когда-либо приходила в голову, — говорит Себ, хлопая меня по плечу.
— Просто помни правила, — рычу я на него.
— Да, да, не трахать твою сестру в одной комнате с тобой и не позволять тебе видеть, как она возбуждается. — Я поднимаю бровь, чувствуя, что он не воспринимает мое предупреждение о сегодняшнем вечере всерьез. — Посмотрим. — подмигивает он.
— Успокойся, Тобс. Сегодня вечером мы все хотим повеселиться. Никто никого не осуждает, — добавляет Тео.
— Где Нико и Алекс? — Спрашивает Джоди.
— Ну, сегодня вечером было оговорено только для пар, и, видя, что Алекс все еще хандрит из-за Калли, мы подумали, что лучше его не приглашать.
— Он этого не делает, — возражает Тео.
— Конечно, как скажешь, босс. Я предложил Бри пойти с Нико, но она сказала, что лучше оторвет ногти на ногах и съест их.
— Мило, — говорит Джоди, морщась.
— Ее слова, не мои.
— Что ж, — говорит она, поднимая еще одну рюмку. — Их потеря.
В ту же секунду, как она закончила, она устремляется к девушкам, запрыгивает на платформу и начинает танцевать с ними.
Прислонившись спиной к барной стойке с моими мальчиками, мы смотрим, как наши девочки веселятся, наслаждаясь жизнью.
— Они возненавидят нас за это, — говорит Тео, раздавая каждому по стакану.
— Да, хорошо. Может, им стоит вытащить головы из задниц и хоть раз впустить девушку, — бормочу я.
— О, Тоби, ты такой чертовски взбитый, — радостно говорит Себ.
— Чертовски верно. Итак, мы собираемся просто стоять здесь, наблюдая за ними, или мы собираемся—
— Поехали. Последний, чья девушка связана в одной из задних комнат, — проигравший, — бросает вызов Тео.
— О, игра начинается, брат. Игра, блядь, начинается.
ДЖОДИ
Я вытягиваю ноги, каждая моя мышца напрягается, говоря мне, что все, что произошло прошлой ночью, было довольно интенсивным.
Поднимая голову, которая лежит на груди Тоби, я пару раз моргаю, чтобы прояснить зрение.
В ту секунду, когда мое окружение возвращается ко мне, я задыхаюсь от шока, когда в моем воспаленном мозгу начинают прокручиваться воспоминания о прошлой ночи.
Водка. Танцы. Безудержное удовольствие, которое предлагал мне Тоби, когда мы экспериментировали практически со всем, что может предложить эта комната, прежде чем, я уверена, солнце начало подниматься за пределами нашего маленького приюта для секса.
Я вздрагиваю, когда нахожу другие тела, разбросанные повсюду, прежде чем мои глаза встречаются со Стеллой в другом конце комнаты.
Она улыбается мне, и я не могу удержаться от смеха над ее состоянием. Ее волосы торчат во все стороны, макияж стерт, и даже с такого расстояния я вижу красные засосы, покрывающие кожу ее шеи и груди.
— Доброе утро, — хрипит она.
— Похоже, у тебя была веселая ночь, — говорю я тихо, чтобы не разбудить всех остальных, кто все еще спит вокруг нас.
— Лучшая ночь в моей гребаной жизни, — сияет она. — Я не думаю, что смогу ходить неделю.
— Женщина, — ворчит глубокий голос, прежде чем ее снова тянут вниз. — Прекрати этот гребаный шум.
Посмеиваясь про себя, я ложусь обратно, но не раньше, чем замечаю другую пару, свернувшуюся калачиком на другой кровати в комнате. Эмми и Тео заключены в объятия, и я улыбаюсь, когда вижу, как плохой мальчик, наследник Семьи, обнимает свою девочку, как будто она единственное, что имеет значение во всем мире.
— Должен ли я волноваться, что ты проверяешь моих мальчиков вместо того, чтобы быть здесь, внизу, со мной? — шепчет Тоби, заставляя меня подпрыгнуть.
— Черт возьми, нет. Я просто смеялась над тем, какими плохими мальчиками они выглядят, когда обнимаются.
— О, мы все достаточно плохие, Демон. Лишь очень немногим избранным удается увидеть эту сторону.
— Что ж, мне выпала честь, — говорю я, снова устраиваясь рядом с ним, закидывая ногу на его бедро и обнимая его за талию.
— Привет, — говорит он с сонной улыбкой.
— Привет. Прошлая ночь была—
— Потрясающей, — заканчивает он за меня.
— Да. — соглашаюсь я
— Итак, что ты думаешь об этой работе? Ты хочешь помочь управлять этим местом.
Я качаю головой. — Это безумие, ты знаешь это, верно?
— Какая часть моей жизни не сумасшедшая, детка? Пришло время тебе отправиться в путь. — Говоря это, он двигает бедрами вперед, позволяя своему твердому члену задеть мою более чем нежную сердцевину.
— Как? — выпаливаю я. — Как эта штука все еще работает?
— Ты голая. У него однонаправленный ум.
— И не говори.
— Так что насчет поездки? — спрашивает он, шевеля бровями.
— У меня слишком все болит и похмелье ко всему этому, — смеюсь я.
Он перекатывает меня на спину и устраивается рядом, наши ноги переплетены, когда он смотрит на меня сверху вниз. От любви, льющейся из его глаз, у меня перехватывает дыхание.
— Тогда я приму несколько поцелуев и объятий, — ухмыляется он.
— О, ты примешь? — поддразниваю я.
— Я это сделаю.
Игнорируя то, что, как я знаю, является ужасным случаем утреннего запаха изо рта, он прижимается своими губами к моим и просовывает язык мне в рот.
Поцелуй такой сладкий, что у меня мурашки пробегают до самых кончиков пальцев на ногах.
И он не останавливается, пока я не начинаю извиваться от потребности в том, чтобы он углубил это, мое тело доказывает, что мой разум ошибается насчет того, что я не могу больше терпеть после восхитительного злоупотребления, которое было прошлой ночью.
Когда он, наконец, отстраняется, моя грудь вздымается, и я обхватываю рукой его затылок, чтобы притянуть его обратно к себе, еще не готовая потерять эту невероятную связь с ним.
Но он держится стойко, довольствуясь тем, что просто смотрит на меня сверху вниз своими припухшими губами и щенячьими глазами.
— Скажи мне, что ты переезжаешь ко мне, Демон, — он почти умоляет. — Мой дом — не дом без тебя в нем.
Мое сердце воспаряет от его слов.
— Тоби, — вздыхаю я, и он, кажется, воспринимает это как мое колебание сказать «да», что абсолютно не так.
— Твоя мама будет прямо внизу. Ты можешь сбежать от меня, когда тебе понадобится. И Бри находится всего в нескольких минутах езды на твоей машине. Ты нужна мне, детка.
Я улыбаюсь ему, опуская руку, пока она не оказывается прижатой к его сердцу.
— Нет другого места в мире, где я предпочла бы быть.
Весь воздух вырывается из его губ в порыве, как будто он физически задерживал дыхание в ожидании моего ответа.
— Да?
— Я люблю тебя, Тоби.
— Я тоже люблю тебя, детка. Ты спасла меня. Исправила меня. Ты напомнила мне о том, кем я являюсь на самом деле, и ты сделала его лучше. Ты — все. Все, — повторяет он, когда мои глаза наполняются слезами.
— Ты можешь кое-что для меня сделать?
— Что угодно. Просто назови это.
— В будущем, когда ты спросишь меня о чем-то не менее
