в прокуратуру. Оказывается, пока был на должности, он успел провернуть несколько махинаций, и полный провал «Автоспорта» в сезоне стал тому подтверждением.
Сейчас Шилов где-то в Омске, вернулся на родину. Мать Насти за ним не поехала, осталась в Москве. Настя с Юлей назначили ей алименты.
Мы сворачиваем на узкую безлюдную улицу. Настя продолжает рассказывать, как готовила мне сюрприз, но вдруг жмет тормоз и хмурится.
Пытаюсь понять, в чем дело: дорога пустая, пешеходов мало. Разве что один парень идет чуть впереди. Мы его обгоняем, и Настя останавливает машину. Я оборачиваюсь — лицо смутно знакомое.
— Погоди-ка, я сейчас. — Она хватает из сумки газовый баллончик и выпрыгивает на улицу.
В этот момент картинка складывается. Это блогер, который на ретро-фестивале умолял с ним сфоткаться. Я отказался, но Настя убедила согласиться. После этого чувак опубликовал фото со мной на своем канале и написал: «Я с этой тварью, которая все не разобьется».
Черт.
Отстегиваю ремень и выскакиваю из машины. Настя несется к чуваку. Я сразу перехожу на бег, но эту фурию попробуй догони!
Перехватываю жену в паре метров от ее жертвы. Настя сперва брыкаться пытается, но я технично пресекаю, аккуратно забираю баллончик и убираю в карман толстовки.
Блогер оглядывается, узнает, отшатывается. Поднимает руки, сдаваясь.
— Здравствуйте! — кричит Настя. — Поговорить нужно, козел!
Он резко краснеет. Я сверлю его глазами: уматывай, придурок.
— Вы из-за того фото все еще злитесь? Я люблю ваш стиль вождения, это было просто для пиара. Не больше, — лепечет парень. — Тогда все так относились. Я тот блог уже удалил.
— Я тебе сейчас глаза выцарапаю!
— Извините! — Он бросается наутек.
— Помог пиар-то? — выкрикиваю в спину.
Чувак ускоряется.
Я смеюсь и закидываю свою воительницу не плечо. Она уже не брыкается, послушно висит на мне. Волоку к машине. Усаживаю на пассажирское сиденье. Дуется. Руки скрестила, в глаза не смотрит. Я пристегиваю ее, чтобы зафиксировать, быстро обхожу тачку и падаю за руль. Нежно погладив его, стартую.
— Зачем ты меня остановил?
— Это было бы нападение на человека, малыш. Зачем нам такие статьи?
— Он умолял о фотографии, он слова красивые тебе говорил! А потом за глаза написал гадости! Неужели люди не должны отвечать за то, что пишут в интернете? Неужели им все сходит с рук?!
— Настя, он просто хотел выслужиться. Мне плевать.
— А мне нет!
— Эй.
— Мне не плевать! Он не имеет права писать такие вещи о моем любимом человеке и прикреплять фото, которое я сделала! Не имеет права!
— Малыш, он мог бы тебя покалечить.
— Мне плевать.
— А мне нет! — рявкаю. — Я бы его тогда прибил на хер, вот и все!
Мы замолкаем и опять катаемся по городу. На заправке заливаем полный бак, берем кофе и сэндвичи, и снова в путь.
Темнеет. Ночная Москва прекрасна. Мы просто наматываем круги, едем куда глаза глядят.
Настя все еще психует, когда про меня пишут негатив в сети. Сам тоже переживал первые пару лет, пока не привык. Пора бы и ей привыкнуть. Сейчас я злюсь лишь из-за того, что этот чувак нам попался. Бывают же совпадения! Столько времени прошло. Да и день был хороший. Хотя сейчас все такие.
Обо мне продолжают писать всё подряд все кому не лень. Сколько романов на стороне мне приписывают, сколько участий в наркотических вечеринках… не счесть. Вот только на всех комиссиях моя кровь идеально чиста. И у меня даже мысли в голове не мелькает об измене. Подобные статьи Настю не трогают, но ее по-прежнему задевает, когда меня оскорбляют. Воинственная девочка.
Мы выезжаем на трассу, наваливаем. Напряжение разряжается, и Настя говорит:
— Прости, пожалуйста. Я должна была подумать, что своей реакцией в первую очередь напомню тебе о той статье. Просто не сдержалась. Он так взбесил меня.
— Я в порядке. Немного шокирован тем, что ты купила мне тачку.
— Себе купила, — улыбается она.
— Ну мы женаты. Все, что приобретено в браке, делится пополам, разве нет?
— Тогда — нам.
— Спустить дивиденды на тачку! И да, повторю еще раз… — Я кричу истошно: — Спустить личные дивиденды на тачку!!!
Настя хохочет, наконец расслабившись. Этого мне и нужно.
— Ты бы видел свое счастливое лицо. Оно того стоило. Мы в ней занимались любовью в первый раз. Помнишь?
— Конечно, — выдыхаю я, и атмосфера разом тяжелеет, но уже в хорошем смысле.
— Как вообще можно было ее продать?
Пожимаю плечами. Мы тогда продали все — и гараж в Москве, и «супру». Я вывернул карманы в ноль. Ехали на все деньги.
Некоторое время летим по темной трассе, молчим. Потом я заруливаю в карман, выключаю движок. Отстегиваю ремень и двигаюсь назад. Через секунду Настя уже на моих коленях, обнимает, целует. Мои руки на ее заднице, я вжимаю ее в себя. Хочу. Как всегда, завожусь с ней с пол-оборота.
Страсть ослепляет, дежавю кипятит кровь, и мы занимаемся сексом точно так же, как в первый раз. Быстро, жадно и ослепляюще ярко. Абсолютно незабываемо.
С той только разницей, что после оргазма Настя не перебирается на пассажирское сиденье и не сворачивается клубком, отвернувшись, словно смотреть в мою сторону больше не может.
Она остается на мне, и мы продолжаем медленно целоваться, наслаждаясь расслабленностью и вкусом друг друга.
— Успокоилась? — спрашиваю я.
— Немного. Да, вполне. Теперь я счастлива.
— Отлично.
— А ты?
— Я и был.
— Но теперь-то, после возвращения «супры» в семью, стал чуть больше?
Смеюсь.
— Да нет. Правда. Я успешный пилот, у меня есть ты. Я же просто парень, Насть, и я был совершенно счастлив.
Она агрессивно шепчет:
— Я спустила на эту тачку столько бабла! Ну же, скажи, что не зря!
Хохочу.
— Ну, может, чуточку. Если честно, я даже не представляю, за какие заслуги у меня появилась ты. Спасибо, Свет в туннеле.
— Пожалуйста.
Мы увлекаемся поцелуями, я снова начинаю возбуждаться, но не гоню коней.
— Знаешь, от чего я тоже стала бы чуточку счастливее? — спрашивает Настя.
— Скажи. Если это в моих силах, я сделаю.
— В твоих.
— Тогда давай.
Она медлит несколько секунд.
— Ну же, не томи.
— Может, подумаем о ребенке? — выпаливает Настя.
— Что?
— Не сейчас, позже. Я бы хотела стать мамой. Или ты считаешь, я слишком дурная для этой роли? Блин, я только что чуть не подралась с чуваком. Я буду ужасной матерью.
— Эй. Заткнись. — Я целую ее в губы. — Для нашего ребенка ты будешь самой лучшей мамой. Единственно возможной.
— Правда? Ты реально так думаешь? Потому что, Агай, у меня натуральные мурашки. — Настя показывает руку.
