Джакс снова посмотрел на экран, а потом его взгляд упал на пульт.
— Хорошо. И что дальше?
— Мы давали ему антибиотики, и вскоре он стал таким же, как прежде.
Он искоса посмотрел на меня и взял пульт.
— Я… рад, что у этой истории счастливый конец.
— И я тоже, — ответила я, и теперь мой голос звучал увереннее. — Когда Гонзо кусал меня, нам нужно было спрашивать себя не почему он стал злым, а что было не так. Это бы спасло нас от той душевной боли, что мы испытали.
Джакс напрягся и медленно повернул ко мне голову. Глядя мне прямо в глаза, он спросил:
— Почему ты мне это рассказываешь?
Я встретила его взгляд. Он помог мне выговориться о Конноре, теперь же была моя очередь помогать.
— Потому что тогда ты был сам на себя не похож. И ещё потому, что я не хочу ждать, когда это снова случится, чтобы поговорить об этом.
— Не переживай из-за этого, — сказал он. — Мне просто нужно с этим справиться.
— С чем?
— Это… это не имеет никакого отношения ни к группе, ни к тебе.
— Тогда к чему оно имеет отношение?
Взгляд Джакса переместился на его руки, сжимающиеся на коленях. Я никогда ещё не видела его таким нервным.
— Я никогда и ни с кем не говорил об этом. И не собираюсь начинать сегодня.
Я не могла принять это за ответ — если бы я притворилась, что оставила эту тему, это начало бы меня терзать, как тот секрет о Конноре.
— Джакс, если мы собираемся быть вместе, я не смогу мириться с тем, что ты будешь скрывать свои чувства всякий раз, когда происходит что-то плохое, — сказала я как можно более нежным голосом. — Я… я рассказала тебе о Конноре. Я рассказала тебе о том, что сотворили со мной эти отношения.
Его тело напряглось.
— И ты думаешь, я такой же, как он.
— Нет, я знаю, что ты не такой, — мягко ответила я, ободряюще коснувшись его рукой. — Но у тебя есть от меня секреты, и это причиняет боль. Может, если бы Коннор никогда мне не встретился, было бы не так больно. Но теперь я ничего не могу поделать со своими чувствами.
— А я ничего не могу поделать с тем, кто я есть, — сказал Джакс, скрещивая руки на груди.
На глаза навернулись слёзы, но я их сдержала.
— Прошу тебя, Джакс? Я лишь… я не хочу вновь проходить через терапию. Не хочу, чтобы моя жизнь вновь состояла из секретов и лжи.
— Я ничего не скрываю, — грубо ответил он. — Я просто не рассказываю всю историю своей жизни первым встречным.
Я отпрянула и тут же почувствовала, как по щекам покатились слёзы, которые я так старалась сдержать.
— Отлично, — сказала я, стараясь не выдать свою боль. — Думаю, да, так оно и есть.
— Дерьмо, — проговорил Джакс, вдруг почувствовав себя виноватым. — Прости. Мне не стоило так говорить.
— Ты прав. Не стоило. — Я утёрла слёзы рукавом.
— Просто я… я никогда ничего такого не делал.
— Что именно?
Он вздохнул и пожал плечами, качая головой.
— Не говорил о себе.
Я обхватила его ладонь своей и посмотрела в его тёмные глаза.
— Джакс, скажи мне честно, я хоть что-то для тебя значу? Или я просто замена твоим регулярным упражнениям с фанатками?
Он закрыл глаза.
— Тебе незачем было спрашивать об этом. Ты очень много для меня значишь, Райли. Больше чем можешь себе представить.
Расстроенная и сбитая с толку, я выпалила:
— Тогда почему мы не можем об этом поговорить? Ты мне не доверяешь?
— Я тебе более чем доверяю, — Джакс умолк и сжал мою руку, — больше, чем кому-либо. И больше, чем следует. Дело не в этом.
Я съёжилась.
— Что между нами изменилось, Джакс? У меня было ощущение, что ты открыт передо мной, но теперь его нет.
Джакс агрессивно повысил голос:
— Это не имеет к тебе никакого отношения! Пойми уже наконец!
— Тогда из-за чего это? — спросила я, почти умоляя его. — Помоги мне понять.
Его рот искривился в вымученной полуулыбке.
— Помочь тебе понять? — спросил он, каждое его слово подкреплялось печальным отрывистым смешком. — Райли, ты никогда не сможешь понять.
От его снисходительного тона я разозлилась, да так, что покраснела.
— Хватит говорить со мной как с ребёнком, — резко ответила я. — Чёрт побери, Джакс, перестань меня отталкивать!
Его бровь со шрамом чуть поднялась, и он сделал глубокий вдох.
— Райли, что ты хотела получить на свой четырнадцатый день рождения?
Я попыталась вспомнить. Возможно, Джакс пытался рассказать мне какую-то историю, типа той, что я рассказала ему про Гонзо?
— Мы ходили в «Эплби». Хотя, нет, постой. В тот год была ужасная ночь, когда мои подружки остались с ночёвкой. Мина так ужасно постригла Хлою, что та плакала.
Он закрыл глаза и кивнул.
— На мой четырнадцатый день рождения я… проснулся на скамье в парке, — сказал Джакс. — Несколько дней я собирал жестяные банки в надежде, что в пункте приёма мне удастся получить двадцать, тридцать, а то и сорок баксов. Мне хотелось настоящей еды, в настоящем ресторане.
Мои глаза расширились, но я не смогла ничего произнести. В четырнадцать лет Джакс был бездомным?
— Проснувшись, я обнаружил, что кто-то украл мою сумку со всеми банками. — Его тело стало медленно раскачиваться вперёд-назад. — Небо было серым. В животе урчало. Единственное, что я мог сделать, это… закричать.
Я почувствовала, как по моим щекам вновь покатились слёзы. Джакс открыл глаза и посмотрел на меня.
— Я осознаю, ты хочешь понять, что мне пришлось пережить, — сказал он, протягивая руку, чтобы вытереть мои слёзы. — Но наше прошлое — это два разных мира. И что-то… ты не сможешь понять. И не захочешь. Тебе повезло.
Он был прав. Мне никогда не удалось бы понять то, как он рос. Мне никогда не доводилось жить на улице. Я даже близко к этому не была.
— Мне искренне жаль, Джакс, — сказала я. — Я не знала.
— Что ж, зато теперь знаешь.
Мне было не по себе, и я опустила глаза на колени. В тишине прошла целая минута.
— Я… я не поняла только одного, — сказала я, нарушая молчание. — Какое отношение ситуация с мороженым и Кевом имеет к твоему четырнадцатилетию?
Его лицо помрачнело.
— Райли, разве я не сказал тебе не спрашивать об этом?
— Да, но…
— Вот и хорошо.
— Послушай, Джакс, у нас разное прошлое, но это не значит, что сейчас мы не можем поговорить. Я же здесь, с тобой.
— Тебе не удастся уговорить меня, Райли. Довольно! — Его лицо стало невыразительным, бесстрастным, и он отвернулся.
Раздражённая собственным бессилием, я перекатилась на другой бок. Мне хотелось быть хорошей девушкой — хотелось помочь Джаксу переступить через его страхи, а не прятаться от них. Но как бы сильно я ни старалась, он не собирался сдаваться.
