и карьеру ради семьи, чтобы какая-то сука увела у меня мужа.
Самый богатый человек Печорска — мой и только мой супруг. Женой мэра Печорска буду только я, и никто больше! Самые лучшие курорты, яхты, шмотки будут только у меня!
Я в этом городе королева, и никто никогда не лишит меня моего статуса.
Кое-как подавив в себе рыдания, делаю еще один глоток и убираю бутылку обратно в холодильник. Нужно держать себя в руках. Ни в коем случае нельзя показывать этой суке свое уязвимое положение. Это я — жена Льва Быстрицкого. Была, есть и буду всегда.
А Самойлова так навсегда и останется одной из его жалких любовниц, которых он трахал во все дыры, а потом бросал.
Я — законная жена. Самойлова — дешевая любовница.
С этими мыслями ухожу в кладовку за веником, совком и половой тряпкой. Прибираю на кухне и выкладываю на тарелки другие блюда. Как только я заканчиваю, в дверь раздается звонок.
Глубокий вдох, медленный выдох. Для храбрости еще один глоток вина.
Иду открывать, даже не спрашивая, кто там.
— Привет, — Самойлова в кашемировом пальто, с уложенными волосами и неброским макияжем стоит в подъезде.
— Привет, проходи, — выдавливаю из себя улыбку и пропускаю ее в квартиру.
Ирина не заходит, а вплывает, словно лебедь. Прихожая тут же наполняется запахом ее фруктовых духов. Я всего пару раз вдохнула, а уже тошнит от этой туалетной воды так же, как и от ее хозяйки.
Самойлова вешает пальто на крючок, оставаясь в строгом платье, и наклоняется, чтобы расстегнуть ботильоны на каблуках.
— Где я могу помыть руки? — уточняет, сняв обувь.
Ну надо же, какие манеры. За стол с грязными руками не садится.
— Вот ванная, — киваю на закрытую дверь.
Ирина проходит и включает кран. Я же смотрю на нее сзади. Точеная фигура, ровная осанка, стройные ноги. Кровь в венах начинает медленно закипать. Желание наброситься на суку и выдрать ее гладкие шелковистые волосы с каждой секундой все сильнее и сильнее. Но вместо этого я лишь произношу с улыбкой:
— Кухня там, пойдем.
Мой цепкий взгляд тут же улавливает удивленное выражение лица дряни, когда она видит накрытый стол.
— Я ужасно проголодалась, — говорю, садясь на стул. — Я не знаю, что ты любишь, поэтому заказала всего побольше. Это форель, это говядина, это ризотто… — перечисляю блюда, указывая на них рукой.
Ирина садится напротив меня, но руки складывает под столом.
— Почему ты предложила пообедать в квартире, а не в ресторане? — задает ожидаемый вопрос.
— Потому что все рестораны в Печорске принадлежат Льву. Если мы с тобой окажется за одним столиком, ему донесут об этом в ту же минуту. А я хотела, чтобы наш разговор остался только между нами.
На мерзкой физиономии Самойловой мелькает понимание.
— Это квартира моих родителей, — добавляю. — Я здесь выросла.
— Ясно.
Сука, видимо, так и будет сидеть истуканом, пока я первая не приступлю к обеду. От нервов у меня совершенно нет аппетита, но я бросаю себе в тарелку ложку греческого салата и кусок красной рыбы. Ирина накладывает себе то же самое. Я беру в руки вилку и отправляю в рот одну оливку. Только после того, как я ее проглатываю, Ирина тоже накалывает на вилку одну оливку и съедает ее.
Она боится, что я ее отравлю? Поэтому ест только то, что ем я? Да она просто смешна.
Мы едим какое-то время в тишине. Мне ужасно хочется пить и курить, еле держусь, чтобы не сорваться к бутылке и пачке сигарет. А еще хочется броситься через весь стол и выцарапать шлюхе глаза.
Ну вот чем она лучше меня!? Что Лев в ней нашел!?
Она стонет лучше меня? Сосет лучше меня? Я не понимаю, что в Самойловой такого, что Лев аж решил развестись ради нее. У нее же ни кожи ни рожи!
Ладно бы он ее просто трахал, как других. Но он ведь со мной разводится из-за нее! Это уже не шутки.
— Так о чем ты хотела поговорить? — Самойлова прерывает тишину.
Какой же у нее мерзкий голос. Меня аж передернуло от него. Как Льву нравится его слушать?
— О выборах, — сразу приступаю к делу. — У тебя очень неплохие шансы на победу.
Правая бровь Самойловой слегка приподнимается вверх в удивлении.
Я не верю, что ее чувства ко Льву искренние. Это просто невозможно. Лев, может, и запал на ее жопу и сиськи, но она… Нет, точно нет. Скорее всего, Самойлова использует моего мужа для получения информации о закулисье его предвыборной кампании. Иначе я не могу объяснить, почему рейтинг Льва пополз вниз, а рейтинг Самойловой вверх. И даже после фоток голой Ирины на яхте ее популярность не снизилась существенно.
Она использует Льва, чтобы победить. Просто Самойловой подфартило, что Лев на нее запал. Вот она и выжимает из него все, что ей нужно. А этот дурак распустил слюни и даже не замечает, что баба его юзает.
Это ж надо было запасть на конкурентку по выборам. Только Лев мог в такое вляпаться.
— Спасибо, но все же у твоего мужа шансов больше, — замечает, слегка приподнимая уголки губ.
— Да, но у тебя еще есть возможность обогнать Льва, — простреливаю Самойлову взглядом. — Ира, ты хочешь победить?
— Конечно, хочу, раз я приехала в этот город и принимаю участие в этих выборах.
По ее мерзкой морде видно, что не доверяет мне, ищет подвох. Правильно. Посмотрим, пересилит ли ее желание победы недоверие ко мне.
— Я буду с тобой честна, — конечно же, лгу. — Я не хочу, чтобы Лев побеждал.
— Что? — не верит.
— Я не хочу, чтобы Лев побеждал, — повторяю четче. — Понимаешь, он и так слишком много работает, а если еще мэром станет, то вообще пропадет в делах. Лев ведь не передает бизнес в управление другим людям. Хоть формально все активы и записаны на его братьев, а по факту управлять продолжает Лев. Он спит по три, максимум четыре часа в сутки.
То ли Самойлова реально дура, то ли я как-то непонятно говорю. Вылупила на меня свои огромные глазища и недоуменно хлопает ресницами.
— В общем, ни к чему Льву еще и мэром становиться. Так и до могилы можно себя довести. Но Лев отказывается меня слушать,
