Она откинулась на спинку кресла и задумалась.
Будь Рипли репортером из Лос-Анджелеса, жаждущим написать сенсационную статью, с чего бы она начала? Скорее всего, с семьи Ремингтона. С его сестры, нескольких друзей, нескольких знакомых. Изучила бы характеры ключевых игроков, включая Нелл. Прочла бы полицейские отчеты, ну и, разумеется, поговорила бы с людьми, которые знали как Ремингтона, так и Нелл.
Но все это только предварительная подготовка, не правда ли? Взять быка за рога можно будет лишь тогда, когда ты поговоришь с главными героями.
Она подняла трубку, собираясь позвонить в больницу, где держали Ремингтона. Но в трубке что-то затрещало, а потом наступила мертвая тишина. Сначала отключили электричество, а теперь и телефонную связь. Чертыхаясь себе под нос. Рипли схватила сотовый телефон и заскрежетала зубами, увидев на экране сообщение о том, что батарейки разрядились.
— Черт бы все побрал!
Она вскочила и начала расхаживать по комнате. Наконец решение созрело. Было то решение полицейского, женщины или ведьмы, значения не имело. Она обязана была знать, знаком ли Хардинг с Ремингтоном.
— Ну что ж… — Она собралась с духом. Было жизненно важно успокоиться и взять себя в руки.
Прошло много лет с тех пор, как Рипли летала в последний раз. При ней не было приспособлений, которые помогали концентрировать энергию. И хотя она знала, что в данном случае должна обратиться за помощью к Майе, но решила, что справится сама.
Стараясь не торопиться, она начертила круг, встала в его середину, отрешилась от посторонних мыслей и раскрыла сознание.
— Взываю ко всем, у кого есть сила, с просьбой помочь мне. Поднимите ветер, чтобы мне было легче лететь, откройте мои глаза, чтобы мне было легче видеть. Тело останется на месте, а дух отделится от него. Воля твердая сильна, пусть исполнится она.
Сначала по телу Рипли побежали мурашки. А потом ее разум вырвался на волю.
Она посмотрела на себя со стороны, на Рипли, которая стояла в круге, подняв голову и закрыв глаза.
Рипли знала, чем может закончиться промедление или увлечение ощущением полета, и поэтому сосредоточилась на своей цели и воспарила в высь.
Воздушный поток, море внизу. Острая радость и чрезвычайно опасный соблазн. Чтобы движение и величественная тишина не убаюкали ее, она впустила в свой мозг звуки. В ушах зажужжали мысли и речи обитателей огромного города. Заботы, радости, огорчения, страсти смешались в одну общечеловеческую симфонию.
К концу полета Рипли снизилась, разделила звуки и нашла то, что искала.
— За ночь ничто не изменилось. — Одна сестра передала график другой. Мысли обеих накладывались друг на друга.
Жалобы на усталость, воспоминания о ссоре с мужем и мучительное желание мороженого.
— Что ж, когда он в коме, то хлопот почти не доставляет. Но странно, что он потерял сознание через пару часов после ухода этого репортера. Несколько дней он был бодрым и почти разумным, и вдруг раз — и все.
Сестры пошли по коридору. Одна из них слегка поежилась, когда Рипли проскользнула мимо.
— Тьфу… Откуда-то сквозит.
Она пролетела через закрытую дверь и оказалась в палате, где лежал Ремингтон. Приборы регистрировали параметры его жизнедеятельности, а камеры следили за движениями.
Рипли наклонилась над ним: без сознания, в наручниках, под замком. Какой от негр вред?
Но тут больной открыл глаза и насмешливо посмотрел на нее.
Она ощутила удар в сердце, невероятно острую и совершенно реальную боль. Окружавшее ее поле заколебалось, и Рипли почувствовала, что падает.
Его мысли злобно били в ее сознание, как окровавленные кулаки. Мысли о мести, смерти и разрушении вцеплялись в нее. их алчные пальмы повсюду, пугая, возбуждая и одновременно вызывая желание сдаться.
Сдаться и подчиниться.
«Нет. Я тебе не поддамся. И не отдам ничего из того, что принадлежит мне».
Она боролась, стараясь освободиться. Когда Рипли ощутила всю чудовищность скрывавшейся в нем силы, ее охватила паника.
Она громко вскрикнула от гнева и страха, рванулась…
И очнулась на гладком деревянном полу полицейского участка, в начерченном ею круге.
Морщась от боли, Рипли распахнула рубашку и с ужасом уставилась на жуткие красные рубцы между грудями.
Она с трудом поднялась на ноги, нашла в себе силы закрыть круг и заковыляла к аптечке. В ту же минуту дверь распахнулась настежь.
Майя влетела в комнату как вихрь.
— Что это ты делаешь, черт побери? — закричала она.
Рипли запахнула рубашку.
— А ты что здесь делаешь?
— Думала, я не узнаю? — Дрожавшая от гнева Майя подошла к ней вплотную. — Не почувствую? Как ты смела делать это в одиночку, без соответствующей подготовки? Ты понимаешь, чем рисковала?
— Я рисковала только собой. У тебя нет никакого права шпионить за мной.
— Ты прекрасно знаешь, что рисковала всем. И прекрасно знаешь, что я не шпионила. Ты не дала мне досмотреть чудесный сон.
Рипли склонила голову набок и присмотрелась.
* * *
Волосы Майи были взлохмачены, губы не накрашены, щеки побледнели.
— Да, теперь вижу. Тебе не хватило времени на то, чтобы нанести боевую раскраску. В последний раз я видела тебя без косметики лет пятнадцать назад.
— И даже без нее я выглядела лучше, чем ты, а сейчас и подавно. Ты белая, как простыня. Сядь. Сядь сейчас же! — повторила она и решила проблему, толкнув Рипли в кресло.
— Не лезь не в свое дело.
— К несчастью, ты и есть мое дело. Если ты хотела проверить Ремингтона, для этого было достаточно просто заглянуть.
— Не читай мне нотации, Майя. Ты знаешь, что в этой области мне с тобой не равняться. Кроме того, у меня нет ни хрустального шара, ни…
— Тебе прекрасно известно, что для этого достаточно чашки воды. Летать без партнера смертельно опасно. Кто вытащит тебя в случае нужды?
— Ну, такой нужды не возникло. Я благополучно вернулась.
— Ты могла попросить меня помочь. — Горе пересилило досаду. — Ради бога, Рипли, за что ты меня так ненавидишь?
Потрясенная этой фразой, Рипли опустила руки и ахнула.
— Я ненавижу тебя? Как ты могла подумать такое?
— Что ты с собой сделала? — Едва Майя увидела рубцы, как ее гнев тут же исчез. Она быстро распахнула рубашку Рипли и ужаснулась. — Его работа.
Как ему удалось? Ты была в круге. А он всего лишь человек. Как он смог преодолеть защиту и добраться до твоего тела?
— Он не человек, — бесстрастно ответила Рипли. — Уже нет. В нем что-то живет, очень сильное и очень темное. Частью этого является человек из гостиницы.
Она сообщила Майе все, что знала, и сказала, что предупредит Нелл. Им нужно быть готовыми ко всему.
