согласен многое потерять, но не тебя. Давай начнем все сначала, и ты увидишь, что я все такой же, влюбленный в тебя по уши Медведь.
Отхожу от него, выставляя руки вперед как предупреждение.
— Тогда я должна быть уверена, что это не новый твой хитрый ход. А я не смогу. Пока совсем не получается верить, — и новые слезы не вовремя так подступают, еле держусь. — Лучше не подходи ко мне. Иначе мне придется срочно уволиться и папе объяснить, как он был прав, когда сомневался в твоей серьезности.
Хотела еще что-то добавить, но всё, не выходит держаться. Глядя на Мишку, все еще безумно любимого, сердце на куски разрывается от боли. Как же я ошибалась, как слепо верила в нашу любовь…
Убегаю. Больше не догоняет. Дает успокоиться или сработала угроза про тренера?
Я уже не в состоянии продолжать разбираться.
Надолго остаюсь в туалете. Не получается привести себя в нормальный вид. Следы от слез, которые постоянно срываются, выдают мое горе. Еще с утра я чувствовала себя самой счастливой и любимой, а теперь обманутой и запутавшейся во всем.
Отпрашиваюсь, ссылаясь на плохое самочувствие. Бегу на остановку обходной дорогой, чтобы возле поля не мелькнуть. Наверное, я не смогу сюда больше вернуться. Вот так и проверила метки. В итоге осталась вообще без всего…
Глава 47
После футбольного клуба я не могла сразу ехать домой. Села в свой автобус, проехала несколько остановок и вышла. Ну как я в таком виде маме на глаза покажусь? Она же сразу поймет, что ее дочь не могла так огорчить разбитая коленка, потерянная сережка или очередная проблема с байком.
Нет, я не выкручусь. Да и врать уже больше не хочется. Столько бед от вранья.
Раньше я хотя бы скрывала, пока не пойму, что появились серьезные отношения с парнем. Теперь родители знают о нас. Папа не признавался вслух, но иногда так кажется, что он даже рад видеть со мной рядом именно Дарского. Мама с сестрой вообще его обожают. Всех он успел обаять. Что и не удивительно. Мишке бы в покер играть, а не ворота от мяча охранять. Ловкий и хитрый обманщик.
Останавливаюсь возле дома подруги. Топчусь, опустив голову.
— Алина, ты чего не поднимаешься? — Инна выбегает из подъезда с выпученными глазами и с расческой в руке.
— Ты не одна дома, лучше я в другой раз. Сейчас у меня не самое подходящее для гостей состояние, — горько вздыхаю.
Подруга с оханьем разглядывает мой плачевный вид.
— Да вижу я! По телефону испугала. Ой, я даже расческу с собой прихватила от потрясения, — отдает мне закинуть в рюкзак. — Что случилось с Медведем? Ты же из-за него? Срочно рассказывай!
Мимо проходит компания. Становятся неподалеку, что-то веселое обсуждают, смеются.
— Давай не здесь, — прошу я. — Пошли в ту тихую кофейню, где мы иногда собираемся. У тебя, наверное, были свои дела. Заранее не договаривались, и тут я внезапно свалилась на голову…
— Раз уже свалилась, то дела подождут. Алина, я даже не помню, когда тебя такой убитой горем видела. Ты же из тех, кто долго не отчаивается. Даже с метками не унывала.
— Ой, не напоминай, — морщусь от болезненной темы.
— Почему?
— Мое желание найти того самого, сыграло со мной злую шутку. Наверное, все из-за меня. Если бы не увидела у него полумесяц, не искала звезду, не выделяла в нем самое лучшее… Тогда бы трезвым умом соображала. Догадалась бы, что не мог просто так популярный парень с толпой красавиц-поклонниц бегать за мной, терпеть мои попытки от него оградится, пока выбирала. Один массаж, чего стоил! Даже ты удивлялась, насколько Мишка выносливый и всепрощающий. А ведь ему невыгодно было меня потерять…
По дороге в кофейню, как получается на эмоциях, так и рассказываю подруге, что произошло. Мы даже не сразу входим, стоим возле двери обе в шоке.
Ну как я так вляпалась?
Всего лишь подработать собиралась на каникулах. Еще и папе что-то хотела доказать. Ага, доказала. Мне не то что в самостоятельную жизнь нельзя отправляться, да мне вообще опасно передвигаться одной. Вдруг какой-нибудь Медведь проткнет колесо, и прикинется самым чудесным на свете спасателем.
За столиком постепенно успокаиваюсь. Пью из большого стакана какао. Думаем, что делать дальше. Но если бы так все просто давалось.
— Алин, ты просила не вспоминать об этих… метках, — тянет подруга, поглядывая так, что ей очень хочется поговорить о них.
— Ладно, говори. Все равно уже хуже не будет. Я сама виновата, мне и расплачиваться.
— Нет же, сколько повторять! — Инна повышает голос, привлекая внимание посетителей возле бара. — Только наглый Медведь виноват. Ты же на него не спорила?
— Нет, я даже не навязывалась. Если не считать, что подглядывала и… массаж загадала в качестве желания. Но я это все от того, что глубоко, — всхлипнув, дотрагиваюсь до сердца, — уже тогда мечтала найти именно у него подтверждение.
— А у Глеба ты раньше нашла, — грустно бормочет подруга.
— Сама не знаю, о чем тогда думала. Возомнила себя охотницей на любовь.
— Вдруг ты не зря все делала, а?
— В смысле?
Не пойму, к чему Инна ведет.
— Ну нашла двоих парней, как и требовалось по гаданию. Один ведь должен был навредить, так?
Пораженно моргаю. Даже сейчас ненавижу и люблю этого хитрого Медвежару. Даже после всех открытий его вранья, не пришло осознание, что он и есть тот враг в овечьей шкуре. Ну да, она же у него медвежья, непробиваемая.
— Но он обманул, а не подверг жестокой опасности…
— Уверена, что до этого бы не дошло?
Да, уверена! Мишка не стал бы. Он ведь любит меня… если опять не соврал…
— Уже ничего нельзя исключать, — с горечью произношу, то, о чем вчера не могла и подумать.
— Я к тому, что ты могла ошибиться. Могла выбрать тогда не того!
Заказываем еще травяной чай. Нам обеим надо успокоиться.
