уже больше месяца, как не становилось. Потому что казалось, что какого-то паззла, кусочка моей семьи, не хватало. И я даже не Алина имел в виду, который, я уверен, грел зад на берегу залива.
Мне её не хватало. Взбалмошной рыжей девчонки, которая, кажется, забралась мне под кожу, пустив по венам свой солнечный яд. Этот наркотик. Иначе как можно было объяснить непрекращающуюся ломку? Никак.
Я держался. Не звонил и не писал. Мля, мне можно было поставить чёртов памятник за мою выдержку, вот только от этого не становилось легче. Ни разу. Какой смысл гордиться своим терпением и мощными, прямо-таки каменными яйцами, если в сухом остатке выходило, что я – лох педальный? Не только потому что дал себя обдурить какому-то недоумку, но и потому что упустил её. Обманул ожидания. Не сдержал слово.
Алекс. При одной только мысли об этом парне я почувствовал, как ярость затопила сознание, а пальцы сильнее стиснули руль. Ублюдок. Недоносок, который решил, что может у меня красть. Идиот, которого я пущу по миру. Буквально. На моей стороне были лучшие адвокаты, на его – только святые, которым он молился. И, можете считать меня атеистом, потому что они ему точно не помогут.
Этот дебил ещё пытался доказать мне, что я ошибся. Что расчёты были верны, а риф просто оказался размером с чёртов айсберг, на который напоролся «Титаник». Идиот. Решил, что у него есть запасная жизнь. Но ничего. Скоро всё решится. Репутация моей компании будет восстановлена, и я смогу вернуться. А дальше… а чёрт знает, что будет дальше. Так далеко я не загадывал, решив действовать по ситуации.
Когда я припарковался возле родительского дома, отец повернулся ко мне и нахмурился:
– Ну и чего ты сидишь?
– В смысле? – скопировал я его мимику.
– Вылезай давай. Мать наверняка накрыла на троих, – видя, что я собирался уже покачать головой, он добавил, – Это не обсуждается, сын. Слушайся старших.
Фыркнув и закатив глаза, я всё же подчинился. Нет, отец точно не стал бы вынимать ремень из шлёвок брюк, чтобы наподдать мне – мы физические наказания вообще не приветствовали – но спорить с ним было запрещено. Это что-то вроде правила, впитанного годами. Отец говорит – ты слушаешься. Потому что он мудрый. Потому что он знает, как лучше. Потому что он никогда не пожелает тебе плохого.
Когда мы вошли в дом, я хмыкнул. Привычных ароматов домашней еды, которыми меня всегда встречали, не было. Странно. Мама забыла про ужин?
Видимо, отец это тоже заметил. Нахмурившись, он позвал:
– Адина?
– Мы тут, милый, – услышал я родной голос, который доносился из гостиной.
Мы? Переглянувшись с отцом, который, судя по его глазам и лёгкой усмешке, знал чуть больше моего, я пошёл на голос. С кем она проводила время вместо того, чтобы накрывать на стол в ожидании любимых мужчин? Кто перетянул внимание моей мамы на себя?
Перешагнув порог гостиной, я повернул голову – и замер. Нет. Это точно глюки. Я слишком загрузил себя работой. А ещё сказывались недели воздержания, и сперма ударила мне в голову. Затуманила разум, позволив ему нарисовать вполне реалистичный образ Дани, которая сидела на диване. Рядом с моей мамой. В доме моих родителей. В Румынии. Да нет, точно бред.
Девушка подняла на меня взгляд. Её изумрудные глаза сверкнули, а губы растянулись в улыбке.
– Нелу! – воскликнула она.
Так. Уже и слуховые галлюцинации начались. Погодите. Я бросил быстрый взгляд на маму – она улыбалась мне спокойной улыбкой умудрённого жизнью человека. Погодите… так это не глюки?
– Дани? Ты тут? – неверяще спросил я.
Хмыкнув, она протянула:
– Нет, блин. Меня по телевизору показывают.
На этих словах она вполне себе натурально и весьма громко икнула. Я перевёл взгляд на журнальный столик. Конфеты, какие-то хлебцы, мясная и сырная тарелки. Два стакана. Бутылка цуйки. Ополовиненная.
Снова подняв глаза на Дани, я прищурился. И по почти маньячному блеску в глазах всё понял. Да она же пьяная! В щи!
– Мама! – воскликнул я, даже не пытаясь как-то замаскировать свой недовольный тон, – Зачем ты её напоила?
– Милый, прости, я же не думала, что она такая слабенькая, – развела матушка руками.
– Мам, – простонал я, прикрывая глаза, – Она цуйку пила всего один раз. И то – не стаканами!
– Нелу, – позвала меня Дани.
Она протянула ко мне руку и я, не думая ни секунды, бросился к ней. Присев перед девушкой на корточки, сжал протянутую ладошку, наслаждаясь теплом и мягкостью кожи. Боже, она была рядом. Настоящая, живая. На диване моей матери. Пьяная. Какой-то сюр. С каких пор моя жизнь напоминала странную смесь драмы и комедии?
– Как ты тут оказалась? – негромко спросил я, полностью игнорируя присутствие родителей.
– Алин помог, – тут же сдала моего друга Дани, – Правда, он дал адрес твоей мамы вместо твоего. Но так тоже хорошо, – тут же заверила меня девушка, – Мы мило поболтали.
Ал. Убью его. Шутник хренов. И ведь молчал, как партизан. Только заговорщицки хмыкал в трубку на мой извечный вопрос: как она? А родители? Мама специально отца подговорила, чтобы он затащил меня в дом? Что за сборище сводников?
На замечание о времени, проведённом наедине с моей мамой, я усмехнулся:
– Надеюсь, обошлось без просмотра моих детских фото? То ещё зрелище.
Дани, которая вот только пьяно мне улыбалась, вдруг поморщилась. А ещё через секунду – подалась ко мне вперёд, почти падая в мои объятия. Я едва успел поймать девушку,
